"МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО" - читать интересную книгу автора (Чудинова Елена)

Раздвоение ВВП

Любители отечественной истории знают о концепции «двух Иванов», разводящей противоречия личности и дел Иоанна Грозного на два хронологических периода. Был-де «ранний» Иван, который делал одно, а был «поздний», который делал совсем другое. Нужды нет, «двух Иванов» никогда не было, но вспомнились мне оба в связи с тем, что события наиновейшей истории наводят на вопрос: а не наблюдается ли зато у нас «два Путиных»?

Если они есть, то условно их можно поделить на «Путина первого срока» и на «Путина второго срока». Первый пришел к власти с баснословным обещанием «мочить» террористов «даже в сортире», второй, если вы помните, исполнил танец с саблями под дудку доброжелательных саудитов.

Полноте, может ли это быть один человек? Когда же взял он назад собственные свои обвинения в том, что эти-то гостеприимные страны и финансировали бандформирования в Чечне? Или не в Катаре укрывался от правосудия преступник Яндарбиев? Или больше не деятельности «благотворительного» фонда «Катар» Дагестан обязан вторжением ваххабитов? Или прежние проблемы радикально устранены? Что-то поменялось внутри данных «реакционных арабских режимов»? Тогда отчего нам ничегошеньки не известно о столь отрадных переменах?

Между тем нечто действительно переменилось, только это нечто не Средний Восток. Он-то как раз остался тем же, что и семь лет назад. Не изменился, надо думать, и президент. Быть может, он просто сдался?

Визит на Средний Восток — отнюдь не демонстрация смены правительственного курса, скорее это некое логическое завершение определенного этапа, веха. Курс же, по мнению многих, сменился где-то между октябрем 2002 и сентябрем 2004. С осени 2004 года мы не пережили ни одного масштабного террористического акта. Но радоваться рано: источник терроризма не иссяк, и находится он не в Чечне. Задумаемся о том, что организация такого акта — вербовка и обучение шахидов, гонорары прочих участников, материал, оружие, транспорт, содержание баз и т.д. и т.п. стоит огромных денег. Денежные деревья в горах Чечни не растут. Это не я, это В.В.Путин говорил о том, что деньги в Чечню поступали из «реакционных арабских» стран, прошу прощения, от их «реакционных» режимов. А теперь вот не поступают. Терроризм ослаб, потому что не финансируется, во всяком случае, в прежнем объеме. Потому и члены бандформирований вдруг осознали необходимость вернуться к мирному и созидательному труду.

Русла денежных потоков между тем переместились. Экспансия не остановилась, она приняла «мирные» формы. А что если этот мир получен в обмен — на широко распахнутые перед всевозможными организациями ворота в Россию? Всевозможные исламские университеты, благотворительные фонды, культурные центры растут как грибы после дождя, причем растут бесконтрольно. Что на самом деле происходит в их стенах, мы знаем? Или мы просто полагаемся на благородство и добрую волю тех, для кого не предосудительно спланировать нападение на родильный дом? Я не спорю, да и глупо было бы спорить, что в деятельности (точнее — в официальной ее части) всего перечисленного в самом деле участвуют законопослушные и искренние люди, и хорошо бы судить по ним. Нет, не хорошо. Почему все эти достойные российские мусульмане позволяют говорить от своего лица экстремистам Идрисову, Аширову, Гайнутдину, Каландарову? Гайнутдин — глава Совета муфтиев России, Идрисов — председатель ДУМ Нижегородской области, Аширов — сопредседатель того же Совета муфтиев, Каландаров — член ОП, Султанов — депутат ГД, словом, все — люди в своем кругу не последние. Покажите мне хоть одного мусульманина, из тех, во всяком случае, кто на виду, который бы призвал того же Аширова уважать герб России? В Австралии, между прочим, недавно мусульмане сами окоротили своего собрата, заявившего, что эта превосходная страна должна принадлежать мусульманам, а не каким-то там потомкам английских каторжников. У нас же высказывания подобных «духовных лидеров» звучат без помех.

Хотя упомянутый визит президента и не особенно нас удивил, нельзя не отметить усиления экспансивной агрессии российских исламистов, явившейся безусловным откликом на него. К.Каландаров продолжает настаивать на открытии молельных пунктов — они же, надо думать, по совместительству вербовочные, — на московских рынках. (Сторонникам необходимости мигрантского труда стоило бы тут задуматься, почему же духовный лидер не призывает обустраивать такие пункты на заводах?) Ему вторит Идрисов:

«Это практикуется во всем исламском мире, когда во всех общественных местах есть молельные комнаты. Например, в Египте, Иордании, Саудовской Аравии. Почему же у нас им не быть, если мы обращаемся к исламскому миру, считая себя частью его».

Вот так вот, нас без нас женили. Высказывание прямо-таки подкупает нетипичной для азиата прямотой.

Правда с ним слегка спорит, кажется Р.Гайнутдин: не нужны-де нам сараюшки для приезжих, а нужны нам большие шикарные мечети для тех, кто здесь уже прочно обосновался.

Но милые бранятся — только тешатся. Надо думать, все сестры получат по серьгам. Тем паче, у Гайнутдина есть и иные заботы. Он желает переписывания школьных учебников истории.

«Нас не могут не беспокоить попытки придать новые оценки российской истории, связанные с возвеличиванием одного народа и принижением роли других», — заявляет он. Хотелось бы обратить внимание уважаемого муфтия на то, что во всей своей многовековой истории Россия никогда не являлась конфедерацией гипергельвецианского образца. Пройденный страной путь со всеми вехами свершений был до XX века путем развития в русле доминирующей религии. Нам любят напоминать о том, сколь замечательным было в дореволюционной России мирное сосуществование православия и ислама. Вот только те, кто о тогдашнем мире ностальгирует, должны хорошенько вспомнить, что его гарантом являлось естественное доминирование православия и русской нации.

«Не принижайте нашей роли! Не записывайте нас в «младшие братья!» Эти крики надлежит понимать в одном смысле. «Хорошие» учебники по русской истории должны выглядеть, по Гайнутдину, примерно так: «татарско-русская армия, победившая Наполеона под руководством этнического татарина Кутузова…» Смешно? А разве мы уже не слышали об «этническом татарине Минине»? Под этим натиском приходится вновь и вновь повторять очевидное: русский народ, как всякий великий народ, исторически многокровен, и «русскость» определялась во все времена языком и верой. Наряду с теми, кто был, говоря модным словцом, в мейнстриме, в России всегда жили религиозные и национальные меньшинства, сохранявшие свою идентичность. Но они были именно меньшинствами и потому действительно влияли на ход русской истории в значительно меньшей степени, нежели титульная нация. Это объективный факт, который «принизить» никого не может.

Трюизмы, ясные, казалось бы, школьнику? Друзья мои, сегодняшний трюизм завтра может стать государственным преступлением под названием «исламофобия». К этому все идет.

Мне уже доводилось говорить: только доминирование титульной нации является в нашей стране гарантией мира и стабильности для всех ее составляющих! Выбить эту основу из российской жизни, — и страна погрузится в хаос и смуту. А кому выгоден «демонтаж» русской нации и православия? Да всем. США — потому что они, в слепоте своей, хотят расшатать Россию до хаоса и распада. Исламскому миру — потому что он претендует сделаться наследником наших территорий, вписать нынешнюю РФ во всемирный халифат. Понимая, что оба не могут быть удовлетворены одновременно, они, тем не менее, часто выступают попутчиками. Покуда их цели общие. Так, против ОПК высказываются и Познер и Гайнутдин. Случается и вовсе странное совмещение гения и злодейства. Так, некоторые доктора наук и трудятся в американском центре Карнеги, и всячески содействуют исламским экстремистам.

Некоторое время назад большинство православных и русских, ведомых ложной идеей, дружно осудило датчан с их карикатурами. Изначально искуственным было противопоставление любой, лишь бы «религиозной» духовности и «бездуховно-светского» западного общества. Среди представителей духовенства тогда сделались модны рассуждения о совместном «авраамическом» противостоянии секуляризму. Ну и какое «спасибо» мы сегодня слышим? Правильно, демонстративный наглый наскок на ОПК.

Вдохновленный наведением «мостов с Востоком», Н.Аширов окончательно сорвал маску со своей искаженной ненавистью ко всему русскому физиономии, сравнив ОПК с… «Майн Кампф». Напомним, повод-то ничтожен: родители учеников школы при нашем посольстве на Кубе захотели введения этого предмета. Очень, кстати, разумно: детям, растущим в другой стране, необходимо энергичнее прививать чувство патриотизма, чем их сверстникам на родине. Но Аширов грозит этой школе судебным преследованием, шантажирует власти немедленным «расколом страны» в случае неудовлетворения требований экстремистов. Тон его заявления брызжет слюной, ненависть к тем, кто еще занимает эту превосходную страну, нетерпение захватчика демонстрируются уже неприкрыто.

Н.Аширов, как и год назад, продолжает разыгрывать карту «секулярности». Надо страдать идиотией, чтобы не видеть: игра эта состоит из двух частей, хотя покуда нам предъявлена только первая. Выглядит она так:

«У нас светское общество, необходимо удалить из общественной жизни все, связанное с христианством».

Эта часть игры рассчитана не столько на внутреннюю, сколько на внешнюю аудиторию, на политкорректных «лохов» из Евросоюза, искренне готовых видеть в парижских бунтах «социальное явление», а в экстремистах, наподобие Аширова, — борцов за достижения демократии.

Спустя некоторое время после достижения первой цели, нам предъявят и вторую часть плана. (Тем паче, что с толерантными дурачками из Евросоюза тогда можно будет не считаться). Вот тогда нам скажут:

«У нас в стране столько верующих людей — мусульман. Почему государство остается светским? Такая форма уже не соответствует потребностям общества! А ну-ка демократию на помойку, а равнение — на симпатичный Средний Восток!»

Понимает ли кто-нибудь, что ОПК нужны сейчас не только верующим, но и всем, заинтересованным видеть Россию завтрашнего дня Россией? Как принижены были русские перед Великой Отечественной войной, кто-нибудь помнит? Всякое проявление «русского духа» и православия было жестоко преследуемо. Вот только в свете германского нашествия пришлось срочно открывать церкви и снимать фильмы об Александре Невском и Суворове. Потому что без русского патриотизма России не жить.

Так кто говорил, что все хотят, чтобы она жила? Претензия на официальное объявление России страной двух равных религий является, так сказать, промежуточной претензией. Всем, кто не дурак, ясно, что остальным религиям и конфессиям, на которые энергично кивают экстремисты, отводится малопочетная роль фигового листочка для исламской экспансии. Поэтому что-то и не видно, чтобы католики, протестанты, ламаисты и иудеи восторженно приветствовали такую борьбу мусульман за равноправие. Им явно предпочтительнее жить в православной стране, чем в халифате.

Пожалуй, никогда в нашей общественной жизни все акценты не были расставлены так ясно, как сегодня. Сказано, собственно, все. «От этого (от взаимодействия со Средним Востоком. — Прим. Е.Ч.) будет огромная польза российским мусульманам, мусульмане обретут уже достаточно высокий статус в нашем обществе, ибо смогут уже однозначно сказать: «Мы являемся наблюдателями в Организации Исламской Конференции — значит, наша страна не является лишь православной, монорелигиозной страной, но также и мусульманской страной».

Имеющий уши хорошо бы все-таки это услышал.

Также в действиях всей этой команды прослеживается постоянное манипулирование странной цифрой «20», которая обозначает то 20% мусульман от общего населения России, то 20 миллионов мусульман, проживающих в ней же, что не совсем одно и то же, но, надо думать, они еще не выбрали, какое из заявлений внушительнее звучит. И то, и другое равно фантастично, так что выбирать можно спокойно, без пошлой привязки к статистике. Риторический вопрос: что же будет, когда, благодаря деятельности некоторых «общественных палаточников», миграционная политика канализирует в Россию недостающие 10—15 миллионов?

Возможны, впрочем, и другие сценарии, которых не ждут ни капитулировавшая власть, ни экстремисты. Гитлер Аширову вспомнился не столь уж случайно. Хорошо бы, чтобы муфтий вспомнил заодно, что чудовище нацизма было вскормлено унижением германской нации. Кондопога показала, что терпение русских не беспредельно. Уроков из карельских событий власть не извлекла. Что же, пока их еще возможно, при желании, не извлечь. Но договориться с властью — еще не значит договориться с народом. А если Кондопог будет сто? Что, если в ответ на принятие российской властью коллаборационной роли, вспыхнет русский бунт, бессмысленный и беспощадный? Пострадают, конечно, не Аширов и не Каландаров. Пострадают невинные, как бывает всегда. Спрашивается, на кого же ляжет тогда ответственность?

В целом средне-восточное турне, воспоследовавшее за речью в Мюнхене, проведено строго по логике старой народной поговорки: выколю себе глаз, пусть у тещи будет зять кривой! Что толку нам в правоте мюнхенских высказываний, если отстаивающая свои интересы Россия отстаивает их не для русских?

Средне-восточный курс сулит России возможные тактические выгоды и несомненное стратегическое поражение.