"Однозначно мертв" - читать интересную книгу автора (Харрис Шарлин)

Глава 1

— Белокожий вампир никогда не наденет белого, — нараспев произносил ведущий телепрограммы. — Мы снимаем скрытой камерой Девон Дон, которая стала вампиршей всего десять лет назад. Она одевается для выхода в город. Посмотрите на это убожество! Эта одежда ей совершенно не идет!

— О чем она вообще думает?! — говорил едкий женский голос за кадром, — Она застряла где-то в девяностых. Взгляните на эту блузку, если это в принципе можно так назвать. Ее кожа просто умоляет о чем-то более контрастном, и что она надевает? Цвет слоновой кости! Теперь ее кожа похожа на эти бежевые мусорные пакеты от Hefty.

Я оторвалась от процесса завязывания ботинка, чтобы взглянуть, что случится после того, как две гламурные «фашионисты»[1] ворвутся к несчастной жертве — ой, простите, везучей вампирше, которой довелось стать объектом непрошенного изменения имиджа. Она должна испытать новое удовольствие, осознав, что полиции моды ее сдали собственные подруги.

— Не думаю, что это хорошо закончится, — сказала Октавия Фэнт. Помимо моей соседки Амелии Бродвей в наш дом в некотором роде просочилась Октавия, основываясь на моем необдуманном приглашении, сделанном в минуту слабости — и принятом на «ура».

— Девон Дон, здесь Марла Крэншоу из «Самых Модных Вампиров» и я, Тод Сиабрук. Твоя подруга Тесса позвонила нам, и сказала, что тебе необходима фэшн-поддержка. Мы снимали тебя скрытой камерой последние две ночи, и… акхххх!

Белая рука мелькнула у горла Тодда. Оно исчезло, оставив зияющую краснотой дыру. Камера застыла как зачарованная на скрючившемся на полу Тодде, прежде чем подняться и проследить за дракой между Девон и Марлой.

— Ого, — произнесла Амелия. — Похоже, Марла намеревается одержать победу.

— У нее стратегическое мышление лучше, — сказала я. — Ты заметила, что она позволила Тодду пройти в дверь первым?

— Я ее пригвоздила! — ликующе произнесла в экран Марла, — Девон Дон, пока Тодд восстанавливает свою речь, мы собираемся добраться до твоей гардеробной. Вампиры не должны зацикливаться на своем прошлом. Они должны быть в авангарде моды!

— Но мне нравится моя одежда, — прохныкала Девон Дон. — Она — часть меня. Ты сломала мне руку.

— Срастется. Послушай, ты же не хочешь быть известной, как вампирочка, которая так и не смогла? Ты не хочешь, чтобы твоя голова застряла в прошлом!

— Ну, я не…

— Вот и замечательно! Я позволю тебе подняться. И смогу говорить после приступа кашля, который свидетельствует, что Тодду уже лучше.

Я выключила телевизор и завязала второй ботинок, покачивая головой по поводу нового увлечения Амелии вампирскими реалити-шоу. Я достала из гардероба свое красное пальто. Его вид мне напомнил, что у меня были кое-какие вполне реальные проблемы с вампирами. Два с половиной месяца назад вампирское королевство Луизиана было захвачено вампирами Невады. Эрик Норманн был целиком и полностью занят укреплением свой позиции в новом режиме и оценкой того, что можно было бы оставить по-старому.

Таким образом, отсрочилось обсуждение вновь обретенных Эриком воспоминаний о том странном и богатом переживаниями времени, когда мы были вместе. Тогда Эрик временно потерял память в результате заклятия.

— Что вы собираетесь делать сегодня вечером, пока я буду работать? — спросила я Амелию и Октавию, поскольку не хотела заходить на очередной виток воображаемых разговоров. Я надела пальто. В Северной Луизиане не было таких ужасных холодов, как на настоящем севере, но на улице было градусов сорок,[2] а когда я закончу работу, станет еще холоднее.

— Меня пригласила на ужин моя племянница с детьми, — сказала Октавия.

Мы с Амелией обменялись удивленными взглядами, пока голова пожилой женщины склонилась над блузкой, которую она зашивала. Это было впервые после того, как Октавия направлялась повидать племянницу и переехала из ее дома в мой.

— Я думаю, мы с Треем пойдем сегодня в бар, — поспешила сказать Амелия, чтобы заполнить небольшую паузу.

— Тогда увидимся в Мерлоте, — я работала там официанткой много лет.

— Ой, я взяла нитки не того цвета, — сказала Октавия и поднялась по лестнице в свою комнату.

— Я так понимаю, ты больше не встречаешься с Пэм? — спросила я Амелию. — Трей стал твоей обычной компанией.

Я более тщательно заправила белую футболку в черные брюки. Я пристально вглядывалась в старое зеркало над каминной полкой. Мои волосы были собраны в обычный хвостик. Я заметила выбившуюся длинную прядь белокурых волос и убрала ее.

— Пэм была просто случайным увлечением, уверена, она относится ко мне так же. А Трей мне действительно нравится, — сказала Амелия. — Ему, похоже, нет дела до папочкиных денег; его не беспокоит, что я — ведьма. В спальне он просто потрясающий. Так что мы прекрасно ладим.

Амелия одарила меня ухмылкой кота, сожравшего канарейку. Амелия могла показаться добропорядочной «футбольной мамашей»[3] — короткие, блестящие волосы, великолепная белозубая улыбка, ясные глаза — но она была весьма увлечена вопросами секса и сексуальные интересы ее (на мой взгляд) были чрезвычайно разносторонними.

— Он хороший парень, — произнесла я. — Ты уже видела его волком?

— Неа. Но мне это предстоит.

Я выхватила из прозрачной для меня головы Амелии кое-что, что меня поразило.

— Так скоро? Откровение Веров?

— Ты могла бы такого не делать? — обычно Амелия нормально реагировала на мою способность читать мысли, но не сегодня. — Знаешь, я должна хранить секреты других людей!

— Сожалею, — сказала я. И я сожалела, но в то же время я была слегка оскорблена. Я думала, что в собственном доме могу отдохнуть и ослабить путы, которыми я пыталась стянуть свой дар. В конце концов, я каждый божий день прикладываю к этому усилия на работе.

Амелия тут же проговорила:

— Ты меня тоже прости. Слушай, мне нужно собираться. Пока!

Она легко поднялась на второй этаж, который практически не использовался, пока она не переехала ко мне из Нового Орлеана несколько месяцев назад. Она избежала Катрины, в отличие от бедной Октавии.

— До свидания, Октавия! Желаю хорошо провести время! — крикнула я, и пошла через заднюю дверь к своей машине.

Всю дорогу, пока я вела автомобиль сквозь лес вдоль Колибри-road, я размышляла о шансах Амелии и Трея Доусона удержаться вместе. Трей, вервольф, зарабатывал ремонтом мотоциклов, а также своей силой. Амелия была многообещающей ведьмой, а ее отец был безумно богат даже после Катрины. Ураган пощадил большую часть материалов у него на складах и обеспечил работой лет на десять.

Согласно мыслям Амелии, сегодня была Ночь — не ночь, когда Трей попросит ее выйти замуж, но ночь, когда Трей откроется. Двойственная природа Трея была достоинством для моей соседки, ее привлекала экзотика. Я вошла через служебный вход и направилась в кабинет Сэма.

— Привет, босс, — сказала я, когда заметила его за столом. Сэм ненавидел работу с отчетностью, но именно этим он и занимался. Возможно, это давало ему желанную возможность отвлечься. Сэм выглядел обеспокоено. Его волосы были взлохмачены даже сильнее, чем обычно. Рыжеватые кудри торчали во все стороны нимбом вокруг его узкого лица.

— Держись. Сегодня будет Ночь, — сказал он.

Я была горда, что он мне сказал, и так как он озвучил мои мысли почти дословно, я не удержалась и улыбнулась.

— Я готова. И буду здесь.

Я сунула свою сумочку глубоко в ящик его стола и пошла, завязывая фартук. Я сменяла Холли, но после того, как мы обсудили клиентов за нашими столами, я сказала:

— Сегодня вечером тебе лучше держаться поблизости.

Она пристально посмотрела на меня. В последнее время она стала отращивать волосы, и ее окрашенные черным концы волос смотрелись, будто их окунули в смолу. Ее естественный цвет, который был заметен на дюйм от корней, оказался приятным светло-коричневым. Она так долго красила волосы, что я об этом начисто забыла.

— Это будет настолько интересно для меня, чтобы заставить Хойта ждать? — спросила она. — Он и Коди прекрасно ладят друг с другом, но я мать Коди.

Хойт, лучший приятель моего брата Джейсона, был привязан к Холли. Теперь он был ее приятелем.

— Тебе стоит остаться на некоторое время, — сказала я и со значением подняла бровь.

— Что, Веры? — спросила она, и я кивнула. — Боже! Арлена же кипятком будет писаться от ярости.

Арлена, наша коллега и бывшая подруга, политически прозрела несколько месяцев назад, когда связалась с новым мужиком. Теперь она была, ну, почти гунн Аттила,[4] особенно в вопросах, касающихся вампиров. Она даже вступила в Братство Солнца — секту по сути, хоть и не по статусу. Сейчас она стояла возле одного из своих столов и вела серьезный разговоров со своим любовником, Хитом Спрадлином, в некотором роде официальным представителем БраСа, который работал в одном из шривпортских филиалов Home Depot.[5] Он имел значительные залысины и небольшое брюшко, что ни в коей мере не создавало мне проблем. А вот его политические убеждения создавали. Разумеется, он был с приятелем. Как и другие меньшинства, они были готовы к стычке.

Мой брат Джейсон тоже сидел за столом не один — с Мэлом Хартом. Он работал в Бон-Темпском автосервисе и был почти ровесником Джейсона — где-то тридцать один год. У него были удлиненные светло каштановые волосы, усы и борода и вполне приятное лицо. Я стала замечать Джейсона с Мэлом совсем недавно. Джейсон почувствовал пустоту, когда Хойт его бросил, как мне кажется. Джейсон не был счастлив без закадычного друга. Сегодня вечером они оба были на свидании. Мэл был одинок, а Джейсон формально все еще был женат, так что ему не следовало бы иметь какие-либо дела с другими женщинами на публике. Но никто здесь не стал бы его осуждать. Его жена Кристалл изменила ему с местным парнем.

Я слышала, что Кристалл перевезла свое беременное тельце обратно в небольшую общину Хотшета и остановилась у родственников. (Она могла бы поселиться в любом доме Хотшета и при этом быть у родственников. Вот такое местечко.) Мэл тоже родился в Хотшете, но был белой вороной, так как смог жить где-то в другом месте.

К моему удивлению, Билл, мой «бывший», тоже сидел за столом с другим вампиром, которого звали Клэнси. Клэнси не был моим любимчиком, несмотря на то, что относился к нежитям. Перед каждым из них стояло по бутылке TrueBlood. Что-то я раньше не замечала, чтобы Клэнси забредал в Мерлот с целью выпить, особенно в компании с Биллом.

— Привет, ребята, вам обновить? — сказала я, улыбаясь как ни в чем не бывало. Я слегка нервничала в компании Билла.

— Пожалуйста, — вежливо сказал Билл, а Клэнси подтолкнул бутылку в мою сторону.

Я зашла за барную стойку, достала две бутылки TrueBloods, откупорила их и сунула в микроволновку. (Лучше всего на 15 секунд.) Я тщательно встряхнула обе бутылки и поставила подогретые напитки на поднос с несколькими свежими салфетками. Холодная рука Била коснулась моей, когда я ставила напиток перед ним.

— Если тебе потребуется любая помощь, пожалуйста, позови меня, — сказал он.

Я понимала, что он имеет в виду обычную заботу, но фраза приобретала особый смысл, учитывая мой нынешний статус одинокой женщины. Дом Билла находился через кладбище от моего, и он порой прогуливался ночами неподалеку, хотя, думаю, он хорошо знал, что меня не радует его компания.

— Спасибо, — ответила я и подарила ему свою улыбку. Клэнси просто усмехнулся.

Вошли Трей и Амелия, и после того, как он усадил Амелию за стол, Трей пошел к барной стойке, приветствуя всех по пути. Сэм покинул свой кабинет, чтобы присоединиться к этому мощному мужчине, который был, по крайней мере, на пять дюймов выше моего босса и почти в два раза шире. Они ухмыльнулись друг другу. Клэнси и Билл насторожились.

Телевизоры, размещенные в баре через небольшие промежутки, прервали показ спортивных новостей. Ряд гудков привлек внимание посетителей к тому факту, что на экране что-то происходит. Бар постепенно стих до немногих редких разговоров. «Экстренное включение» — светилась на экране надпись, наложенная на изображение диктора с короткими, нагеленными волосами и чрезвычайно серьезным лицом. С исключительно торжественной интонацией он сказал:

— Я — Мэтью Харроу. Сегодня вечером мы представляем Вам специальный репортаж. Как и повсюду в стране, в нашей новостной студии сегодня гость.

Камера отъехала, расширив картинку, и в обзор попала красивая женщина. Ее лицо показалось мне смутно знакомым. Она привычным жестом слегка помахала в камеру. На ней было надето какое-то свободное цветастое платье-балахон — странный выбор для появления на экране.

— Знакомьтесь, это — Патриция Кримминс, которое приехала в Шривпорт несколько недель назад. Патти, — можно, я буду звать Вас Патти?

— На самом деле — Патриция, — сказала брюнетка. Я вспомнила — она была членом стаи, которая присоединилась к Олси. Она была красивой как картинка; та ее часть, которая не была укутана балахоном, выглядела стройно и подтянуто. Она улыбалась Мэтью Харроу.

— Я здесь сегодня вечером представляю людей, которые давно живут среди вас. После того, как вампиры благополучно раскрылись, мы приняли решение выйти к вам и рассказать вам о себе. В конце концов, вампиры мертвы. Они даже не люди. Но мы — обычные люди, просто, как и у всех, у нас есть некоторые особенности.

Сэм добавил громкости. Люди стали поворачиваться на своих стульях, чтобы посмотреть, что же случится.

Улыбка диктора стала настолько суровой, насколько это было возможно для улыбки, и стало заметно, что он нервничает.

— Как интересно, Патриция. Какая… кто же Вы?

— Спасибо за вопрос, Мэтью! Я — вервольф.

Ее руки были прижаты к коленям, а ноги перекрещены. Она улыбалась так мило, что могла бы продать даже подержанный автомобиль. Олси сделал хороший выбор. К тому же, если ее убьют прямо здесь, ну что ж… она была новенькой.

К этому моменту в баре наступила тишина, лишь это слово переходило от стола к столу. Билл и Клэнси поднялись осмотреть бар. Я поняла, что они здесь, чтобы поддержать порядок, если в этом возникнет необходимость. Должно быть, Сэм попросил их прийти. Трей начал снимать рубашку. Сэм был одет в футболку с длинным рукавом, и он скинул ее через голову.

— Вы говорите, что перекидываетесь в волка в полнолуние? — дрожащим голосом спросил Мэтью Харроу, с трудом пытаясь удержать на лице улыбку и выражение интереса. Ему это удавалось не слишком хорошо.

— И в другое время, — объясняла Патриция. — В полнолуние большинство из нас обязано перекинуться, но если вы чистокровный вер, то вы может перекидываться в любое время с тем же успехом. Существует множество различных веров, но я могу превращаться только в волка. Мы наиболее многочисленны среди всех дву-сущих. Я хочу показать вам, какой это удивительный процесс. Не бойтесь. Все будет хорошо.

Он скинула туфли, но осталась в балахоне. Я неожиданно поняла, почему она его надела — таким образом она не появится перед камерой голой. Патриция опустилась на колени на полу, в последний раз улыбнулась в камеру, и стала меняться. Воздух вокруг нее задрожал магией, и все, кто пришел в Мерлот, выдохнули «Ооооооо» в унисон.

Прямо вслед за Патрицией, которая осуществляла свое превращение на телевизионном экране, Трей и Сэм сделали тоже самое прямо здесь и сейчас. Они были одеты в одно нижнее белье, которое не боялась порвать в клочья. Каждый в Мерлоте разрывался между зрелищем прекрасной женщины, превращающейся в существо с длинными белоснежными зубами, и представлением двух хорошо знакомых людей, которые делали то же самое. Бар заполнили восклицания, большинство из которых не стоило повторять в приличном обществе. Подружка Джейсона, Мишель Шубер, даже вскочила, чтобы было лучше видно.

Я очень гордилась Сэмом. Для этого требовалось немалое мужество, поскольку он владел бизнесом, который зависел от его привлекательности.

В один момент все было кончено. Сэм, редкий истинный оборотень, принял свой самый привычный облик — колли. Оно подошел, сел передо мной и радостно тявкул. Я наклонилась к нему погладить по голове. Его язык вывалился наружу, он ухмыльнулся мне. Звериный облик Трея производил значительно большее впечатление. Не слишком часто приходится видеть огромных волков в распаханной полями северной Луизиане. Сказать по правде, они ужасны. Народ боязливо раздвинулся, и, наверное, рванул бы из помещения, если бы Амелия не присела рядом с Треем на корточки и не обняла его рукой за шею.

— Он понимает, что вы говорите, — сказала она ободряюще людям, сидевшим за ближайшим столом. Улыбка Амелии была великолепной, широкой и искренней. — Эй, Трей, дай им эту подставку.

Она протянула ему одну из барных подставок, и Трей Доусон, один из самых безжалостных бойцов в обеих своих ипостасях, подбежал, чтобы положить подставку на подол посетительнице. Она заморгала в нерешительности, и, наконец, склонилась в сторону смеха.

Сэм лизнул мою руку.

— Господи Боже! — заорала Арлена. Хит Спрадлин и его приятель вскочили на ноги. Несмотря на то, что еще несколько клиентов выглядели испуганно, ни один из них не проявил подобной реакции.

Билл и Клэнси наблюдали с безучастными лицами. Они были явно готовы справиться с проблемой, но, кажется, все складывалось вполне благополучно для Великого Открытия. Ночь вампирского Великого Откровения тоже прошла довольно спокойно, поскольку была первой в череде потрясений, которые смогли испытать обыватели в последующие годы. Мало помалу вампиры стали обычной частью американского общества, хотя их гражданские права были значительно ущемлены.

Сэм и Трей прогуливались среди посетителей бара, позволяя им полапать себя, словно были обычными ручными животными. Пока они это делали, ведущий теленовостей на экране явственно дрожал, поскольку оказался лицом к лицу с великолепной белоснежной волчицей, которой стала Патриция.

— Взгляните, он так испуган, так потрясен! — произнес Д’Эриг, посудомойщик и помощник на кухне. Выпивохи Мерлота расслабились достаточно, чтобы чувствовать себя превосходно. Теперь они относились к происходящему с апломбом.

— Не стоит бояться красивую даму, даже если она слегка неглиже, — сказал новый приятель Джейсона, Мэл, после чего смех и облегчение распространилось по бару. На душе у меня стало легче, хотя я подумала, что ирония ситуации заключалась в том, что вряд ли люди так беззаботно смеялись бы, если бы Мэл и Джейсон сменили облик. Они были верпумами, правда, мой брат не мог превратиться полностью.

Но после общего хохота я почувствовала, что все идет нормально. Билл и Клэнси внимательно огляделись вокруг и вернулись к своему столу.

Хит и Арлена, окруженные гражданами, обсуждающими огромный шаг в своем просвещении, выглядели ошарашенными. Я слышала, что Арлена была исключительно озадачена тем, как реагировать. В конце концов, Сэм был ее работодателем в течение многих лет. Несмотря на то, что она хотела оставить эту работу, она не хотела рубить с плеча. Но я также могла слышать ее страх и растущий гнев, следующие прямо за этими мыслями. У Хита была одна реакция на все, что он не понимал. Он ненавидел это, и ненависть его была заразной. Он посмотрел на своего поддатого напарника, и они обменялись мрачными взглядами.

Мысли в голове Арлены мелькали, как лотерейные шары в барабане. Было сложно сказать, какая именно прорвется наружу первой.

— Господи, порази его насмерть! — воскликнула Арлена, вскипев. Шар ненависти захватил лидерство.

— Ох, Арлена, — произнесли несколько человек, но все они были — сплошной слух.

— Это идет против Бога и природы, — произнесла Арлена визгливым, разгневанным голосом. Ее крашенные рыжие волосы вздрагивали от ее горячности. — Вы все хотите, чтобы ваши дети находились среди этого?

— Наши дети всегда находились среди этого, — произнесла Холли также громко. — Мы просто не знали этого. И они не приносили нам никакого вреда. — Она тоже поднялась на ноги.

— Господь покинет нас, если мы не уничтожим их, — указывая на Трея театральным жестом. Теперь ее лицо было таким же багровым, как и ее волосы. Хит глядел на нее с одобрением. — Вы не понимаете, мы все попадем в ад, если не освободим мир от них. Взгляните, кого они поставили здесь, чтобы построить нас, людей, по струнке.

Она указала пальцем на Билла и Клэнси, хотя, поскольку они вернулись на свои места, она потеряла несколько баллов.

Я поставила свой поднос на барную стойку, двинулась вперед, и мои руки сжались в кулаки.

— Из нас всех во всем Бон Темпсе, — говорила я, стараясь сохранять голос спокойным и тихим, — тебе не кажется, что только один человек расстроен, Арлена?

Она пробежалась взглядом по бару, пытаясь встретиться глазами с каждым из разношерстной публики. Она знала здесь каждого. Арлена была искренне удивлена, осознав, что большинство людей не разделяет ее позиции. Сэм подошел и сел прямо перед ней. Он смотрел ей в лицо своими очаровательными собачьими глазами.

Я подошла еще на один шаг ближе к Хиту. На всякий случай. Хит обдумывал, что делать дальше, включая вариант наброситься на Сэма. Но кто бы присоединился к нему в избиении колли? Даже Хит понимал абсурдность этого, что еще больше разжигало его ненависть.

— Как ты мог? — вопила Арлена на Сэма. — Ты врал мне все эти годы! Я думала, что был человеком, а не долбанным супером.

— Он человек, — ответила я. — Просто у него есть еще один облик, вот и всё.

— А ты, — сказала она, выплевывая каждое слово, — Ты самое чудовищное, самое нечеловеческое существо из всех!

— Эй, ты! — произнес Джейсон. Он поднялся на ноги, и спустя мгновение колебания Мэл присоединился к нему. Его подружка выглядела встревоженной, хотя девушка Джейсона только улыбалась. — Оставь в покое мою сестру! Она нянчилась с твоими детьми, убирала твой трейлер, терпела твой идиотизм годами. Какая же ты после этого подруга?

Джейсон не смотрел на меня. Я застыла в изумлении. Это был совсем не похоже на Джейсона. Неужели он чуть-чуть повзрослел?

— Такая, которая не желает находиться рядом с твоей мутанткой-сестрой, — бросила Арлена.

Она сорвала фартук и сказав: «Я ухожу отсюда», — колли, потопала в кабинет Сэма за сумочкой. Возможно, четверть людей в баре выглядели обеспокоенными или расстроенными. Половина была в восторге от представления. Реакция оставшейся четверти была неясна. Сэм заскулил как обиженный пес и спрятал нос между лап. После взрыва смеха неловкость прошла. Я заметила, что Хит и его приятель тихонечко двинулись к передней двери, и успокоилась, когда они ушли.

Просто на всякий случай, вдруг Хит достанет из машины ружье, я глазами дала знак Биллу, и тот выскользнул в дверь следом за ними. Вскоре он вернулся и кивнул мне, показав, что парни из БраСа уехали.

После того, как задняя дверь с глухим звуком захлопнулась за Арленой, дальнейшая часть вечера прошла изумительно. Сэм и Трей удалились в кабинет Сэма, чтобы вернуться в свое нормальное обличие и одеться. Сэм вернулся на свое место за барной стойкой, будто ничего не случилось, а Трей сел за свой стол к Амелии, которая поцеловала его. Некоторое время люди несколько избегали их, и лишь украдкой поглядывали в их сторону, но спустя час атмосфера в Мерлоте, похоже, полностью нормализовалась. Я взяла на себя обслуживание столов Арлены, и решила быть особенно милой к тем людям, которые еще не определились в отношении событий в Мерлоте этой ночью. Кажется, в этот раз люди пили с особым усердием. Может, они и опасались другой ипостаси Сэма, но это никак не отразилось на его выручке. Билл поймал мой взгляд и помахал мне рукой на прощание. Они с Клэнси покинули бар.

Джейсон раз или два пытался привлечь мое внимание, а его приятель Мэл широко мне улыбался. Мэл был выше и стройнее моего брата, но у обоих были блестящие, жадные глаза безбашенных мужчин, которые следуют своим инстинктам. На его счастье, Мэл соглашался не совсем, что предлагал Джейсон, в отличие от Хойта. Мэл, вроде, был неплохим парнем, во всяком случае, насколько я могла судить из нашего поверхностного знакомства. То, что он был одним из немногих верпум, которые жили вне Хотшета, тоже говорило в его пользу, и возможно именно поэтому они с Джейсоном стали большими приятелями. Они были подобны другим верпумам, но слишком обособлены. Если я когда-нибудь начну разговаривать с Джейсоном снова, то спрошу его, почему же в этот знаменательный вечер для всех Веров и оборотней, он не воспользовался шансом урвать свой лучик славы? Джейсон был весь переполнен своим новым статусом верпумы. Но он был укушенным, а не рожденным. То есть он получил вирус (или что там?) в результате укуса другого самца верпумы, в отличие от Мэла, который был рожден со способностью к трансформации. Джейсон в измененной форме был подобен человеку, полностью покрытому шерстью, с лицом, похожим на морду пумы, и когтями — просто ужас, как он мне говорил. Он не становился красивым животным, и это угнетало моего брата. Мэл был чистокровным, он был великолепен и ужасен, когда менял обличие.

Возможно, верпумы держались в тени потому, что пумы был просто о-o-очень страшными. Если бы что-то такое большое и смертоносное как пума появилось в баре, реакция посетителей могла бы быть куда более истеричной. Поскольку читать мысли Веров было очень сложно, я могла почувствовать лишь досаду, которую испытывали оба представителя верпум. Уверена, что таково было решение Кэлвина Норриса, лидера пум. Хороший ход, Кэлвин, подумала я.

Перед закрытием бара я обняла Сэма, когда заходила в его кабинет за сумочкой. Он выглядел усталым, но довольным.

— Ты чувствуешь себя так же хорошо, как и выглядишь? — спросила я у него.

— Однозначно. Сегодня вечером открылась моя истинная природа. Это — свобода. Моя мать пообещала, что сегодня все расскажет моему отчиму. Я жду от нее звонка.

Словно по сигналу зазвонил телефон. Сэм взял его, все еще улыбаясь.

— Мамуля? — сказал он. Тут его лицо изменилось, и его предыдущее настроение словно ветром сдуло. — Дон? Что происходит?

Я опустилась на кресло у стола и стала ждать. В кабинет вошел Трей, чтобы попрощаться, а вместе с ним Амелия. Они застыли в дверном проходе и в беспокойстве ожидали услышать, что случилось.

— О, Боже! — сказал Сэм. — Я приеду настолько срочно, насколько смогу. Я тронусь в дорогу сегодня ночью.

Он повесил трубку очень осторожно.

— Дон стрелял в мою маму, — сказал он. — Когда она перекинулась, он выстрелил в нее.

Я никогда раньше не видела Сэма настолько разбитым.

— Она мертва? — спросилась я, боясь ответа.

— Нет. Но она в больнице с поломанной ключицей и огнестрельным ранением в левое плечо. Он чуть не убил ее. Если бы она не отпрыгнула…

— Сочувствую, — сказала Амелия.

— Я могу чем-то помочь? — спросила я.

— Возьми на себя бар, пока я буду в отъезде, — сказал он, отходя от шока. — Позвони Терри. Терри и Трей могут работать барменами по очереди. Трей, ты же знаешь, я заплачу, когда вернусь. Сьюки, расписание смен официанток на стене за барной стойкой. Найди кого-нибудь на замену Арлене, пожалуйста.

— Кончено, Сэм, — сказала я. — Я могу помочь тебе собраться? Может, заправить грузовик или что-нибудь еще?

— Не, все в порядке. Ты не могла бы взять ключ от моего трейлера и поливать цветы? Я не думаю, что уеду надолго, надеюсь, на пару дней, но никогда не знаешь наперед.

— Разумеется, Сэм. Держи нас в курсе.

Мы все вышли, так как Сэму нужно было подготовить грузовик. Поскольку тот стоял прямо за баром, все было готово очень быстро.

Я ехала домой, и пыталась представить, как отчим Сэма дошел до того, чтобы сделать подобный шаг. Он был в таком ужасе, узнав о второй жизни жены, что свихнулся? Она перекинулась у него на глазах, или вышла к нему и напугала? Я просто не могла поверить, что можно стрелять в кого-то, кого ты любишь; кого-то, с кем ты прожил вместе долгие годы, только потому, что этот кто-то оказался чем-то большим, чем то, что ты о нем знаешь. Может Дон увидел в ее второй сущности предательство? Или в том факте, что она скрывала это. В некотором роде я могла понять его реакцию, если взглянуть с этой стороны.

Все люди имеют секреты, но так уж сложилось, что я знаю большинство из них. Быть телепатом не так уж и забавно. Ты слышишь пошлость, уныние, мерзость, мелочность… все то, что мы хотели бы спрятать подальше от наших знакомых, чтобы не портить их мнение о себе.

Меньше всего я знала о своих секретах.

Тот, который я обдумывала сегодня ночью, касался необычных генов, которые я и мой брат получили по линии отца. Мой отец никогда не знал, что его мать, Адель, хранила страшный секрет, который открылся мне в октябре прошлого года. Двое детей моей бабушки: мой отец и его сестра Линда, не были плодом ее долгого супружества с моим дедом. Оба они были зачаты от ее связи с полуфэйри-получеловеком по имени Финтэн. Благодаря отцу Финтэна, Найлу, фейрийская часть папиных генов обеспечила ему одержимость со стороны моей мамы, одержимость, которая не распространялась на ее детей, отодвигая нас на периферию ее внимания и любви. Генетическое наследие, кажется, никак не повлияло на папину сестру Линду. Оно однозначно не помогло ей обмануть рак, который оборвал ее жизнь, и удержать ее мужа, который был далеко не так ею одержим. Правда, ее внук Хантер оказался таким же телепатом как и я.

Часть меня все еще сопротивлялась этой истории. Я верила, что история Найла имела отношение к правде, но не могла понять страстного желания моей бабушки иметь детей, которое было настолько сильным, чтобы она пошла на измену деду. Это абсолютно не увязывалось с ее характером, и я не понимала, почему я не могла прочесть это в ее мыслях за все те годы, которые мы прожили вместе. Она же должна была думать об обстоятельствах зачатия ее детей время от времени. Просто невозможно, чтобы она смогла спрятать эти события в какой-нибудь дальний чуланчик своей памяти.

Но моя бабушка уже больше года мертва, и я не смогу спросить у нее об этом. Ее муж умер на несколько лет раньше. Найл сказал мне, что мой биологический дедушка также мертв и покинул нас. Это переворачивало мои мозги, заставляя двигаться сквозь мои представления о бабушке в поисках ключа к разгадке ее мыслей, ее отношения к невероятным событиям ее жизни, и тут я подумала: А к чему эта суета?

Я должна была разделаться с этими сомнениями раз и навсегда.

Доля фейрийской крови сделала меня более привлекательной в глазах суперов, особенно некоторых вампиров. Не все из них могли почувствовать во мне небольшую долю генов фейри, но они, по меньшей мере, испытывали ко мне интерес, что иногда это приводило к плачевным результатам. Или, может, фейрийская кровь — ерунда, и вампиры интересовались красивой, привлекательной девушкой, которая относилась к ним с уважением и терпимостью? И есть ли взаимосвязь между телепатией и фейрийскими генами, кто знает? Не похоже, что я могу с кем-то проконсультироваться об этом, или что-то прочитать, или пойти и сделать анализ в лаборатории. Может маленький Хантер и я стали жертвами случайного стечения обстоятельств — да, верно. Может быть, причина была генетической, но не связанной с генами фейри.

Быть может, мне просто повезло.