"Завороженная" - читать интересную книгу автора (Фэйзер Джейн)

Глава 5

Аурелия с дочерью Фрэнни как раз возвращалась с прогулки, когда из наемного экипажа, остановившегося у дома на Кавендиш-сквер, вышла Ливия.

– Тетя Лив, мы были в парке, – возбужденно сказала Фрэнни – они с матерью и Ливия находились по разные стороны проезжей части. – Мы кормили уток. – Фрэнни дергала мать за руку и едва не подпрыгивала от желания поскорее перейти на сторону Ливии.

– Как все прошло? – спросила Аурелия, переведя нетерпеливую Фрэнни через улицу.

– Ужасно. – Ливия прижала пальцы к вискам. – В следующий раз не буду торопиться, отвечая на приглашения. Догадайся, кто у них был главным блюдом, я имею в виду – главной темой для сплетен?

– Князь Проков, – рискнула предположить Аурелия.

– Угадала. – Ливия поднялась по ступеням к парадной двери. – Идем?

– Я думаю, мне удалось вымотать Фрэнни настолько, чтобы она быстро уснула, – сказала Аурелия, продолжая крепко держать Фрэнни за руку. Теперь оставалось дождаться, когда Моркомб откроет дверь.

В холле в нос им ударил тяжелый аромат цветов.

– Полагаю, ты не стала рассказывать нашим общим знакомым об экстравагантном подарке князя? – спросила Аурелия.

– Разумеется, нет, – ответила Ливия. – Только представь, какой здоровенный мыльный пузырь раздули бы из этого происшествия наши кумушки! – Поморщившись, она покачала головой.

– Но если он продолжит оказывать тебе внимание, об этом все равно узнают, – сказала Аурелия. – Ты к этому готова?

– Да, но пока это внимание будет держаться в известных рамках, худшее, что мне грозит, – это обычные сплетни, – сказала Ливия, поднимаясь по лестнице. – Между прочим, пора мне подготовиться к прогулке. Вот, кстати, и первый повод для некоторых кумушек почесать языки.

– Но это же самая обычная невинная прогулка, о чем тут сплетничать? – рассмеялась Аурелия. – Не то что превращение дома в цветочную лавку. Кстати, бархатную накидку я оставила у тебя на кровати.

– Спасибо, ты – прелесть, – сказала Ливия и побежала наверх.

Через полчаса, глядя на свое отражение в зеркале, Ливия решила, что если она хочет произвести на русского князя благоприятное впечатление, то скорее всего ей это удастся. Длинная накидка без рукавов из коричневого бархата роскошно оттеняла черные кудри Ливии, а серый мех оторочки подчеркивал голубоватый оттенок ее глаз. Серая бархатная шляпа с высокой тульей придавала ее облику элегантность, и эта шляпа идеально сочеталась с серыми ботиками на пуговичках и серыми лайковыми перчатками.

Удовлетворенно кивнув своему отражению, Ливия спустилась вниз, чтобы предстать перед Элли.

– Ну как, нормально? – спросила она, зайдя в гостиную. Аурелия повернулась к ней.

– О да, очень изысканно, Лив. В высшей степени элегантно.

– Кому ты пишешь?

– Нелл. Хотелось бы знать, собираются ли они с Гарри вернуться в Лондон до Рождества. Когда я уезжала из Рингвуда, Корнелия еще не приняла решения.

– Мне так хочется ее увидеть. Ну, не только ее, их всех. – Ливия присела на подлокотник дивана. – С тех пор как они с Гарри убежали, прошла целая вечность, а письма она пишет все реже и реже.

– Это не она виновата, а почтовая служба, – заметила Аурелия. – Если бы ты видела жилище Гарри там, в шотландских горах, поняла бы, как им сложно оттуда выбраться. Они словно на острове живут.

– Так оно и есть, – согласилась Ливия. – Но именно этого Гарри и добивался: лечь на дно на достаточно долгий срок, чтобы забылись все пересуды, связанные со смертью его жены. И он оказался прав. После того как они с Нелл поженились, несколько недель все только о них и говорили, а сейчас никто и не вспоминает. Сомневаюсь, что слухи оживут и тогда, когда Нелл и Гарри вернутся в Лондон. И все же, – задумчиво добавила Ливия, – полгода довольно долгий срок. Дети вырастут так, что их и не узнаешь. Хорошо, что похищение не сказалось на Стиве.

– Нет, он, похоже, совсем не помнит, как это было, – сказала Аурелия. – Все закончилось очень быстро, и, я думаю, Найджел действительно пытался внушить ему, что в конце концов все образуется.

Ливия с некоторым скептицизмом слушала Аурелию.

– Кстати, как поживает Найджел?

– Найджел стал совершенно другим. Исправился. – Aypeлия покачала головой. – Не понимаю, как вообще с ним могло такое случиться. Как он мог пристраститься к игре, причем по-крупному. Он не мог не понимать, что до беды рукой подать. Он не дурак.

– Не дурак, это верно. Но он еще слишком молод, – сказала Ливия. – К тому же он водил дружбу с такими же, как он сам, только денег у них было гораздо больше, чем у него. Трудно признаться товарищам в том, что ты ограничен в средствах и тебе за ними не угнаться.

– Это верно, – согласилась Аурелия. – Как бы то ни было, Найджел вернулся в Оксфорд и с головой ушел в учебу.

В этот момент в дверь постучали.

– Вот и мой кавалер. Как я выгляжу?

– Восхитительно.

– Ну что же, благодарю вас, мадам. – Ливия шутливо присела в реверансе и побежала открывать дверь, сделав отмашку Моркомбу, который, шаркая, медленно шел со стороны кухни. – Не спеши, Моркомб, я сама открою. – Ливия распахнула дверь перед гостем. – Добрый день, князь Проков.

– Добрый день, Ливия, и, пожалуйста, не надо постоянно напоминать мне о моем титуле, – сказал он и взмахнул шляпой, – я нахожу эти церемонии ужасно утомительными. Ах, но вы не одеты для верховой езды, хотя, должен признать, выглядите очаровательно.

– Вы ничего не говорили насчет катания верхом, – возразила Ливия, окинув взглядом его наряд – бриджи из оленьей кожи, белоснежный, безупречно накрахмаленный шейный платок и сияющие сапоги. – Я думала, мы прогуляемся пешком. К тому же у меня лошади нет, я не посылала за конем в платную конюшню.

– То, что можно взять напрокат в платной конюшне, конем можно назвать только с натяжкой, – махнул рукой Александр. – Я привез вам лошадь. Сами посмотрите – вот она, ждет на улице.

Ливия заглянула ему за плечо, и глаза ее округлились. Там стоял конюх Александра, держа под уздцы великолепного вороного и изящную серебристую кобылу.

– Какое красивое животное, – выдохнула Ливия. – Прекрасная пара вороному. Вы и ее из России привезли?

– Нет, я вчера купил ее у Таттерсолла. Выйдите и познакомьтесь с ней, – предложил Александр.

Дважды просить Ливию не пришлось. Заметив приближавшуюся к ней незнакомку, кобыла подняла голову и негромко заржала. Когда Ливия провела ладонью по шелковистой шее, кобыла вздрогнула – признак породы.

– О, да ты красавица, – сказала Ливия, потрепав ладонью бархатный нос кобылы. Кобыла потерлась носом о ее ладонь.

– Да, я ею доволен, – сказал Алекс. – Сколько времени вам нужно, чтобы переодеться?

– Пятнадцать минут.

Ровно через пятнадцать минут Ливия уже сбегала с парадного крыльца, на ходу натягивая перчатки.

Александр одобрительным взглядом окинул ее фигуру, на которой так ладно сидел темно-зеленый костюм для верховой езды. Жакет украшали эполеты и пуговицы на крючках, придававшие ему сходство с гусарским мундиром. Лихо изогнутое перо на шляпе кокетливо покачивалось.

– Очень мило, – пробормотал он. – В самом деле очень мило.

Александр взял у конюха поводья серебристой кобылы и передал их Ливии, после чего подставил ей руку, чтобы она закинула ногу в седло.

Она без видимых усилий оказалась в седле, отметив отличное качество выделки седельной кожи. «Амуниция, достойная такой прекрасной лошади», – подумала она. Впрочем, она уже поняла, что Александр Проков выбирает для себя только лучшее. Он был слишком разборчив для того, чтобы довольствоваться тем, чем довольствуются остальные.

– Удобно? – спросил он и провел рукой по кожаной подпруге и пристругам, проверяя натяжение.

– Очень удобно, спасибо. – Ливия улыбнулась ему, не в силах скрыть восторг и желание как можно скорее проверить кобылу в деле.

Александр кивнул и легко запрыгнул в седло. Они выехали с площади вдвоем, конюх держался позади на почтительном расстоянии.

– У вас в Лондоне собственная конюшня? – спросила Ливия, когда они выехали на Оксфорд-стрит. Она погладила кобылу, которая слегка нервничала, непривычная к грохоту экипажей и крикам торговцев.

– Можно сказать и так, – согласился Александр, наблюдая за тем, как Ливия управляется с лошадью. Вполне вероятно, что эта серебристая иностранка своенравнее тех покладистых английских лошадок, к которым привыкла Ливия. Однако вскоре Александр понял, что его опасения напрасны. Ливия держала поводья уверенно и говорила с кобылой так, как надо разговаривать со скотиной: тихо, доброжелательно, но при этом властно. Если кобыла поначалу и нервничала, то вскоре успокоилась.

– Мне принадлежит этот вороной и две пары лошадей для кареты.

– А теперь еще и эта красавица, – сказала Ливия и похлопала кобылу по шее.

– Нет, она принадлежит вам, – возразил Александр.

Ливия внезапно натянула поводья, и испуганная лошадь рванулась вперед. Ливии понадобилась минута, чтобы успокоить животное. Она не знала, как реагировать на такое заявление.

– Не смешите меня, – сказала она, в недоумении уставившись на своего спутника.

– В этом нет ничего смешного, – откликнулся Александр. – Я купил лошадь для вас. Она очень вам подходит. Если у вас нет своей конюшни, я готов держать ее у себя. Когда захотите покататься верхом, будете отправлять мне записку, и мой конюх вам ее приведет. Все очень просто.

– Вы сошли с ума, – сказала она. – Я и не подумаю принимать от вас такой дорогой подарок. Вы меня оскорбили.

– Оскорбил? – Александр был в шоке. – Что оскорбительного может быть в таком подарке? Лошадь красива, вы сами это сказали. Я всего лишь хотел сделать вам приятное.

– Как вы можете этого не понимать? – спросила Ливия. – Я вас совсем не знаю. Как, по-вашему, это будет выглядеть?

– Разве важно то, как это выглядит?

– А сейчас вы лицемерите. Я вынуждена подчиняться законам общества, в котором живу. Вы, князь Проков, можете играть по собственным правилам, а я – нет. Вы можете считать, что в вашем экстравагантном предложении нет ничего оскорбительного, но все остальные сделают выводы, весьма нежелательные для меня. Пожалуй, мне следует вернуться домой.

Ливия натянула поводья и попыталась развернуть лошадь. К несчастью, наемный экипаж ехал сразу за ней, и кобыла, едва не столкнувшись с лошадьми экипажа, испугалась и метнулась в сторону, тревожно заржав.

Александр перегнулся в седле и, схватив уздечку серебристой кобылы, дернул за нее, заставив кобылу посторониться, пропуская экипаж.

– Неразумное решение, – спокойно заметил Александр. – Не следует совершать резкие маневры на оживленной улице.

– Я знаю, – процедила сквозь зубы Ливия. – Уберите руку с моей уздечки.

Он не торопился выполнять приказ.

– Давайте доедем до парка и там обсудим этот вопрос.

Ливия не могла вернуться домой на его кобыле, но Оксфорд-стрит не самое лучшее место для выяснения отношений. Александр тут же убрал руку с уздечки и подогнал своего вороного, принуждая его двигаться дальше.

Они молча въехали в Гайд-парк. Ливия тут же поняла, что продолжать разборки в Гайд-парке не представлялось возможным, поскольку в этот чудный сентябрьский денек здесь, казалось, собрались все сливки высшего света. О прогулке с ветерком можно было забыть, поскольку то и дело приходилось останавливаться, отвечая на приветствия знакомых. Ливия ощущала повышенный интерес к собственной персоне. Знакомые оценивающе смотрели на ее лошадь и, несомненно, домысливали все остальное.

– Мы не сможем здесь поговорить, – тихо сказала она. – Я хочу сделать круг, после чего вы проводите меня домой на Кавендиш-сквер, и на этом будем считать этот нелепый инцидент исчерпанным.

– Я не понимаю, почему подарок вы называете нелепым инцидентом, – возразил Александр. Он говорил тихо, не переставая любезно улыбаться окружающим. – Ваше представление об оскорблении, моя прекрасная леди, в корне отличается от моего.

– Считайте, как хотите, – начала возражать Ливия, но осеклась, увидев мужчину, ехавшего им навстречу. Она приветливо помахала ему рукой: – Николас, как дела? Не видела вас целую вечность.

– Меня не было в городе, дорогая, – ответил сэр Николас Питершем, натягивая поводья. Взглянув на кобылу Ливии, он вопросительно поднял брови. – Какое чудное создание, Ливия, – одобрительно заметил он. – Неужели на платной конюшне произвели замену лошадей? Или вы завели собственную конюшню?

– Ни то ни другое, – быстро ответила Ливия. Ник был ее давнишним приятелем, и Ливии не хотелось вводить его в заблуждение. – Кобыла мне не принадлежит. Князь Проков одолжил мне ее покататься. Кстати, вы знакомы с князем?

– Кажется, мы встречались недавно в клубе «Брукс». Как поживаете, Проков? – в своей обычной непринужденной манере спросил Питершем.

– Спасибо, неплохо, сэр Николас, – вежливо кивнув, ответил Алекс. – Вот катаемся.

– Да, покататься сегодня приятно. – Ник нахмурился. У него было ощущение, что ему не слишком рады. Он не был уверен насчет Ливии, но ее спутник явно к нему не благоволил. Николас перевел взгляд с Ливии на князя. – Ну, не смею вам мешать. Есть какие-нибудь вести от Гарри и Нелл, Ливия? В своем последнем письме Гарри сообщил, что они собираются вернуться в Лондон.

– Сейчас они в Гэмпшире, навещают графа – налаживают отношения, – ответила Ливия. – Мы не знаем, когда они вернутся в город. – Ливия не могла решить, стоит ли пригласить Николаса поехать с ними. Что-то в поведении князя Прокова указывало на то, что ему этого не хотелось бы, и, в силу определенных причин, она склонна была поступить так, как хочет князь.

Ливия лишний раз получила возможность убедиться в поразительной способности князя сметать любые препятствия на своем пути к цели, неизменно добиваясь желаемого. При этом она испытала раздражение, в равной мере относящееся к князю и к себе, вернее, к собственной неспособности противостоять воле русского князя. Или его обаянию?

– Заходите на Кавендиш-сквер. Ладно, Ник?

– Конечно, зайду. Завтра можно?

– С радостью приму вас.

Николас помахал рукой на прощание, кивнул Александру и, нахмурившись, съехал с конной тропы. Ему показалось, что что-то тут не так. Ливия была как натянутая струна.

– Полагаю, это ваш добрый друг, – сказал Александр чуть погодя.

– Да, – ответила Ливия.

– А у вас много добрых друзей среди мужчин? – стараясь сохранять нейтральный тон, поинтересовался Александр.

– А вам какое дело? – возмутилась Ливия.

Александр повернул к ней голову и улыбнулся:

– Хотелось бы знать, много ли у меня соперников.

– И за какой приз вы намерены с ними сражаться? – запальчиво воскликнула Ливия.

– За внимание самой обаятельной и привлекательной женщины в Лондоне, – ответил Александр.

– Льстец. Терпеть не могу пустых и напыщенных комплиментов, князь Проков. Они меня раздражают. Как и экстравагантные жесты.

– Во всем, должно быть, виновата моя русская кровь, – сказал Александр. – Наш народ не отличается умеренностью. Увы, навести мосты между двумя культурами будет труднее, чем я думал.

– Не верю ни единому вашему слову. Не считаю, что ваша русская кровь, или так называемый славянский темперамент, имеет какое-либо отношение к вашему поведению. Вы ведете какую-ту игру и по неизвестным мне причинам вовлекли в эту игру меня. Но ваша тактика не принесет вам никаких дивидендов, уверяю вас.

Проков пристально посмотрел на нее.

– Тогда, вероятно, мне следует сменить тактику. Вы не могли бы мне подсказать, какая именно тактика гарантирует мне успех? Я, знаете ли, быстро учусь.

Ливия нахмурилась.

– Почему вы так настойчиво домогаетесь меня, Алекс?

– Потому что ничего не могу с собой поделать. С того самого момента, как я вас увидел, меня не покидает желание… потребность… – Он пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся. – Вы не могли бы сделать вид, что польщены и принимаете мои комплименты?

– Наверное, я так и поступлю, – сказала Ливия с напускным равнодушием, – но подарков от вас я больше принимать не стану… разве что букет цветов.

– Жаль. А я так люблю дарить подарки.

– Ну вот, теперь вы заставляете меня чувствовать себя неблагодарной и мелочной, – возмутилась она. – Не может быть, чтобы вы не видели разницы между букетом цветов и целым ботаническим садом или между шелковой косынкой и чистокровной кобылой!

– Вообще-то особой разницы я не вижу. Но вы согласны хотя бы принять эту кобылу во временное пользование? Брать ее всякий раз, как вам захочется покататься?

Взгляды их встретились. Он смотрел на нее с такой трогательной мольбой в глазах, что отказать ему у Ливии не хватило духу. В этот момент он вовсе не казался ей надменным и самонадеянным, он был просто чертовски обаятелен и трогательно беззащитен. Если ему нравится дарить, то какое она имеет право отказывать ему в удовольствии?

– Согласна, – сказала Ливия, – и благодарю вас за этот дар. – Ливия потрепала кобылу по холке. – Кататься на ней одно удовольствие, но мне бы хотелось прокатиться на ней там, где она могла бы показать себя во всем блеске, на природе, а не в чопорном Гайд-парке.

– Тогда поедемте в Ричмонд, – тут же предложил Александр. – Там есть где развернуться, и вы могли бы дать ей больше свободы. – Он пустил вороного рысью.

– Но не сейчас! – воскликнула Ливия, осознав, что Александр готов отправиться в Ричмонд-парк немедленно, нисколько не смущаясь, что солнце уже садится. – Скоро стемнеет.

– Тогда отправимся туда завтра утром. Я пришлю к вам кобылу часам к десяти, и весь день будет в нашем распоряжении. Устроим пикник.

– Вы снова за старое, Алекс.

– Что я такого сделал?

– Вы исходите из предположения, что я готова сорваться с места по первому вашему зову. Вам не приходило в голову, что мои планы могут не совпадать с вашими? Вы же сами слышали, что Николас собирается завтра с утра нанести мне визит.

– А, так это ерунда, – небрежно махнув рукой, заявил Александр. – Если вас не будет дома, он оставит визитку и зайдет в другое время. Кроме того, вы можете написать ему записку или попросить вашу подругу принять его и объяснить ваше отсутствие.

– У Аурелии тоже могут быть свои планы, – язвительно заметила Ливия.

– Тогда напишите ему записку и велите дворецкому ее передать. Я чувствую, что день завтра будет теплый и солнечный, а упускать такой прекрасный денек – грех. Особенно в это время года.

– Вы неисправимы, – сказала Ливия.

– Это одно из моих лучших качеств, – рассмеялся Алекс. – Итак, как вы назовете кобылу?

– Она не моя, – заявила Ливия.

– У меня небогатое воображение, и, боюсь, я не придумаю ничего выдающегося. А вы сделаете большое одолжение и лошади, и мне, если возьмете на себя труд выбрать ей имя. Выбор имени – дело серьезное, сами знаете.

– Согласна. Но не требуйте от меня мгновенных решений. Я должна подумать.

– Тогда пусть пока ваша лошадь поживет без имени. Вернемся на Кавендиш-сквер или сделаем еще круг?

– Возвращаемся на Кавендиш-сквер, – решительно заявила Ливия.

– Как прикажете.

У дома на Кавендиш-сквер он первым соскочил с вороного и подал руку Ливии, помогая ей спешиться. Александр задержал ее руку в своей лишь на мгновение дольше необходимого, затем поднес ее к губам и поцеловал.

– Тогда до завтра, Ливия, – тихо произнес он, глядя ей прямо в глаза.

Ливия кивнула:

– В десять. – Она попыталась убрать руку, и на секунду пальцы его сжались, но лишь на секунду. Он с улыбкой разжал пальцы и, отпустив ее, направился к парадной двери.

Ливию не отпускало странное ощущение. В этих потрясающе синих глазах было нечто такое, что тревожило ее и смущало. Что это? Тайная жестокость или просто привычка повелевать? Холодная решимость его взгляда как-то не вязалась с образом прожигателя жизни и любителя эпатажных жестов и цветистых комплиментов. В ней крепло убеждение, что он не играет с ней. Здесь и сейчас происходило нечто очень и очень серьезное, и чем раньше она выяснит, что именно, тем лучше будет для нее.

Александр энергично постучал в дверь бронзовым молотком и, дождавшись, пока Моркомб откроет дверь, попрощался.

– Я буду считать минуты до завтрашнего утра, моя дорогая Ливия.


Алекс сошел со ступеней и сел на коня. Лицо его было задумчивым. Он вновь окинул взглядом дом и нахмурился. На штурм этой цитадели времени ему было отпущено совсем чуть-чуть. К тому времени, как отзовут посла, князь Проков должен стать своим в высшем лондонском свете. Своим не только в среде праздных и легкомысленных холостяков, но своим среди придворных, среди приближенных короля, светских дам и их мужей, дипломатов и политиков. К тому времени он, разумеется, еще не успеет жениться, но обзавестись невестой с непогрешимой репутацией в обществе обязан. К тому времени должна состояться помолвка. Будучи женихом английской леди высокого происхождения с безукоризненной репутацией, он получит доступ в те круги, в которые никогда не получил бы доступ визитер из варварской, враждебной Англии России, даже если этот визитер носит титул князя и сорит деньгами.

Он избрал тактику, которая должна была принести скорые плоды, и его немалый опыт в общении с женщинами подсказывал, что действует он в нужном направлении. Женщины, как правило, не в силах устоять перед властной решимостью, в должной мере смягченной куртуазностью обращения и изрядно сдобренной лестью и щедрыми подношениями. Однако в данном конкретном случае Александра обуревали сомнения. Ливия не похожа ни на одну из тех женщин, которых Алекс знал в прошлом. Она была женщиной с характером. Ей перевалило за двадцать пять, но она все еще не была замужем и, дабы не остаться в старых девах, по логике вещей должна бы ухватиться за возможность удачно выйти замуж. Однако раз столь привлекательная женщина все еще оставалась незамужней, у нее на то были свои резоны. Доводы настолько весомые, что замужество, традиционно считавшееся главной целью и смыслом жизни женщин ее круга, в глазах Ливии утрачивало привлекательность. Разумеется, она была независима финансово или считала себя таковой.

И разумеется, он мог в одночасье развеять ее иллюзии и сделать ей предложение, представив его в качестве компенсационной меры, тем самым избавив себя от необходимости ухаживать за ней и от связанных с этим ухаживанием хлопот и затруднений. Будучи женщиной здравомыслящей, она не смогла бы ему отказать. Но в тот самый миг, как он увидел ее, с ним что-то произошло. И с того самого момента эта женщина словно продолжала оплетать его невидимой паутиной, и эта волшебная паутина застила ему глаза, да так, что он упустил из виду свою изначальную ясную цель. Он хотел эту женщину, просто хотел – и все. Он испытывал к ней желание, которое, если бы он позволил себе утратить бдительность, стало бы его наваждением, проклятием. Инстинкт подсказывал ему, что за внешней сдержанностью и уравновешенностью таится натура страстная и импульсивная, непредсказуемая и остроумная, что сделало бы из нее великолепную партнершу в постели, и не только.

Александр поймал себя на том, что улыбается собственным мыслям. Прочь сантименты. Он не должен искать в этом браке ничего лично для себя. Главным мотивом для него было и остается то, что Ливия Лейси в качестве жены будет весьма полезна ему в том серьезном и опасном деле, которое привело его в Лондон.

Хмурясь, Александр продолжал разглядывать дом. Среди задач, которые ставил перед собой, отправляясь в Лондон, Александр Проков, была одна, о которой он не должен забывать ни при каких обстоятельствах. Александр думал о матери, которую никогда не знал. Кем была София Лейси? Чем она жила? Когда-то она была любовницей его отца. Еще он мог сказать о ней, что в этой женщине достало самоотверженности расстаться навсегда с собственным ребенком, исходя из интересов этого самого ребенка. Потому что тогда она считала, что без нее ему будет лучше. Но что еще он мог сказать о ней? С самого раннего детства его переполняло любопытство, с детства он страстно желал узнать, что за женщина подарила ему жизнь. Где-то в недрах ее дома он, возможно, отыщет ключ к отгадке. Верные слуги его матери, возможно, могли бы что-то ему поведать. Должно быть, они служили Софии долгие годы верой и правдой, если она потрудилась обеспечить им безбедное будущее. Но он не может ни о чем их спросить, пока не станет вхож в этот дом.

И вновь Александр тряхнул головой, заставив себя вернуться мыслями к насущным проблемам. К тому серьезному и смертельно опасному делу, которое привело его сюда. Времени оставалось мало. Так стоит ли изменить тактику в отношении Ливии? Или, наоборот, усилить давление, исходя из предположения, что он в конечном итоге сможет положить ее на лопатки?

Решение предстояло принять до утренней прогулки в Ричмонд.


– Что случилось? – спросила Аурелия, когда Ливия вошла в гостиную. – Ты в костюме для верховой езды. Ты, кажется, перед выходом была одета по-другому.

– Да, я действительно была одета по-другому, – согласилась Ливия, опускаясь на диван. – Оказалось, что Алекс под прогулкой подразумевал не пешую прогулку, а конную. И он привез мне изумительную кобылу. – Ливия раздумывала, стоит ли говорить Аурелии о том, что Алекс собирался подарить ей серебристую красавицу, но решила, что пока не стоит.

– И ты тут же бросилась переодеваться? – нахмурившись, уточнила Аурелия. Что-то тут было не так.

– Именно, – беззаботно сказала Ливия. – И завтра утром мы едем кататься в Ричмонд-парк. Хочется испытать животное в деле.

– А, понимаю, – сказала Аурелия.

В действительности она далеко не была уверена в том, что все понимает правильно.

– Если заглянет Ник, ты перед ним за меня извинишься?

– Да, конечно. А ты его ждешь? – Аурелия пристально смотрела на Ливию.

– Я встретилась с ним в парке. Кажется, он обещал зайти или что-то в этом роде, – сказала Ливия, досадливо махнув рукой. – Ничего определенного.

– Понимаю, – повторила Аурелия. Теперь она вообще отказывалась понимать, что происходит. – Но если я останусь дома, то кто будет сопровождать тебя во время прогулки с князем?

Ливия нахмурилась.

– Я не нуждаюсь в сопровождении, Элли. Никто нас не увидит, и знать о нашей прогулке кому-либо тоже не обязательно.

Аурелия покачала головой.

– Откуда такая уверенность? А если тебя все же увидят, увидят наедине с князем, верхом выезжающими за город, ты неизбежно дашь повод для сплетен, которые могут серьезно навредить твоей репутации. Одно дело – кататься верхом в Гайд-парке у всех на виду, и совсем другое – искать уединения в Ричмонде.

Ливия задумалась. Элли права, но поездка с князем в Ричмонд в сопровождении компаньонки, как того требовали приличия, как-то не прельщала Ливию. Не потому, что она имела что-то против общества Элли, совсем наоборот, но сейчас ей вдруг захотелось ощутить привкус опасности, игры с огнем, всегда присутствовавший при общении с Александром Проковым. Она не сразу пришла к пониманию того, почему ей так нравится общество князя, но теперь, когда Ливия вполне отдавала себе отчет в том, чего ищет от их встреч, обратного пути не было. Русский князь будил в ней желание бросить вызов условностям, потому что сам их презирает, и это желание возбуждало ее и даже толкало на безрассудство. Она могла бы назвать не мало мужчин, чья компания была ей приятна и с кем она не отказалась бы провести время в Ричмонде в обществе Элли, но Александр Проков был не из их числа.

Ливия не сразу заметила, что Аурелия пристально смотрит на нее, а заметив, слегка порозовела от смущения.

– В Ричмонд я приеду в наемном экипаже. Даже если кто-нибудь увидит, как я сажусь в экипаж, никаких поводов для сплетен не возникнет. Ну а как только карета тронется, моей анонимности уже ничто не будет угрожать, – подумав, сказала Ливия. – Я встречусь с Алексом в парке. А назад вернусь в другом экипаже, и никто никогда ни о чем не узнает.

– Особенно если вы для прогулки станете выбирать самые укромные уголки, – сухо заметила Аурелия. – Те дороги, по которым никто не ездит. Насколько я понимаю, именно для этого вы и выбрали Ричмонд – чтобы покататься верхом там, где вам никто не стал бы мешать, верно? – добавила она, прищурившись.

– Вообще-то так и есть, – согласилась Ливия и еще больше покраснела. – И в этом нет ничего плохого.

Аурелия пожала плечами:

– Как скажешь, Ливия. Я не твоя опекунша, и ты сама знаешь, что делаешь.

Ливия засмеялась:

– Знаю ли я? Это вопрос.

– Я не хочу читать тебе мораль, Ливия, – с улыбкой сказала Элли. – Мы с тобой и бровью не повели, когда Гарри изображал Казанову под окнами у Нелл, но если ты мечтаешь о романтическом свидании с русским князем под сенью ричмондских дубов, я просто хочу предупредить тебя о том, что сентябрь не июль, и лежать на сырой траве опасно для здоровья.

Ливия улыбнулась с нескрываемым облегчением:

– Не думаю, что до этого дойдет, но мне действительно хочется немного поразвлечься.