"Конец Рублевки" - читать интересную книгу автора (НеРобкая Оксана)

Глава 9

Чувство влюбленности для Сашки было органичным и желанным. Несмотря на нелогичную природу этого понятия, парень воспринимал его отнюдь не с метафизической точки зрения. Подход был практичным: влюбленность – мощнейший допинг, необходимый для творческой работы. Фотографу важно иметь музу, которая бы вдохновляла на подвиги. Разумеется, создавать неплохие снимки можно и со свободным сердцем, но именно увлеченность придает творчеству приятный, таинственный смысл.

Сашке нравились женщины. В каждой он видел нечто особенное, свойственное только ей. Поэтому настроить себя на более глубокую симпатию по отношению к одной из представительниц слабого пола – было делом нескольких дней. Некоторая искусственность посыла не смущала. По большому счету, не так уж важно, чем мотивировано чувство, и какие причины послужили его рождению. Важно, что оно возникло. Наполнило жизнь новыми красками – пусть ненадолго, от этого ценность влюбленности не уменьшалась. Даже за короткий срок он умудрялся вытащить по максимуму: работал, как полоумный, без перерыва и отдыха, отвлекаясь лишь на встречи с объектом страсти.

Обычно увлеченность длилась не более месяца. Парень и рад был бы растянуть восторженное состояние души, но оно просачивалось песком сквозь сжатые пальцы, игнорируя выстроенные разумом преграды, и окончательно исчезало, оставляя после себя пустоту и сожаление. «Разбудить влюбленность легче, чем удержать ее», – эту истину Сашка понял после пары тщетных попыток продолжить угасающие отношения и с тех пор стал относиться к неминуемым разрывам философски. Он получал, что хотел – будоражащее вдохновение и обжигающие эмоции – так зачем пенять на то, что однажды это прекратится? Когда волна умирает, ударившись о берег, ее заменяет новая.

Уже две недели Сашка принадлежал исключительно самому себе. Расставание с очередной девушкой прошло безболезненно для обоих: бывшая пассия была особой легкомысленной, и горевать не привыкла. На предложение «остаться друзьями» отреагировала спокойно, забрала все отпечатанные фотографии с собственным изображением («У тебя на цифре остались, себе еще наштампуешь») и больше не звонила. Парень уже готовился к следующему романтическому знакомству, но некое обстоятельство затормозило процесс. Обстоятельство звали Вика, и было ему 15 лет.

Друг Леха часто рассказывал о сестренке: какая она хорошая, умная и пригожая, и как он ей гордится. Сашка, у которого не было ни единого родного человека, внимательно слушал, изредка вставляя:

– Наверно, это здорово, когда у тебя есть брат или сестра.

– Конечно, Шурик! Я знаю, какое бы дерьмо я ни сделал, Викулька всегда на моей стороне. Поддержит, ободрит, – Леха запинался, вспоминая, что его приятель лишен подобного счастья, и, словно бы оправдываясь, добавлял: – Я вас познакомлю, и вы найдете общий язык! Мои друзья для нее как родные!

На свадьбе к Сашке подскочила миловидная кареглазая девчушка, схватила его под руку и радостно защебетала:

– А ты Алешкин самый лучший друг, да? Братик мне столько говорил про тебя! А я Вика! Будешь тут моим кавалером? А то все парами, а я одна!

Весь праздник не отходила от него ни на шаг. Даже когда фотографировал – стояла рядом, будто бы заявляла права собственности: «Он – мое, не трогать». Тащила его за стол, накладывала полную тарелку вкусностей, заставляла все съесть и добавляла еще. Сашка от такой заботы растерялся. Лешка улучил минутку между криками «Горько» и шепнул другу на ухо:

– Что, ощутил прелести родственной симпатии? Я ж предупреждал: сеструха тебя как брата любить станет.

Сашка не сильно разбирался в семейных отношениях, но «родственную симпатию» Викино внимание напоминало меньше всего. Для большинства людей она являлась милым подростком, круглой отличницей и примерной дочерью. И лишь наиболее проницательные заметили бы в ее глазах проснувшееся ощущение женщины. Юное, свежее лицо без грамма косметики (над таким «естественным» макияжем визажист трудится около часа), стройная фигура, подчеркнутая приталенным коротким платьем, стремительные, но грациозные движения – на Вику было приятно смотреть. Она и сама начинала осознавать свою женскую привлекательность, еще не будучи полностью в ней уверена.

– Ты проводишь меня домой, когда свадьба закончится? – девушка поправила белую блестящую заколку в черных волосах и вопросительно уставилась на Сашку. Тот сдержанно улыбнулся:

– Разве ты не поедешь с родителями?

– Нет! Какая скука!

– Наверняка у них другое мнение.

Вика изогнула тонкую бровь:

– Ты против, так и скажи! Хотя мне не ясно, почему ты противишься!

Развел руками:

– Забочусь о твоей репутации. Молоденькой леди не пристало гулять по ночам со взрослым мужчиной.

Произнес фразу таким нравоучительным тоном демагога, что сам застыдился. Собеседница снисходительно покивала головой. Серебряные подвески сережек качнулись в такт.

– Ты же не посторонний, а друг моего брата! Да и не гулять же мы собрались! Ты проводишь меня и все.

Ее просьба была искренней и простодушной, он едва не сдался. Действительно, какие ужасные последствия могут произойти из-за невинного поступка? Общительность и непосредственность девушки подкупала. Не будь она сестрой Лехи, года через три-четыре Сашка с удовольствием пофлиртовал бы с Викой. Его взгляд скользнул по ее шее и опустился ниже, в область декольте. «Полный второй размер», – прикинул парень и тут же одернул себя.

– Нет, Виктория. Тебе лучше добраться до дома с папой и мамой.

Тяжело вздохнула, на миг задумалась: обижаться или нет? Решила: не стоит. Она ведь и не надеялась, что на ее предложение ответят согласием. Мужчины глупые, они не улавливают, что она не ребенок, и давно выросла!

– Ладно. Тогда хотя бы пригласи на медленный танец!

Отказаться значило бы проявить немыслимую жестокость. Не отказал. О чем пожалел несколько дней спустя.

Сашка только закончил фото-сессию и разбирал аппаратуру. Настроение было не самым веселым: болела голова, а тут еще из милиции позвонили, снова попросили прийти. Что еще они хотят выяснить? Складывалось впечатление, будто оперативники расследует преступление века. Нападение на женщину – безусловно, тяжкий грех, и негодяи заслужили наказание. Но неужели для осуществления возмездия необходимо многократно допрашивать свидетеля, утомляя его странными вопросами?

Перекинул сумку через плечо, попрощался с управляющим, вышел из студии и лицом к лицу столкнулся с Викой.

– Привет!

– Здравствуй! Ты как здесь очутилась? – после знакомства на свадьбе, девушка разузнала номер его телефона и по вечерам слала sms-ки. Их содержание, весьма разнообразное, колебалось от простого «как дела?» до цитат из любовной лирики. Сашка на сообщения не отвечал.

– Выведала у брата, где находится студия. Хотела тебя повидать, – Вика даже не пыталась соврать. – Проведешь экскурсию?

– Сейчас в студии другой фотограф работает, так что извини.

– В следующий раз? Когда? – разгладила складочку на вельветовой юбке.

– Не знаю, не будем загадывать, – обижать девушку не хотелось, но и надежду давать было бы неразумно. Сашка поймал взгляд ее широко распахнутых блестящих глаз и почувствовал неловкость. Вика взирала на него с нескрываемым обожанием, ловила каждый его жест. Вместе с тем, беззащитности и жертвенности а-ля Таня Ларина в ней не ощущалось. Напротив, она олицетворяла напор и твердое намерение добиться цели. Так львица выбирает из пасущегося стада наиболее подходящее по размеру травоядное и преследует его, не колеблясь.

Выступать в роли предполагаемой добычи парню раньше не приходилось: имидж охотника был ближе. Поэтому сейчас он испытывал дискомфорт. От которого, впрочем, было бы легко избавиться при наличии малейшей возможности ответить девушке взаимностью. Но такая возможность была исключена.

– А ты куда теперь? Домой? – Вика поправила темную прядку, заведя ее за ушко.

Разумеется, Сашка собирался домой. Он не ел с самого утра, и желудок настоятельно требовал пищи. Кроме того, вечером должны позвонить организаторы Московской выставки фотохудожников Севера. Он дал согласие на участие, и ему сообщат детали.

– Нет, мне нужно по делам смотаться.

– Я с тобой! – не смутилась собеседница.

– Боюсь, не получится.

– Не бойся, страх непродуктивен, – убрала невидимую пылинку с рукава его рубашки. – Разве мое общество настолько в тягость?

Внезапно Сашке почудилось, что перед ним стоит не подросток, а умудренная опытом женщина. И женщина привлекательная, надо признать. Она пристально глядела на него, ожидая ответа.

– Виктория, мне приятно общаться с тобой. Но…

– Не принимаю никаких «но», – отрезала та и тут же сообразила, что резкость может оттолкнуть его. – Ты пугаешься, как школьник. Но почему? Я же ничем тебе не угрожаю. Мне нравится твоя компания. И только, – произнесла беззаботно, искусно маскируя растущее волнение. Первый раз в жизни она серьезно увлекалась. И надо же было случиться, чтобы принц оказался таким ханжой и трусом! Ее выводила из себя необходимость ловить его голыми руками, словно рыбку в озере. Эффективнее было бы кинуть в воду динамит и дождаться, когда оглушенная взрывом рыба всплывет брюхом вверх. Но ведь Алекс нужен живым и психически здоровым. Следовало действовать крайне осторожно.

Вика давно мечтала о взрослом парне. Когда брат приглашал в гости приятелей, она исподволь разглядывала потенциальных кандидатов, но, увы, искры не проскакивало. Терпением девушка не отличалась, посему быстро впала в уныние. И вдруг такая удача! Алекс – идеальная партия. Она его не упустит. Одноклассницы сдохнут от зависти.

– Давай так. Я тебе покажу студию, обязательно. Но позже. Я сильно занят сегодня, – Сашка уже предчувствовал, что от навязчивой несовершеннолетней поклонницы избавиться будет сложно.

– Ладно. Когда тебе звякнуть? – огорченно спросила Вика.

– У меня есть твой номер. Я сам наберу.

– Правда? – просияла девушка. Стремительно приблизилась к нему и поцеловала в щеку. – Спасибо! До связи!

Приехал домой расстроенный. Юношеская любовь – еще тот геморрой. Попробуй, отделайся. Придется изрядно повозиться. Можно поступить проще: уведомить Леху, чтобы тот принял меры и угомонил сестренку. Но такой поступок был бы циничным и нечестным.

Налил в кастрюлю воды, бросил кусок мяса. Пока варился суп, просмотрел отснятый днем материал. Обилие заказов, идущих сплошным потоком, начинало раздражать. С финансовой стороны такая ситуация радовала. Но творческая составляющая его натуры печалилась из-за отсутствия настоящей, захватывающей работы. Вздохнул: ничего страшного. Он немного потерпит, поднакопит денег, и рванет сначала на Камчатку, потом на Таймыр. Устроит выездной фото-месячник. При этой мысли внутри потеплело, как от выпитой рюмки горячительного напитка. Друзья подшучивали над Сашкиным помешательством на диком отдыхе. Не сердился: у каждого свои источники радости. Лично для него пик восторга – побыть один на один с северной природой. На компьютере хранились сотни превосходных пейзажных снимков, сделанных им в окрестностях Магадана. К сожалению, фотографированием Колымских красот не заработаешь на жизнь…

Из задумчивости вывела телефонная трель. Звонили по межгороду. Пресс-секретарь Московской выставки была сама любезность: выразила признательность господину Агееву за его согласие участвовать в благотворительном мероприятии, восхитилась его мастерством и уточнила:

– Событие намечено на двадцать пятое июля. Остается восемь дней, поэтому надо заказать билеты на самолет и зарезервировать номер в гостинице.

Сашка удивился:

– Разве мое присутствие обязательно? Насколько я помню, нет. Достаточно того, что будут выставлены мои работы.

– Если это ваша принципиальная позиция, то мы вряд ли сможем изменить ее, – в голосе женщины слышалось явное разочарование. – Но мы искренне надеемся, что вы пересмотрите свое решение. Поймите, в рамках выставки запланированы встречи фото-художников с посетителями и пресс-конференции со средствами массовой информации. Чем насыщеннее программа, чем больше авторов присутствует на мероприятии, тем больший интерес оно вызывает в обществе и привлекает дополнительные взносы.

Сашке не хотелось в столицу. И дело было отнюдь не в том, что поездка влекла за собой неминуемую задержку в сдаче двух проектов заказчикам. Это как раз не проблема. Если поднапрячься, можно ускориться и завершить работу в сокращенные сроки. Дело в том, что Сашка не представлял себя в многомиллионном мегаполисе. Здесь, в маленьком городке, в краю вечной мерзлоты и ледяных морей все просто и понятно. Даже заблудившись однажды в тундре в страшный буран, он чувствовал себя в безопасности, потому что и снег, и бесконечное белое пространство, и сбивающий с ног ветер – были родными и знакомыми. Парень умел не только выживать в подобных условиях, но и получать при этом удовольствие. С природой всегда можно найти общий язык. Временами она сурова, но никогда – жестока.

А вот как существовать в искусственном, каменном городе, лишенном души? Впрочем, если душа и есть – вряд ли ее тепла хватает каждому обитателю. Слишком уж много жителей на единицу площади. Какой уют может дать скопление однотипных бетонных строений, закрывающих небо, и асфальтовая пленка, мумифицирующая землю? Сашка не знал законов современного мегаполиса. Боялся, что, сойдя с трапа самолета, почувствует себя аналогично дикому зверю, запертому в вольере зоопарка. Черт. Ему было страшно за свою реакцию.

Пресс-секретарь кашлянула:

– Александр? Вы ведь не откажетесь помочь?

Помолчал, собираясь с духом:

– Не откажусь.

– Благородный поступок! От лица организаторов выражаю громадную признательность! Спешу сообщить, что все расходы мы оплатим. Продиктуйте, пожалуйста, паспортные данные, чтобы я могла заказать билеты.

Обреченно побрел к столу. Выдвинул ящик, достал паспорт. «Чего я разнервничался? Представился случай посетить столицу нашей необъятной Родины, а я в панику ударился. Клоун!» – в наказание Сашка вылез в Интернет, скачал карту московского метрополитена и принялся изучать ее. С трудом верилось, что эта грандиозная паутина тоннелей – всего лишь подвальный этаж монументального дома с названием Москва.