"Резонанс бытия" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег)

Глава 17 Гленн

У него адски болела рука. Быстро обследовав её, Гленн убедился, что серьёзных повреждений нет, и воздействовал на кисть и запястье элементарным обезболивающим и противовоспалительным заклятием. Боль прошла, но потрясение осталось. Он уже давно грозился всыпать Шейну — правда, дальше угроз дело никогда не заходило. И вот наконец всыпал, да ещё как эффектно! Одним ударом…

Между тем, к упавшему навзничь Шейну подбежал Феб, опустился рядом с ним на колени и вызвал свой Образ Источника, который засиял над его головой голубым светом, видимым только на высших уровнях восприятия.

— Признаки сотрясения отсутствуют, — вскоре последовал утешительный диагноз. — Обморок наступил вследствие болевого шока. Вывихнута и сломана челюсть плюс множественные трещины, а вдобавок выбито два зуба.

— С ним всё будет в порядке? — обеспокоенно спросила Лана. К моменту инцидента она уже взяла гитару и стала проверять настройку, но теперь отложила её, спрыгнула с помоста и подошла к мужу. — Ты его вылечишь?

— Конечно, вылечу, — ответил Феб и наложил на Шейна анестезирующие чары, поскольку тот уже начал стонать от боли, постепенно приходя в сознание. — Главное, что мозг не пострадал. Остальное мелочи. Челюсть исправлю прямо сейчас, а зубы отрастут сами. С ними он неделю-другую помучается.

— Так ему и надо, — отозвался Мортон, последний из присутствующих, выбираясь из-за ударной установки. — Уже достал своими тупыми приколами. Ты молодец, Гленн. Мощно врезал!

— Это точно, — согласился Феб, не отрываясь от оказания медицинской помощи Шейну. — Хук правой был что надо. А я и не знал, что ты увлекаешься боксом.

— Не увлекаюсь, — ответил Гленн. — Просто так получилось. Случайно. Он меня сильно разозлил.

— Жевс, ты жлишша, жнашит, ты не п’ав, — невнятно пробормотал Шейн, который к этому времени уже очнулся. — А П’ометей жа п’авту пошт’атал.

Мортон фыркнул.

— Тоже мне, блин, долбанный Прометей!

— Лучше помолчи, Шейн, — спокойно посоветовал Феб. — Во-первых, будешь двигать челюстью, она криво срастётся. А во-вторых, ты не за правду пострадал, а за свой гадкий язык. Если не усвоил урок, полученный от Гленна, могу добавить и от себя. Например, поставлю симпатичный фингал под глазом или изящно сломаю нос.

Шейн протестующе замычал, всем своим видом давая понять, что будет вести себя паинькой.

Гленн презрительно скривился, ни капли не поверив в это притворное смирение. К сожалению, Шейн был неисправим. Всю прошлую неделю, после их совместного похода в Вавилон, Гленну пришлось терпеть его насмешливые расспросы о том, когда же он снова собирается в храм Иштар, чтобы поговорить со жрицами о музыке. (Кстати, Сабрина тут была ни при чём, всё разболтала сама жрица, когда Шейн утром специально подстерёг её и поинтересовался, как ей понравилось с Гленном.) А сегодня в Сумерки Дианы заглянула Алиса, мать Шейна, и поделилась с сыном свежими сплетнями о том, что Дейдра закрутила роман с Тори. Гленн, который позавчера виделся с Дейдрой, имел все основания подозревать, что эти сплетни соответствуют действительности, и тем сильнее его задевали пошлые комментарии Шейна. В конце концов он не выдержал…

Тем временем из дома вышли Патрик и Амалия. Они задержались, убирая со стола посуду после совместного обеда; сегодня был их черёд дежурить по кухне. Амалия держала в руках какую-то книжку — обычно, когда у неё стопорилась работа, она что-нибудь читала и одновременно наблюдала за репетициями. Хотя, по её собственному признанию, так и не научилась понимать рок-н-ролл.

Увидев лежащего на траве Шейна, которому Феб как раз заканчивал сращивать челюсть, Патрик озадаченно спросил:

— Что тут случилось?

— Они подрались, — объяснила Лана. — Гленн и Шейн.

— Вернее, — уточнил Мортон, — Гленн набил Шейну морду.

— Понятно, — сказала Амалия. — Этого следовало ожидать.

— Будем надеяться, — добавил Патрик, — что Шейн получил достаточно и теперь угомонится.

— Получил-то достаточно, — произнёс Феб, поднимаясь. — А вот угомонится ли он, ещё под вопросом.

Сам же Шейн принял сидячее положение, осторожно пошевелил челюстью, затем раскрыл рот и сунул палец в левый угол.

— Щёртов Гленн! Жубы выбил… — сказал он шепеляво, но не из-за потерянных зубов (передние были целы), а потому что его язык ещё находился под действием анестезирующих чар.

— Ничего, отрастут, — сказал Феб. — Тебе следует беспокоиться о другом: как бы снова не нарваться на нокаут.

— В следующий раз двумя зубами не отделается, — зловеще пообещал Гленн. — Выбью все до единого.

Шейн собирался что-то ответить на эту угрозу, но его опередила Амалия:

— Знаете, мальчики, я заметила, что в последнее время вы слишком часто ссоритесь. А это плохой знак. По-моему, вам нужно хорошенько отдохнуть друг от друга. И не просто разбежаться на пару месяцев, как вы обычно делаете после покорения очередного мира, а взять перерыв года на полтора или два.

Патрик покачал головой:

— Нет, так не годится. Хотя сама по себе идея неплохая. Только нам нечем больше заняться, кроме музыки.

— Ну и занимайтесь, кто вам мешает. Но порознь. Как это у вас называется, сольные выступления, да? Заодно каждый сможет проверить, чего он сам по себе стоит.

— А ведь и правда, — поддержал её Феб. — Перерыв нам будет на пользу. К тому же… — Он умолк, переглянулся с Ланой, а потом пожал плечами. — Да ладно уж, какой смысл дальше скрывать. Так или иначе, но через несколько месяцев мы на время останемся без второй гитары. Дело в том, что у Ланы будет ребёнок.

— Ух ты! — воскликнул Мортон. — Это же здорово!

— Поздравляю, — искренне сказал Гленн.

— Мальщик или тевощка? — полюбопытствовал Шейн.

— Вот так совпадение! — произнёс Патрик.

Феб вопросительно посмотрел на него:

— Что за совпадение? — Тут он сообразил и перевёл взгляд на Амалию. — Так ты тоже?

Амалия молча кивнула.

— Обалдеть! — прокомментировал Мортон.

— Поздравляю, — снова сказал Гленн.

— Мальщик или тевощка? — не блеснул оригинальностью и Шейн.

А вот Лана, как показалось Гленну, была недовольна. И вскоре стало ясно почему.

— Что ж это получается, Амалия? — произнесла она чуть ли не обиженно. — Я тебе сразу всё рассказала, как только мы с Фебом вернулись из быстрого потока. А ты…

— Ты рассказала? — перебил её Феб. — Я же просил немного подождать.

Лана смутилась.

— Извини. Мне хотелось поделиться. А Амалия обещала молчать.

— Я и молчала, — ответила Амалия. — Никому ни слова, даже Патрику. И тебе не в чем меня упрекать, Лана. Моя беременность подтвердилась только сегодня с утра. Вечером я собиралась тебе рассказать.

Лана заметно смягчилась.

— Ну, тогда другое дело…

— Минуточку, — отозвался Патрик, быстро взглянув на свою жену, а затем на Лану. — Значит, это не совпадение, девочки? Получается, вы сговорились?

— Ни о чём мы не сговаривались, — сказала Амалия. — Просто в прошлый четверг Лана по-секрету призналась, что ждёт ребёнка. Это и подтолкнуло меня. Ты же давно хотел…

— А ты находила сотню причин отложить на потом, — подхватил Патрик. — И решилась только за компанию с Ланой. Гм… Спасибо тебе, Лана.

— Всегда пожалуйста, — с улыбкой ответила она и обратилась к мужу: — Теперь мы можем рассказать моим родителям?

— Да, разумеется, — кивнул Феб, который в это время с каким-то задумчивым видом смотрел на Амалию. — И твоим, и моим. Причём как можно скорее. Не сомневаюсь, что Мортону уже не терпится связаться с Брендой и сообщить ей свежие новости.

— Допустим, что так, — не стал отрицать Мортон. — Мама любит узнавать обо всём в числе первых. Но это ещё не значит, что она немедленно побежит к Пенелопе или Дженнифер, чтобы испортить ваш сюрприз.

— Очень на это надеюсь, — сказал Патрик. — А тебя, Шейн, предупреждаю: до вечера даже не думай рассказывать Алисе. Иначе потеряешь остальные зубы. Понял?

— Понял, понял. И таже не шоби’алша ’ашкаживать… Вот, щё’т! — C большим опозданием Шейн додумался освободить свой язык от наложенных Фебом чар. — Не жабудь… не забудь предупредить и Гленна.

— За него я спокоен. Он не трепло, как вы с Мортоном.

— Полностью согласен, — кивнул Феб.

— Польщён вашим доверием, ребята, — произнёс Гленн. — Как я понимаю, репетиция сегодня отменяется?

— И завтра тоже, — сказал Феб. — Предлагаю всем хорошенько подумать над предложением Амалии. А позже вместе обсудим и решим, что делать дальше.

— Я прямо сейчас могу сказать, — сообщил своё мнение Мортон, — что мне это совсем не нравится. Думаю, наши проблемы можно решить иначе, не таким радикальным способом. Я категорически против роспуска команды.

Шейн гадко ухмыльнулся.

— Ну ещё бы! Ведь без нас ты пустое место. Чтобы стучать по барабанам и тарелкам, большого ума не надо. На это способна и обезьяна.

Мортон сжал кулаки, но лезть в драку не стал. Он был слабее Шейна и в рукопашной всегда ему уступал.

— В самом деле? Ты уверен насчёт обезьяны? А давай-ка попробуем — садись на моё место.

Феб, Патрик, Лана и Амалия вместе бросились гасить новый конфликт, пока он не разгорелся в полную силу.

А Гленн вдруг почувствовал, что ему всё до чёртиков надоело. Ни с кем не попрощавшись, он открыл Туннель, шагнул в него, а в следующее мгновение вышел, оставаясь в том же мире, только перенёсся на сотню миль от дома. Здесь, между берегами, буйно поросшими оранжевой травой, медленно текла река. Она брала начало в тающих снегах на краю ночи, несла свои воды через весь вечер, а по мере продвижения в глубь дневного полушария постепенно высыхала. Пар конденсировался в облака, которые воздушными потоками относились обратно на ночную сторону, где выпадали в виде снега. Таков бы круговорот воды в Сумеречных мирах.

Гленн опустился на траву у самого берега, более внимательно обследовал свою ушибленную руку и принялся залечивать мелкие повреждения, попутно размышляя о том, что делать дальше. Возвращаться к друзьям он не хотел, тем более что Патрик и Феб с девочками собирались к родным, а Мортон и, особенно, Шейн в последнее время здорово действовали Гленну на нервы (тут Амалия была права, их команда трещала по швам). В Авалон его тоже не тянуло. И вообще никуда, кроме…

Но нет, с Фионой всё кончено. Гленн сам сжёг все мосты во время их последнего разговора. Он потерял дружбу Фионы, потерял то, чем должен был дорожить, как величайшим сокровищем. Бьёрн Зоранссон правильно назвал его дураком. Он действительно дурак. Ещё какой!

Разобравшись с рукой, Гленн ещё долго сидел на берегу реки, курил одну сигарету за другой и думал. Наконец принял решение и попытался связаться со своим дядей Шоном. Ответ пришёл незамедлительно. Вернее, не ответ, а автоответ:

«Доброго времени суток! Если вы искали Шона, сына Артура, то попали по адресу. Это — хорошая новость. А плохая состоит в том, что вы выбрали неудачное время — я либо сплю, либо очень занят. Можете оставить сообщение или связаться со мной позже. На крайний случай, вдруг дело важное и не терпящее отлагательства, повторите свой вызов, промодулировав его на мотив моей любимой песни. Не знаете? Что ж, жаль. Желаю вам удачи!»

Как и все близкие родственники, Гленн знал, что блокировка Самоцвета Шона снимается с помощью «Песенки о пьяных ёжиках». Но, разумеется, повторно вызывать не стал. Его дело было не столь важное, чтобы будить Шона или отвлекать от работы.

Гленн достал из кармана маленькое зеркальце, наложил на него необходимые для установления визуального контакта чары и послал вызов другому адресату. Зеркальная поверхность покрылась рябью, потом помутнела, и из тумана послышался вопрос:

— Кто там?

— Вика, это Гленн.

— А, привет… Сейчас. — Спустя десяток секунд туман в зеркальце расступился, и Гленн увидел Викино лицо. Она улыбнулась: — Вот так сюрприз! Не могу припомнить, чтобы ты раньше со мной связывался.

— Ты права, не связывался, — подтвердил Гленн. — Но код твоего Самоцвета сохранил. Кажется, ты дала мне его лет пятнадцать назад.

Вика кивнула:

— Да, где-то так. Рада, что наконец-то он тебе пригодился. И чем я могу быть полезна?

— Не подскажешь, как найти Бьёрна из Асгарда?

— А зачем он тебе? — мигом насторожившись, спросила она. — Только пойми правильно, я совсем не собираюсь лезть в твои дела. Просто от Амалии мне известно, что ваша компания не слишком благосклонна к Бьёрну Зоранссону. Если честно, мне и самой он не нравится, но я не намерена содействовать вашим разборкам.

— Никаких разборок не будет, — пообещал Гленн. — Я лишь хочу поговорить с ним, понять, что он за человек. Недели две назад мы уже виделись, но мельком, и успели обменяться только парой слов.

Вика ненадолго задумалась. Потом кивнула:

— Ладно, сделаем так. Я сообщу о тебе Бьёрну, а он пусть сам решает — то ли свяжется с тобой, то ли пригласит к себе, то ли сам тебя навестит. Ты где будешь?

— В ближайшее время здесь, — ответил Гленн. — Сейчас передам координаты…

— Не надо, я уже тебя засекла.

На этом они попрощались и прервали связь. Гленн не спеша закурил ещё одну сигарету и как раз заканчивал её, когда рядом с ним возник Агнец.

— Меня прислал рыцарь Бьёрн из Асгарда, — надменно произнёс он. — Я получил от него приказ сопровождать тебя. Ты готов идти со мной?

— Готов, — ответил Гленн, поднявшись. — Веди меня.

Агнец подступил к нему и положил на плечо свою большущую руку. Затем последовал уже привычный для Гленна рывок в Туннель, они быстро пересекли Экваториальный Пояс и с головокружительной скоростью понеслись вдоль Полярной Зоны Порядка. Примерно через минуту Агнец замедлил ход, вновь свернул к Экватору, а вскоре они вышли из Туннеля посреди небольшой долины, со всех сторон окружённой горами. Невдалеке от них стоял шатёр из тёмно-синего шёлка, украшенного золотыми геральдическими изображениями Мирового Древа Иггдрасиля — асгардского герба.

При их появлении полог шатра отклонился, и оттуда вышел Бьёрн Зоранссон. Он был безоружен, но держался начеку, и Гленн буквально физически чувствовал его напряжение, готовность в любой момент отразить атаку.

— Спасибо, Ариэль, — сказал Бьёрн Агнцу. — Теперь возвращайся к работе.

Агнец молча поклонился ему и тут же исчез. А Бьёрн смерил Гленна пристальным взглядом.

— Я уже говорил, что не собираюсь избегать встреч с тобой. Но на дуэль не соглашусь ни под каким предлогом. Если сейчас ты попытаешься напасть на меня…

— Не попытаюсь, — успокоил его Гленн. — Я пришёл не драться.

— А зачем тогда?

— Ну… просто так. Поговорить с тобой.

— О чём?

Гленн замялся, подбирая слова.

— Я много думал над тем, что ты сказал при нашей прошлой встрече. И я понял, что ошибался насчёт… э-э… насчёт характера твоих отношений с Фионой.

Бьёрн коротко кивнул.

— Что ж, похоже, ты немного образумился. Это хорошо. Я ведь объяснял тебе в тот раз, что ты напрасно винишь меня в своих проблемах. Я всего лишь служу Владычице и Порядку. Здесь нет ничего личного.

Гленн покачал головой.

— А вот тут ты лукавишь, Бьёрн из Асгарда. Врёшь, что ничего личного. Ты тоже влюблён в Фиону, и не думай отрицать. Я это вижу.

Бьёрн раздражённо поджал губы. Долгую минуту он молча смотрел на Гленна, наконец спросил:

— Пива хочешь?

— Не откажусь.

— Тогда пойдём.

Он первый вошёл в шатёр, Гленн последовал за ним. Внутри обстановка была совсем не такая, как в шатре Шона, куда более спартанская. Из мебели присутствовало только три раскладных стула да небольшой стол на котором стоял выключенный ноутбук, а рядом лежал меч в ножнах. Ещё в одном углу шатра валялся свёрнутый спальный мешок, а в другом — походный рюкзак. Как раз к нему и направился Бьёрн.

— Ты уж извини, — сказал он, доставая из рюкзака две бутылки пива, — у меня тут минимум комфорта. Если я хочу поесть или отдохнуть, то нахожу поблизости человеческий мир, желательно высокоразвитый. А это, — Бьёрн указал на спальный мешок, — для страховки. На случай, если меня занесёт в такую глушь, где нет населённых миров.

— И заносило?

— Нет, ещё ни разу.

Бьёрн охладил бутылки чарами и передал одну из них Гленну. Гленн присел на раскладной стул и сделал глоток. Пиво оказалось очень неплохим.

— Вряд ли такое место существует, — заметил он. — Как показывает опыт, на всей протяжённости Экватора плотность населённых миров примерно одинакова. В своё время Фиона пыталась найти безлюдную область, а когда стала Стражем Порядка, то даже посылала на поиски Агнцев, но безрезультатно.

— Вот видишь, — произнёс Бьёрн с грустной улыбкой. — Она тебе об этом рассказывала. А мне — нет. Все наши разговоры сугубо деловые и касаются исключительно моих служебных обязанностей. О дружбе с Владычицей я могу только мечтать.

Гленн хмыкнул.

— Бьюсь об заклад, ты мечтаешь не только о дружбе с ней.

Бьёрн достал из кармана пачку сигарет, предложил Гленну, а когда тот вежливо отказался, закурил сам.

— Мечтаю или нет, это не имеет никакого значения. Даже будь у меня шанс, я бы всё равно им не воспользовался.

— Почему? Из-за отца?

— Да, из-за него. На твоей родине обычаи более гибкие, а у нас, асгардов, с этим очень строго. Для меня было бы бесчестьем добиваться любви у дочери человека, который убил моего отца.

— А служить ей?

— Это совсем другое дело. Есть святые вещи, что превыше кровной вражды. Среди них — служба своему Дому и служба Порядку. Никому из моих соотечественников и в голову не пришло обвинить меня в том, что якобы я роняю свою честь. Только тётя Радка поначалу возмущалась — ей, не рождённой в Асгарде, трудно понять разницу между принцессой Фионой из Света и Владычицей Порядка. Но, в конце концов, она признала мою правоту и даже согласилась участвовать в церемонии посвящения, хотя в душе, как я подозреваю, продолжает осуждать меня.

— Однако, — сказал Гленн, — твои чувства к Фионе…

— Я снова говорю тебе: это не имеет значения. Мои чувства — исключительно моя проблема, и больше ничья. Буду признателен, если ты не станешь делиться своими догадками с кем бы то ни было. Особенно, с Владычицей.

— И не собираюсь, — заверил его Гленн.

Он ещё хотел добавить, что уже давно не виделся с Фионой, но тут их разговору помешало прибытие четырёх Агнцев, которые явились к Бьёрну с докладами. Причём с письменными докладами — вытянувшись в струнку, они вручили ему листы бумаги, исписанные витиеватым каллиграфическим почерком.

Бьёрн велел им возвращаться к работе, а Гленну сказал:

— Извини, мне нужно ввести новую информацию в компьютер.

— О химерах?

— Да, — подтвердил Бьёрн. Он сел за стол, включил ноутбук и принялся сканировать доклады, страница за страницей. — После обнаружения нового аномального мира я изучаю его, собирая общие сведения, а потом за дело берутся Агнцы и тщательно прочёсывают его, вылавливая разные мелкие детали, которые прошли мимо моего внимания. Они очень дотошные и исполнительные, их работа помогает повысить точность вычислений.

— Ты тоже занимаешься расчётами? — поинтересовался Гленн. — Дублируешь Шона?

— Нет, конечно. Я знаком только с азами теории резонанса, а её математика для меня — тёмный лес. Просто пересылаю твоему дяде всю собранную информацию, а он уже сам с ней разбирается. Правда, в последнее время принц Шон не слишком перетруждает себя. — В голосе Бьёрна проскользнули неодобрительные нотки. — Сначала пропал где-то на несколько дней, потом появился, но работе уделяет не больше шести часов в сутки. А ведь на пограничье Хаоса аномальных миров больше, чем здесь.

— Так с ним же работает и Вика, — заметил Гленн. — Или она плохо справляется?

— Да нет, нормально, — ответил Бьёрн с некоторым смущением. — Просто… просто мне с ней труднее.

— Потому что Вика адепт Хаоса?

Он кивнул:

— И поэтому тоже. Я понимаю, что Хаос — неотъемлемая часть мироздания, но это вовсе не обязывает меня относиться к нему с почтением. Я принимаю его, как неизбежное зло, как тьму, без которой не может быть света.

— Поверь мне, — сказал Гленн, — Вика не дьяволица.

— Верю. И как человек, Виктория мне даже нравится. Но она — жена дьявола… Только не смотри на меня большими глазами, Гленн из Авалона. Я выразился лишь фигурально. В отличие от многих моих соотечественников, я не считаю Хранителя Хаоса исчадием ада. Для меня он просто Враг — зачинщик последнего Рагнарёка, во время которого погибло свыше трёх миллионов колдунов и ведьм.

— Насколько я знаю, это была вынужденная мера с его стороны. В то время Порядок, не имеющий своего Стража, готовил для Вселенной настоящий Судный День, целью которого было завершение текущего цикла бытия.

— Я слышал такую версию. И вполне допускаю, что это правда. Но правда также и то, — стоял на своём Бьёрн, — что Порядок только готовил Судный День, а Хранитель его устроил. Пусть не для всей Вселенной, но для миллионов людей. Их кровь — на его руках, и он её никогда не смоет, сколько бы ни старался.

— Да, наверное, — не стал спорить Гленн.

К этому времени Бьёрн закончил делать копии с докладов Агнцев, отложил в сторону ручной сканнер и нажал несколько клавиш. Затем раздосадованно выругался:

— Вот чёрт! Опять двадцать пять!

— Какие-то проблемы? — осведомился Гленн.

— Не могу переслать информацию на компьютер принца Шона, — объяснил Бьёрн. — Он у него шибко умный, из космического мира, а у меня — самый обыкновенный. Постоянно вылетает специальный протокол совместимости, а я не могу его наладить. Придётся связаться с Викторией и передать сканы на её Самоцвет. — По всему было видно, что такая перспектива не слишком вдохновляет его.

— Если не возражаешь, давай посмотрю, — предложил Гленн, вставая со своего стула. — В компьютерах я немного разбираюсь. Учился у тётушки Бренды.

Бьёрн уступил ему место перед ноутбуком, и Гленн, даром что интерфейс был на асгардском языке, который он не слишком хорошо знал, быстро устранил неполадку в сетевом соединении. Отослал собранные Агнцами данные, после чего, из чистого любопытства, запросил с компьютера Шона промежуточные результаты проводимых расчётов.

— Ты здесь что-то понимаешь? — спросил Бьёрн.

— По самой сути — ничего. Но я ещё не забыл школьную математику и вижу, что ряд постепенно сходится.

— Да, верно. Тенденция к схождению наметилась ещё неделю назад. Принц Шон говорит, что результаты скоро будут, нужно только собрать дополнительные данные. К сожалению, сам он не слишком ста…

— Кажется, тут меня ругают, — раздался снаружи знакомый Гленну голос.

Он оторвал взгляд от ноутбука и вслед за умолкнувшим на полуслове Бьёрном посмотрел в сторону входа в шатёр. Секунду спустя полог отклонился, и внутрь, добродушно улыбаясь, вошёл Шон.

— Так ты считаешь, что я плохо работаю, да?

— Нет, не плохо, — ответил слегка смущённый Бьёрн. — Но недостаточно. В последнее время.

А Гленна вдруг охватило смутное беспокойство. Что-то с Шоном было не так. Он не мог понять, что именно, но чувствовал это. Сейчас Шон был каким-то… другим. Странным, необычным. Как будто…

До конца додумать свою мысль Гленн не успел. Тревога в одночасье покинула его, он стал спокойным, безмятежным, бездумным. Затем поступил мысленный приказ:

«Убей Бьёрна!»

Не колеблясь ни мгновения, Гленн повернулся к Бьёрну и в упор ударил по нему единственными смертоносными чарами, которые имел в своём распоряжении, — заклятием остановки сердца. Не ожидавший атаки Бьёрн не успел среагировать и, наверное, даже не понял, что произошло. С глухим стоном он рухнул наземь, дёрнулся раз и замер неподвижно.

Шон обошёл стол и склонился над Бьёрном, проверяя его на присутствие признаков жизни.

— Молодец, Гленн, — сказал он одобрительно. — Чисто сработано. Теперь вставай.

Гленн покорно поднялся из-за стола.

— Возьми меч.

Он выполнил и это распоряжение. Даже сквозь ножны его руки ощущали ледяной холод частицы Янь, которой была пропитана сталь клинка.

— Открывай Туннель, — приказал Шон. — Мы уходим.

Гленн подчинился, и они вместе скрылись в Туннеле, оставив в шатре мёртвого Бьёрна Зоранссона, принца Асгарда, рыцаря Порядка.