"Освобождаясь от пут" - читать интересную книгу автора ([[email protected]] enahma)

Глава 1. Назад к жизни.

История начинается через одну неделю после похорон.

Гарри сидел на диване с книгой о Зельях и смотрел в открытое окно (диван был поставлен напротив окна несколько дней назад, когда Гарри начал учить уроки в гостиной). Он с удобством откинулся назад и просто наслаждался жизнью. Иногда он брал кусочки фруктов со стола, стоящего рядом, и медленно ел их, пробуя на вкус, как будто впервые в жизни… Ну, в действительности, всё в его жизни казалось совершенно новым.

Его внешность, его имя, его прошлое, его родственные отношения и, возможно, даже будущее…

Его внешность… Он был сейчас намного выше, чем десять дней назад, в тот вечер, когда Северус принял его обратно в семью Снейпов. Его волосы до сих пор были абсолютно черными, но перестали непокорно торчать во все стороны и сделались гладкими и короткими (это была действительно старомодная прическа, но, по крайней мере, она скрывала его лоб от посторонних взглядов), также у него были зеленые глаза, но на этом заканчивалось сходство между ним прежним и новым. Его телосложение (он был высоким и худым, даже несколько костлявым, а кожа была абсолютно белой) было унаследовано от отца, как и некоторые черты лица: высокие скулы и брови. Но в других отношениях он походил на мать и других родственников, которых он знал только по фотографиям. Шокирующим известием стало то, что характерные снейповские черты: кожу, рост и скулы – он унаследовал не от деда, а от бабушки из семьи Ноблестоунов, старейшей благородной чистокровной колдовской семьи в Англии. Когда Гарри смотрел на фото своей бабушки, он заметил сходство между ней и собой. Нужно сказать, что его бабушка вовсе не была красивой женщиной – указанные черты вовсе не подходили девушке или женщине. Так же, как юноше или мужчине, – думал Гарри, – но красота и миловидность не были столь важны для мужчин, как для женщин… Но, когда он впервые увидел себя в зеркале, то чуть не упал в обморок.

– Я выгляжу как ты, – пожаловался он иронично ухмылявшемуся Снейпу.

– Я бы сказал, что ты выглядишь, как твоя бабушка.

Это было просто ужасно – то, что он выглядел, как старая злая женщина. Он не был старым, злым или женщиной, и поэтому возненавидел свой внешний вид.

На самом деле, Гарри не выглядел в точности ни как его бабушка, ни как Снейп.

Его имя, прошлое и родственные отношения… Сейчас его имя было Квайетус Снейп, как и его отца, и, согласно легенде, предложенной Дамблдором, его вырастили магглы, родители его матери, которая тоже была магглой, и ему нельзя было раскрывать каких-либо деталей о них, чтобы не подвергать их опасности «в такие времена». Это было к лучшему, так как Гарри чувствовал, что хранение в памяти еще какой-то информации о своей новой жизни было бы достаточно трудной задачей, чтобы его беспокоить.

Также в его жизни был Северус, его дядя, притворявшийся отцом. Они были вынуждены вести себя как отец и сын с того самого момента, как покинули Хогвартс. Сириус Блэк жил в Поместье Снейпов, ожидая, пока выздоровеет его друг.

Это было вторым шокирующим событием в ТО утро (Гарри просто назвал его «утром с зеркалом») – то, что Сириус будет жить с ним в одном доме, и ему нельзя будет рассказать правду. По правде говоря, Дамблдор был прав, когда объяснял, что Сириуса необходимо держать в неведении относительно этого, потому что, если Министерство решит принять свидетельские показания Северуса или кого-нибудь другого о его невиновности, они будут допрашивать его с Веритасерумом, а это может оказаться опасным для Гарри…

И это если не упоминать шок от того, что между Снейпом и Блэком было не просто перемирие, а настоящий мир, который Снейп хотел разрушить с того момента, как узнал, что Гарри жив, но сейчас это, к счастью, было невозможно.

Так что у Гарри была возможность жить с ними обоими, за что он был очень благодарен. По-настоящему, он не знал никого из них. И если со Снейпом он познакомился поближе во время их совместного пребывания в плену, то Сириус был для него практически незнакомцем. Они почти не проводили время вместе после событий в Визжащей Хижине, а письма не давали настоящей возможности стать ближе друг другу. Так что, когда Гарри услышал, что он будет жить с Сириусом до первого сентября, то очень обрадовался и с нетерпением ожидал приезда в Поместье Снейпов. Сириус, однако, не был общительным или дружелюбным. Он часами сидел в своем любимом кресле, уставившись в пространство расфокусированным взглядом, и даже маленькая Энни не могла вывести его из этого состояния.

Гарри также много раз пытался сделать это. Сириус был благодарен за их заботу, но, тем не менее, он не принимал участия в ежедневной жизни Поместья Снейпов. Он вежливо приветствовал каждого, ел со всеми, но едва ли говорил пару слов или делал что-нибудь еще. Гарри было настолько больно это видеть, что он иногда пытался уговорить Снейпа рассказать Блэку секрет. Северус всегда отказывал и был прав, Гарри знал это, но было слишком трудно видеть боль, которую это вызывало каждый день…

Движение Энни вернуло его к действительности. Маленькая девочка просыпалась после обычного дневного сна. Она не любила спать одна в темной комнате (после всего, что она испытала, так похожего на мучения Гарри и Снейпа этим летом), но Сириус обычно игнорировал ее просьбу оставаться с ней, пока она спит. Так что, когда Энни узнала, что Гарри учится почти каждый день на диване в гостиной, она присоединилась к нему. Первый раз, когда она появилась со своим одеялом и попросила, чтобы Гарри побыл с ней, он довольно сильно смутился. В конце концов, он был пятнадцатилетним юношей, и не привык к девчоночьей компании, и уж точно не к компании семилетней девочки. Но, тем не менее, он разрешил ей остаться, а когда Снейп рассказал ему историю Энни, он сразу же изменил свое мнение о ней, и с тех пор старался помочь девочке всеми способами, какими мог.

– Добрый день, Энни, – тепло улыбнулся он ей. Девочка зевнула и потянулась.

– Привет, Квайет, – сонно пробормотала она, возвращая улыбку.

Квайет. Так называл его Снейп, и девочка скоро начала называть его так же. Когда Гарри впервые услышал это уменьшительно-ласкательное имя, он громко возмутился перед Снейпом.

– Тихо, быть тихим. Фу… – недовольно проворчал он.

Но это было ошибкой, что он сразу заметил. Снейпа заметно обидели слова Гарри.

– Я всегда так называл своего брата, – сказал он странным тонким голосом, и Гарри тут же взял свои слова назад. В следующий раз, когда Снейп назвал его «Квайетус», он исправил его на «Квайет», и с тех пор его называли этим именем.

Гарри не хотел причинять Снейпу боль. Поэтому он принял, что его называют Квайетом и через несколько дней привык. Они проводили много времени вместе и прилагали серьезные усилия, чтобы привыкнуть к своим новым ролям. В ответ на то, что его называют Квайетом, Гарри называл Снейпа отцом, иногда даже когда они были одни.

– Просто нужно к этому привыкнуть, – объяснил он удивленному Северусу.

И они наслаждались этой «игрой».

– Ты уже выучил это зелье, Квайет? – спросила Энни. – Дядя Северус сказал, что ты не можешь пойти с ним, пока не закончишь свою домашнюю работу…

Северус и Сириус были «дядями» для Энни, она всегда обращалась к ним официально. Она не была очень счастлива в компании двоих старых мужчин, вечно пребывавших в горьком настроении. Она хотела, чтобы Люпин вернулся, но, пока его не было, она выбрала Гарри, чтобы любить.

– Домашняя работа… – тихо пробормотал Гарри. – Сейчас летние каникулы, Энни. Но я, тем не менее, давно ее закончил. Я просто не хотел оставлять тебя одну.

Лицо девочки осветилось радостью.

– Спасибо, – она вытащила свою руку из-под одеяла и взяла яблоко со стола. – Я ненавижу оставаться одна.

Гарри кивнул. Энни нормально пережила смерть своих родителей, но он часто видел ее в слезах и с красными глазами. В такие моменты он позволял девочке обнимать его и даже прилагал усилия, чтобы успокоить ее. Она довольно быстро открылась ему и начала рассказывать Гарри о своей жизни и летних событиях.

Так Гарри узнал, что Энни была магглой, как и вся ее семья, у нее не было ни братьев, ни сестер, родители ее отца умерли до ее рождения, а родители ее матери были живы, но часто болели, и в основном находились в больнице. До тех ужасных событий ее семья жила на окраине большого города в огромном доме, где у нее была собака, которую тоже убили ТОЙ ночью. Она рассказала Гарри, что у нее было много друзей в школе, в которую она ходила, и ее жизнь была… прекрасна. Затем она закончилась. И теперь все позади. Однажды ночью группа людей в масках – теперь Энни правильно называла их Пожирателями Смерти – вломилась в дом и доставила в то Поместье, где ее нашли два дня спустя, когда Люпин спас ее.

Всего два дня… Сначала это казалось слишком мало для Гарри. Два дня… Они провели почти пятнадцать дней в таком же месте в гораздо худших условиях. Но он не потерял Северуса. А Энни осталась одна.

Одна… Это слово заставило Гарри снова задуматься. Он все еще не мог решить, был ли он доволен сложившейся ситуацией или нет. Он все еще скучал по своим друзьям, особенно по компании Рона, с которым можно было бы разделить горькие и радостные моменты этого лета – но это было просто невозможно. Даже если они снова станут друзьями, в чем Гарри очень сомневался, он не мог бы ничего ему рассказать, потому что он мог быть другом Рона только как Квайетус, а не как Гарри…

– Если ты закончил домашнюю работу, давай пойдем в сад! – Энни прервала мрачные мысли Гарри. Он вздохнул и убрал книгу с колен. Это был следующий этап в ежедневной жизни Энни: послеобеденный сон с Гарри, затем игры в саду до ужина. С ней не было проблем, она не возражала против того, чтобы быть сама по себе, и единственной причиной, по которой она хотела, чтобы Гарри был с ней, был страх остаться снова одной. Сначала ее родители, затем Люпин… Она боялась, что Гарри тоже покинет ее. Он вытащил с полки свой экземпляр книги «Квиддич сквозь века» и последовал за прыгающей девочкой в сад.

Он уселся на стул, расположенный под самым большим дубом в саду (дерево находилось почти в его центре), открыл свою книгу и продолжил размышления об изменениях в своей жизни: о Северусе, об их взаимоотношениях, о двух неделях в Поместье Кошмара. Он чувствовал, что ему нужно гораздо больше времени, чтобы справиться со всем этим, чем он думал в свой первый день на свободе. Гарри, конечно, предполагал, что ночью будет тяжело, и первая ночь в одиночестве подтвердила его худшие предположения; но он надеялся, что дни будут проходить легко, как обычно, и ошибался. Гарри не знал, почему. Было ли это потому, что Сириус горевал с тех пор, как встретил его после приезда в Поместье Снейпов? Или потому, что Снейп был мягким и дружелюбным, и ему приходилось жить в совершенно другой обстановке? Нет, не было плохо, что Снейп был дружелюбен, как раз наоборот, это было хорошо, очень хорошо и естественно, но этот факт также заставлял Гарри вспоминать их совместные дни в аду у Вольдеморта. Не говоря уже о шрамах – следах бритвы Эйвери – которые покрывали все его тело, такое худое и костлявое… Он все еще не мог нормально есть, он просто клевал, по выражению Северуса, и у него иногда сильно болел живот… Почти все напоминало ему о тех днях. И его будущее также было пугающим. Он старался не думать о будущем или прошлом, но настоящее было слишком однообразно. Он учился, играл с Энни, делал зелья с Северусом, сидел в тишине с Сириусом, пытался есть, как следует, и мечтал о ночах без кошмаров… Достаточно скучно для каникул. И его постоянно воспоминания мучили.

Если бы с ним не было Снейпа, он наверняка сошел бы с ума. Но тот всегда был рядом, когда Гарри в нем нуждался, как будто мог читать мысли, или, по крайней мере, мысли Гарри. Кто знает?

Гарри потянулся. Его окружал свет и согревал теплый воздух, давая ощущение безопасности, дома…

Мягкие шаги вернули его к действительности. Это был Сириус. Он со вздохом сел на землю. Гарри слегка ему улыбнулся.

– Привет, Сириус.

– Здравствуй, Квайетус, – ответил Блэк, и на этот раз в его голосе было больше жизни, чем обычно.

Тишина. Гарри закрыл книгу и напряженно посмотрел на Сириуса. Он отчаянно старался найти тему для разговора или хотя бы наладить отношения со своим крестным.

– Как Люпин? – наконец спросил он.

– Не очень хорошо, да ты и сам это знаешь. Снейп… э… я имею в виду, твой отец, проводит исследования, чтобы найти зелье, которое может его вылечить, но я боюсь, что он не сумеет этого сделать.

Гарри встал с кресла и сел напротив него, положив руку на плечо Блэку.

– Я уверен, что сможет. Он упорно работает и, насколько я знаю, является одним из самых опытных экспертов в этой области, – сказал юноша так убедительно, как смог. – И ты должен быть несколько более оптимистично настроен.

Блэк пожал плечами.

– Я потерял свой оптимизм десять дней назад.

Чертова ситуация! Гарри вздохнул.

– Но… но у тебя все еще есть то, ради чего стоит жить, – его голос был слаб, и ему приходилось бороться со слезами. – Есть Люпин, твой друг, а также Энни… И ты слишком молод, чтобы сдаваться.

– Я не молод. Возможно, мне только 37, но я провел слишком много времени в Азкабане, чтобы чувствовать себя молодым. И у меня никого нет. Я потерял свою семью, затем крестника, а теперь умирает мой друг…

– Он НЕ умирает, Сириус. Он болен, но он не умрет, и ты это знаешь. И ты не один. Мы здесь, чтобы помочь тебе: Энни, я, и даже мой отец, несмотря на вашу взаимную неприязнь… А так же есть Люпин, который нуждается в твоей поддержке больше, чем когда-либо прежде…

– Но у меня нет силы, чтобы помочь ему! – горечь звучала в голосе Блэка. – У меня нет сил, чтобы дальше жить, – добавил он тише.

– Сириус, ты получил шанс начать жизнь сначала. Сейчас ты свободен, тебе не нужно бежать, у тебя есть шанс найти свое место и цель в жизни. Ты должен собраться. И тебе нужно проводить больше времени с Энни, например…

– Почему? – сарказм прозвучал в голосе Блэка. – Тебе трудно за ней присматривать?

Гарри смутился и покраснел. Затем он смутился еще больше, так как прекрасно знал, как он выглядит, когда краснеет: он видел, как краснеет Снейп – он заливался краской отвратительного кирпичного цвета… Юноша содрогнулся и сердито скрестил руки.

– Нет, конечно нет. Я просто пытаюсь привлечь твое внимание к тому факту, что она только что потеряла своих родителей. Своих взрослых родителей. И я не могу быть для нее, как родитель. Возможно, как брат, если она захочет, но ей нужен кто-то, от кого можно было бы зависеть. Не я, мальчишка, а взрослый человек. С ней был Люпин, но, как ты мне только что объяснил, он болен и не может присматривать за ней. У Северуса есть своя работа: исследования и подготовка к урокам. И мы уедем в Хогвартс через неделю. Ты единственный, кто может о ней позаботиться.

– Эй, ты говоришь как мудрый старик с длинной бородой, – ухмыльнулся Сириус. – Ты знаешь, что ты говоришь как брат Снейпа… я имел в виду, твоего отца? И… почему ты назвал его Северусом? Это довольно необычно.

Гарри вздохнул и кивнул.

– Отвечаю на твой первый вопрос: да, мой отец всегда говорит, что я похож на его брата, и это причина того, что мне дали такое имя, – Гарри остановился. Дальше надо было солгать, а он ненавидел это. Сглотнув, он продолжил: – И второй ответ: я называю его Северусом, потому что я еще не привык жить с ним. Раньше я жил с моими дедушкой и бабушкой и почти не видел его. А он всегда противился тому, чтобы я называл его отцом. Чтобы избежать ненужного внимания.

– Это значит, что твое имя раньше было не Квайетус? – полюбопытствовал Блэк, и Гарри занервничал. Ему снова приходилось лгать.

– Нет, я не использую свое предыдущее имя. Он не хотел оставлять следов, которые могли бы привести к моим бабушке и дедушке, – Гарри вздохнул и решил добавить немного правды в эту историю. – Знаешь, когда я решил жить с ним, мне пришлось оставить в прошлом всю мою жизнь: имя, друзей, опекунов, и начать все сначала. Это очень трудно… – очень тихо закончил он.

Сириус внимательно посмотрел на юношу.

– Да, действительно, – кивнул он. – Но ведь ты знал об этом заранее, не так ли?

– Да, знал.

– Тогда почему ты решил так поступить?

В этот момент Гарри был очень благодарен Сириусу за то, что тот не знает их секрет, потому что на этот вопрос он мог ответить откровенно.

– Потому что я люблю его, – просто сказал он.

Это был первый раз, когда он произнес это вслух, и его мысли снова вернулись к тому, как иногда может повернуться жизнь. Месяц назад они со Снейпом презирали друг друга, профессор был озлоблен и одинок, у Гарри не было настоящей семьи, кроме крестного в бегах, которого он по-настоящему не знал. А теперь он и Северус играли роли отца и сына, и то, что они заботятся друг о друге, не было притворством. У Гарри появилась возможность узнать Снейпа получше, пусть обстоятельства этого были далеки от нормальных.

Но когда Гарри сказал вслух ту фразу, он неожиданно почувствовал вину за свои ежедневные мрачные мысли. У него сейчас были все причины быть счастливым. Решение, которое ему пришлось принять, было не легким, но не было и плохим.

Сириус снова ухмыльнулся.

– Я никогда не думал, что услышу подобное о нем… – с сарказмом произнес он, но тут же пожалел о сказанном. – Извини, я не должен был этого говорить.

Но Гарри только махнул рукой.

– Не извиняйся, – улыбнулся он. – Его очень трудно любить. Но я его сын. И, – он на мгновение остановился, чтобы решить, что сказать, – он изменился этим летом.

Сириус удивленно мигнул.

– Что… ты имеешь в виду..? – пробормотал он.

Теперь Гарри улыбался от уха до уха.

– Я его сын, но я не слепой, Сириус. Он был гораздо более холодным, жестким и трудным в общении. А теперь он как-то смягчился…

Сириус закрыл глаза.

– Гарри.

У Гарри глаза расширились от ужаса, но Сириус продолжил.

– Это, должно быть, на него повлиял Гарри…

Гарри покраснел, и был ОЧЕНЬ благодарен за то, что глаза Сириуса были закрыты. Он прокашлялся.

– Это довольно очевидно, – смущенно согласился он. Было бы слишком подозрительно возражать. Он надеялся, что Сириус скоро сменит тему: он не хотел превозносить самого себя, но иначе обидел бы Сириуса. Юноша мысленно проклял себя: это была его ошибка, что разговор пошел в таком направлении.

– Гарри был исключительно хорошим ребенком, – Сириус открыл глаза и поднялся. – Теперь, я думаю, у нас есть чем заняться сегодня днем. Ты пойдешь на Диагон-аллею со Сн… твоим отцом, а я присмотрю за Энни, – он протянул руку и помог Гарри подняться. Но прежде чем отпустить руку мальчика, он улыбнулся: – И знаешь, ты такой же хороший, как он. Твой отец может тобой гордиться. – Затем он оставил шокированного юношу одного.

Гарри несколько минут не мог сдвинуться с места.

– Он тебя обидел? – услышал он позади обеспокоенный голос Снейпа, и подпрыгнул от неожиданности.

– Нет, вовсе нет! – повернулся он и улыбнулся. – Наоборот, он сказал, что я такой же хороший, как я, то есть Гарри, – он ухмыльнулся, – и он добавил, что ты можешь гордиться мной…

– Я и горжусь, – Снейп ухмыльнулся в ответ и скрестил руки на груди в своей обычной манере. – Хотя у меня нет права гордиться тобой…

– Прекрати, Северус! – перебил его Гарри. – Я не хочу провести здесь день, слушая, как ты говоришь о своей вине и заслуженном отвращении к самому себе…

– Дерзкий невоспитанный мальчишка…

«Абсолютно верно…»

Они рассмеялись, и Снейп шутливо взъерошил Гарри волосы.

– Пошли, – Северус махнул в сторону открытой двери гостиной, где был камин. – Как ты сказал, ты не хочешь провести здесь целый день…

Но они остановились, нервничая, около камина. Эта поездка была первой возможностью, когда они появились бы перед колдовским сообществом вместе, и Снейп был совершенно уверен, что они на следующий день будут во всех выпусках новостей. Слишком велика была его печальная известность, что уж говорить о факте, что у него есть сын… Гарри время от времени приглаживал волосы на лбу, где находился его шрам, скрытый чарами Директора. Гарри, однако, не мог не прикрывать его, как будто бы первый же встречный наложит на него «Ревело», чтобы узнать, кто он такой…

Они, нервничая, посмотрели друг на друга.

– Итак? – наконец хрипло выдохнул Снейп. – Мы можем идти?

– Я не единственный, кто нервничает, отец, – усмехнулся Гарри. – Но, конечно, теперь мы можем отправляться.

«Дырявый котел» был набит битком. Это было первое, что они заметили, когда вышли (или, в случае Гарри, выпали) из камина. Снейп схватил его за плечо, спасая от падения лицом вниз. Это произошло быстро, но к тому моменту, когда он восстановил равновесие, почти все в баре с интересом смотрели на них. Даже фирменный снейповский взгляд не заставил людей отвернуться. Так что он еще крепче сжал плечо застывшего на месте Гарри и потащил его ко входу на аллею. Когда они, наконец, вышли на нее, Гарри повернулся к Снейпу.

– Что это было?

– Мой фан-клуб, – усмехнулся Снейп.

– Я думаю, что он не хуже моего, – рассмеялся Гарри и добавил. – А я-то думал, что, как твой сын, я не буду всегда в центре внимания…

– Видимо, это твоя судьба…

– Видимо… – нахмурился он. – Я уже не стремлюсь в школу.

– Я тоже.

Гарри захихикал снова.

– Могу себе представить выражение лица других профессоров, когда они узнают, что у тебя есть сын…

– Да уж, – улыбнулся Северус. – У нас будет несколько нелегких недель.

Гарри содрогнулся.

– Ну, тебе не надо делать ничего, просто быть самим собой. А вот мне…

– Ты тоже должен быть собой…

– Да, но все будут ненавидеть меня, потому что они ненавидят… – он резко оборвал себя и отвернулся от Снейпа.

– Ты можешь закончить предложение. Я осведомлен о своей репутации…

– Нет, я не закончу его. Я не хочу обидеть тебя.

– Это не обидит меня.

– Правда?

– Э… Может, мороженого? – Снейп неожиданно сменил тему.

– Нет, спасибо. И извини. Я не должен был ничего говорить, – Гарри остановился и прямо посмотрел на Снейпа.

Профессор повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза.

– Все нормально, – вздохнул он. – Но давай не будем продолжать. Это бессмысленно…

– Хорошо. Как насчет книжного магазина?

– Отличная идея.

Когда они проходили мимо квиддичного магазина, Гарри грустно взглянул на метлы и другие квиддичные принадлежности на витрине. Снейп остановился.

– Мы можем зайти, – предложил он.

– Нет. Я не должен играть, ты ведь знаешь.

– Да, – кивнул он. – Это бы привлекло слишком много внимания.

Гарри не ответил, а просто пошел по направлению к книжному.

– Мне придется найти в себе наследственные рейвенкловские гены, – горько пробормотал он.

– Возможно, ты их никогда не найдешь, – подмигнул ему Снейп.

– Спасибо, – усмехнулся Гарри. – Ну… Говоря по правде, я согласен с тобой. Я думаю, что подошел бы любому колледжу, кроме Рейвенкло, если только они не хотят видеть негативный пример среди них.

– Ты не такой уж плохой ученик, Квайет.

– О, да. Я – просто гений. Особенно в зельях, – снова усмехнулся Гарри.

– Немножко потренироваться, и…

– О, нет… – громко застонал он.

– Ну, как сын мастера зельеварения, ты не можешь быть полностью безнадежным в зельях!

– Успокойся, я БУДУ. И я предупреждаю тебя: если ты хочешь пережить будущие уроки зелий, НИКОГДА не ставь меня вместе с Невиллом…

Их смех внезапно заполнил почти пустую улицу. Снейп обнял Гарри за плечи. Они все еще посмеивались, когда входили в книжный магазин, но смех Гарри резко оборвался, как только они вошли.

Снейп вопросительно посмотрел на него и увидел, что лицо Гарри исказилось от боли. Он проследил за его взглядом.

Там были Уизли.

Снейп хорошо знал, что Гарри не был готов к этой встрече со своим другом или, как он предполагал, бывшим другом, и они нарочно выбрали это время дня для хождения по магазинам, чтобы избежать подобных ситуаций.

Удивление Рона из-за его появления было очевидно: ненавистный учитель зельеварения входит в книжный магазин, смеясь (всего лишь через десять дней после похорон Гарри), с кем-то, кто выглядит, как его родственник. Это было шоком для него. Гарри мог видеть это в его глазах… Но в тех глазах было кое-что еще, и не только в его: в глазах всех Уизли. Что-то сродни чистой ненависти.

Нет. Не у всех: родители вели себя как обычно, но близнецы, Рон и Джинни совершенно не хотели приветствовать своего учителя зельеварения.

– Добрый вечер, профессор, – наконец выдавила Джинни, и трое парней пробормотали что-то себе под нос.

– Добрый вечер, – реакция Снейпа была столь же холодной и неохотной, как и у них, затем он взглянул на Гарри, который вежливо поздоровался с семьей.

– Ваш сын, мистер Снейп? – спросил мистер Уизли, улыбаясь. – Я слышал о нем…

Конечно. Они должны были сообщить в Министерство о Квайетусе Снейпе, а мистер Уизли работал там, так что было неудивительно, что он знал о юноше.

– Да, – ответил Снейп, на лице которого было обычное выражение, хотя ему очень хотелось усмехнуться. Но он не хотел делать ситуацию Гарри еще более трудной: она и сама по себе была нелегкой. – Квайетус, это мистер Уизли.

– Рад с Вами познакомиться, – вежливо сказал Гарри и пожал протянутую руку.

Мистер Уизли махнул своим сыновьям.

– Мальчики, он будет учиться с вами в этом году, – с улыбкой объявил он.

Они не выглядели довольными этой новостью. Абсолютно. Близнецы презрительно усмехались. – Новый слизеринец, – тихо сказал Фред Джорджу, который кивнул, а Джинни бросила на него злобный взгляд.

Гарри попытался улыбнуться, но он так нервничал, что просто не мог заставить свои губы изогнуться. Он был расстроен и дрожал. Его предположения становились реальностью. Рон никогда снова не будет его другом. Ему неожиданно захотелось развернуться и уйти, прийти к Дамблдору и попросить вернуть прежнюю внешность.

Но камеры Министерства были слишком серьезной угрозой.

Затем он почувствовал, как его крепче обнимают за плечи, и понял, что рука Снейпа все еще лежит на его плече. Он поднял глаза и встретился взглядом с Северусом. Никто не сказал ни слова, но Гарри увидел его заботу и беспокойство, и немного расслабился. Он снова посмотрел на юношей, стоящих перед ним, и шагнул вперед.

– Привет, я – Квайетус Снейп, – он почувствовал комок в горле, ему было очень тяжело говорить. Он протянул руку Фреду. Два неохотных рукопожатия: Фреда и Джорджа. Рон, однако, скрестил руки на груди и проигнорировал протянутую руку Гарри.

– Рон! – раздраженно прикрикнула на него миссис Уизли.

Теперь, когда они стояли лицом к лицу, он мог увидеть на лице друга такие же презрение и ненависть, какие он испытывал к Малфою. Гарри опустил руку.

– Я слышал, что Гарри Поттер был твоим другом. Я соболезную твоей потере, – сказал он спокойно.

На мгновение настала тишина, а затем Рон взорвался.

– Мне не нужна твоя жалость, Снейп! – крикнул он и выбежал из магазина.

Снейп хотел открыть рот, но почувствовал взгляд Гарри на своем лице.

– Пожалуйста, нет, – сказал Гарри, и тот, поняв, кивнул. Гарри не хотел отказываться от этой дружбы, и он действительно не хотел сделать ситуацию еще хуже.

Когда Гарри снова повернулся к Уизли, он увидел, что они вопросительно смотрят на него и Снейпа.

– Мне жаль, дорогой, – сказала миссис Уизли. – Ты знаешь, с тех пор, как Гарри…

– Все хорошо, мадам, – вежливо ответил он и опустил взгляд. – Я думаю, что это была моя ошибка. Пожалуйста, передайте ему мои извинения. Я не должен был упоминать его друга. Это было слишком болезненно для него.

– Да, это так, – сказала миссис Уизли. – Но это не было твоей ошибкой. И у него не было причин вести себя таким образом.

– Да, – прошептал Гарри. – Это не важно…

– Квайет, мы можем идти? – спросил Снейп после короткого молчания. Затем он добавил, посмотрев на других взрослых: – Я думаю, у нас всех есть, что делать.

Они кивнули.

– До свидания.

– Пока, приятель, – Фред шагнул к нему. – И не принимай это слишком близко к сердцу. Рон иногда ведет себя как последний мерзавец.

Гарри поднял свои глаза. Была ли это симпатия на лице Фреда? Да, действительно: теперь он успокаивающе улыбался ему. Джордж делал то же самое, и даже выражение Джинни заметно смягчилось.

После того, как семья покинула магазин, Снейп наклонился к Гарри.

– Ты в порядке? – спросил он обеспокоенно.

Гарри не мог ответить. Он все еще слегка дрожал и чувствовал оцепенение. Он только покачал головой и постарался собраться.

Снейп быстро осмотрелся и снова повернулся к мальчику.

– Гарри, посмотри на меня, – прошептал он.

Гарри вздрогнул, услышав свое имя, и вопросительно посмотрел на Снейпа.

– Я знаю, что это было очень тяжело для тебя. Но я уверен, что ты сможешь снова подружиться с мистером Уизли. Это будет нелегко, но ты сможешь. Это также не будет быстро, но у тебя есть время. Ты знаешь, ты вел себя просто чудесно, и я уверен, что даже если они ненавидят меня, ты завоевал их симпатии.

Гарри покачал головой, чтобы восстановить хладнокровие.

– Ты так думаешь? – его голос был тонким и слабым.

– Я уверен. И… как насчет Продвинутой Книги Зелий? – он резко сменил тему.

Гарри выдавил полуулыбку.

– Если ты хочешь ее для себя, то покупай. Для меня будет достаточно и обычной.

– А как насчет тех рейвенкловских генов?

– Они скрываются, – теперь Гарри улыбнулся по-настоящему. – Я бы лучше купил несколько хороших книг о квиддиче.

– Нет.

– Северус…

– Мы можем заключить сделку.

– Какую?

– Я покупаю тебе книги о квиддиче, но я покупаю тебе и столько же учебников, сколько квиддичных книг, и ты обязуешься прочитать все.

– Ты разговариваешь как родитель.

– Ну, предполагается, что я и есть он. Причем не просто родитель, а именно ТВОЙ.

– Какая радость…

– Итак?

– Хорошо.

Через полчаса они вышли из магазина с несколькими дюжинами книг. Гарри все еще не получил свое письмо, но Снейпу, как учителю, было прекрасно известно, какие книги понадобятся Гарри, так что они купили все, что нужно. Остальные походы по магазинам обошлись без приключений. Прежде чем вернуться домой, они поели мороженого у Флорана Фортескью. К тому времени уже настал вечер, и на небе появились первые звезды. Освещенная улица была так красива, что Гарри просто смотрел на фонари широко открытыми глазами, как маленький ребенок.

– Первое хорошее впечатление от ночи с ТЕХ пор, – прошептал он.

Учитель зельеварения содрогнулся. Ночь была худшим временем суток для них обоих. Он не позволял Гарри пить зелье для сна без сновидений каждую ночь, так как боялся, что появится зависимость, и поэтому ночи обычно были наполнены кошмарами. Он просыпался бессчетное количество раз из-за тихого плача Гарри или его беспокойных движений во сне, когда мальчику снились пытки. Они спали в одной комнате с зажженными светильниками, их кровати были близко расположены, но Снейп часто чувствовал необходимость лежать рядом с Гарри и успокаивать его, пока тот не затихал и не засыпал снова.

Много раз, когда они не могли заснуть, они просто лежали на кровати и говорили обо всем, старательно избегая «летней темы», как они ее называли. Он помнил, что обещал самому себе помочь Гарри пройти через все это, но иногда это казалось невыполнимой задачей. Состояние Гарри не улучшалось, хотя их взаимоотношения стили заметно более близкими. Он был счастлив из-за этого, но волновался из-за мальчика. К тому времени, как начнутся уроки в школе, им придется найти решение этой проблемы. Если Гарри не будет спать достаточно, у него будут проблемы с учебой.

Не говоря уже о том, что, когда он будет распределен, у него не будет никого, чтобы помочь ему во время кошмаров.

Северус волновался о будущем. Он не хотел, чтобы начинались занятия в школе.

Мысли Гарри витали вокруг тех же проблем.

Он боялся подумать об общей темной спальне с храпящими одноклассниками. Не имело значения, к какому колледжу он бы принадлежал, ночью он в любом случае был бы одинок. Один на один с кошмарами.

А что днем? Новые одноклассники, общая ненависть, возможно, исключая слизеринцев, его бывшие друзья… А вечером – общая душевая. Все увидят его изрезанное тело, все эти шрамы… Он содрогнулся от этой мысли.

Он не хотел, чтобы начинались занятия в школе.

И у них оставалось всего несколько дней.