"Утро Земли" - читать интересную книгу автора (Борисов Алексей)

Астра Марина (седьмая новелла) Союз Юга, Австралийское побережье 93 год после Утра Смерти

Каори Кавамура, дочери японца и русской женщины

и её альбому Go home no home (1996)

Эта земля – его дом. Солёный ветер с силой треплет волосы молодого человека. Колючим и весёлым хороводом они лезут в глаза – ему щекотно.

Солнце теплыми лучами касается кожи. И кажется, что ветер сдувает с лица морскую соль. Солнце стирает морскую прохладу так, словно приносит на себе невидимую, мелкую пыльцу. Хочется сказать, что ею наполнено небо, золотое небо: яркая лазурная высота у горизонта сливается с бирюзовым лаком моря.

Гостеприимный южный мир.

Союз Юга.

Порыв ветра бросает в лицо Томаса воротник его светлой рубашки, и молодой человек невольно сжимает луку седла руками. Конь по имени Твистер вздрагивает, когда Томас проводит рукой против шерсти. Томас знает – конь это не очень любит, но от прикосновения невероятное чувство. Рядом с человеком – существо, так не похожее на человека. Оно понимает и разделяет с ним радость жизни. И несёт, словно на крыльях, по берегу океана. Трудно передать на словах – рядом с ним, под седлом, живая сила, в сравнении с которой человек выглядит слабым. Томас чувствует натиск, с которым копыта Твистера ударяют о землю, вибрация напряжённого тела передаётся наезднику. И двое мчатся вперёд, касаются разгорячёнными телами друг друга, окунаются в воздух-солнце, словно летят над землёй. А музыка ветра несётся навстречу.

Томас любил верховые прогулки, и если был свободный день, он отправлялся на берег. В это утро Томас верхом на Твистере прогарцевал перед домом, поднял на прощание руку. Мама улыбнулась и помахала рукой в ответ. А Руслан весело присвистнул, от чего Твистер прянул ушами.

– Я скоро! – пообещал Томас. Он знал, как бывает – порою легче обещать, чем выполнять обещания.

– Да скачи уж! Только постарайся засветло вернуться, – отмахнулась мама, и переглянулась с соседкой Оксаной.

При виде Оксаны Руслан нахмурился. Он каждый раз переживал, вдруг что-то может пойти не так. Томас хорошо понимал свою маму и Руслана, иногда даже лучше, чем они сами понимали друг друга. Молодой человек не видел повода для опасений.

Томас и Твистер оставили город за спиной. И было ощущение, что обогнали ветер, летели быстрее чаек в чистейшем синем небе. Сегодня – выходной и можно не вспоминать про занятия в университете. Можно не думать что маленький рай с населением в сто тысяч, это единственное государство, которое осталось на планете. Сегодня он не хотел вспоминать о том, чего людям стоит эта тихая благополучная жизнь, и Томас знал –другой никогда не будет.

В душе он часто говорил «спасибо» всем, благодаря кому он сам и другие люди обрели уверенность в завтра и новый дом на австралийской земле. Здесь многих излечили от последствий облучения и от других опасных недугов.

Это был благословенный край, и он почти не пострадал в Утро Смерти.

Покрытые буйной травью холмы один за одним оставались у них позади. Томас и Твистер наслаждались свободой и скоростью.

От шума встречного ветра все остальные звуки притихли, но неожиданный всплеск он все-таки услышал. Томас обернулся и приказал Твистеру остановиться. Конь осторожно наклонил голову, прислушался к звукам из-за скалистого прибрежного выступа, но не счёл их достойными внимания. Сочная трава под копытами – другое дело.

А Томас прислушался. Помимо плеска воды он уловил высокие, похожие на свист ритмичные звуки. Они были похожи на странную мелодию. Что-то удивительно знакомое было в этих звуках. Далёкое, забытое, неуловимое. От музыки тело пронизывал легкий озноб, глаза невольно смотрели в небо, ведь там должны быть распростёртые крылья гордой птицы. Томас не разобрал, откуда возникло воспоминание – птица по имени кондор.

– Пошли, пошли, – он легонько постучал ладонью по гриве. Твистер неохотно отвернул морду, фыркнул и нарочито медленно поплёлся к скалам. Ещё бы, всласть поскакать не дали, оторвали от вкусной еды, да ещё понукают.

– Извини, приятель, давай просто посмотрим, окей?

Разумеется, конь ему не ответил. Но шумно вздохнул, словно смирился: мол, что с тобой сделаешь. Копыта тихо стучали по камушкам и почти не нарушали музыкальных переливов. Мелодия звучала переменчиво – то тише, то немного громче.

Томас выглянул за выступ скалы и остановил Твистера.

На широком, выбеленном солнцем и морем валуне сидела девушка. Она опустила голову над непонятным предметом. По видимому, это он издавал музыкальные звуки. Если она и заметила Томаса, то не спешила обратить к нему внимание. Молодой человек спешился, ослабил подпруги Твистера и взял коня за повод. Он осторожно приблизился к незнакомке.

Горячие окатыши прибрежных камней проникали теплом сквозь тонкую кожу мокасин, а тёплый солёный ветер всё так же нещадно трепал ворот рубашки, разбрасывал волосы.

– Привет, – поздоровался Томас.

Девушка оторвалась от инструмента и подарила гостю взгляд. На ней было короткое летнее платье, сшитое из лоскутов разных цветов и размеров В наше время это в порядке вещей, подумал Томас. Длинные чёрные волосы свободно падали девушке на плечи, а на груди она носила несколько изящных ожерелий из раковин и крохотных морских ежей.

Самое забавное было в её обуви и в том, как она с ней обращалась. Это были мокасины вроде тех, которые носил Томас, только с высоким голенищем. Они доходили девушке почти до колен, и она болтала ими в воде. От этого и раздавались громкие всплески. Томас решил, что каждый волен развлекаться как ему хочется.

Он посмотрел в её раскосые глаза и сразу решил: эта девушка не местная.

– Приве-ет! – повторил он по-английски.

– Привет, – ответила она и улыбнулась белоснежными зубками, – Ты моряк?

В это легко было поверить. На нём были серые брюки камуфляжной расцветки, а такая одежда вполне подходит морякам..

– Нет, я не моряк. Меня зовут Томми. Я тут живу. Недалеко. Канберра.

– Да… – медленно произнесла незнакомка, – Недалеко, – если судить по акценту, английский язык для неё не был родным.

– Как тебя звать? – поинтересовался Томас.

– Хитодэ, – девушка встряхнула головой, расправила рукой длинные волосы и с наслаждением подставила лицо теплому солнцу.

«Это какой-то розыгрыш, – подумал Томас, – Имя японское, значит, она японка?»

– Коннитива, – осторожно сказал он по-японски.

– Коннитива, – с поклоном отозвалась девушка.

Больше Томас ни слова не знал по-японски.

– Да, ситуация, – пробурчал он себе под нос.

– Какая ситуация? – переспросила Хитодэ.

– Ты говоришь по-русски?

– Да, – она вздохнула, – моя мама была русская.

«Чудеса, да и только, – удивился Томас, – На австралийском побережье, через сто лет после Утра Смерти, встретить японку, у которой мать русская? Бред, да и только!»

– Я гражданка Союза, – быстро отозвалась девушка, – Могу показать паспорт.

Томас уловил в её голосе испуг. Чего она боится? В Союзе Юга всё иначе, не так как было раньше, до Утра Смерти. Здесь люди привыкли доверять друг другу. Томас не в первый раз задавался вопросом: почему в своё время кто-то на земле был против социализма? Или он как-то не так понимает эту социальную модель? Или все-таки в Союзе Юга что-то иное, сродни феодальному строю? Томас решил не гадать, ведь он не историк и не политик. Просто живут себе люди, живут, как могут и помогают друг другу.

– Что ты, зачем паспорт? Я верю тебе.

Она почему-то нахмурилась.

– Ты играешь на губной гармошке? – поинтересовался Томас.

– А, это, – японка повертела в руках инструмент из нескольких высушенных стеблей, – Не-а, это флейта пана, слушай, – она выдала несколько трелей.

– Импровизируешь?

– Как? – не поняла она.

– Придумываешь?

– Да, да, придумываю. Твой конь?

– Угу. Твистером звать. Это значит смерч по-английски.

– Симпатичный какой. Почти чёрный. Настоящий ураган, когда скачет, да?

– Хочешь покататься?

– Нет, – покачала головой Хитодэ, – Боязно как-то.

– А ты в каком районе живёшь? Я раньше тебя не видел.

Она смущённо отвернулась. А может быть, ему показалось, и это не смущение. Что тогда?

– Послушай, Хито…, – Томас замялся.

– Сложно, да? Можешь звать меня Астра.

– Астра, я ни коим образом.

– Можешь не говорить, – Она резко поднялась на ноги, – Вижу, ты спокойный и рассудительный. Ну, мне пора. Может, как-нибудь увидимся.

Хитоде прошла по камню и скрылась за скалой. Она оставила Томасу только мокрые следы, да и те на глазах высыхали – с неба светило яркое, тёплое солнце. Томас собрался пойти за ней, посмотреть, куда она там подевалась, как вдруг снова раздались всплески. Из-за камней медленно выплыл небольшой плот, почти полностью погружённый в воду.

Хитодэ правила длинным веслом и медленно удалялась от берега.

– И всё же, где ты живёшь? – не унимался молодой человек.

– С тех пор как умерли родители, тут и живу, – Хитодэ смотрела на себе под ноги – на тихие волны.

– Где? – не понял парень.

Хитодэ кивнула на океан.

«Тысячу раз бред, – снова решил Томас, – Даже если представить, что поблизости есть её собственный необитаемый остров, всё равно – бред».

– Объясни, пожалуйста, – Томас был вынужден повысить голос, так как плот уже отплыл от берега, – Там же Флора!

Несколько лет назад её называли Липкой Заразой, но кто-то придумал – Флора и к новому имени быстро привыкли. Благодаря усилиям учёных Союза в полукилометре от побережья и в самой Австралии Флоры почти не было.

– Я её не боюсь, – рассмеялась в ответ Хитодэ и уплыла на своём плоту за поворот береговых скал.

Как Томас и обещал, он вернулся домой засветло. Отвёл Твистера в конюшню, почистил ему копыта, расчесал гриву. Через полчаса он дал коню сена – нельзя же кормить лошадей сразу после прогулки. Он закрывал дверь денника, когда услышал сзади шаги.

– Привет, Том!

Это была Оксана. Женщина, которая жила со своим мужем в соседнем крыле дома. Томаса не привык судить по старым меркам, принятым до Утра Смерти, но даже его немного смущали отношения между семьями. Старой жизни Томас почти не помнил. А в этой были другие законы, другая мораль.

– Здравствуй, – кивнул парень Оксане, – Как самочувствие?

Она опустила руку на живот и улыбнулась.

– Дерётся малыш.

– Здорово, – заметил Томас, – Боевой будет. Такой же боевой, как ты сама.

– Тогда уж боевая, – рассмеялась Оксана.

– Ага.

– Как погулял?

– Ты знаешь, отлично, – Томасу не терпелось поделиться с кем-нибудь о том, кого он встретил на побережье, но говорить о Хитодэ с Оксаной он почему-то не решился, – Погода просто замечательная, море – сказка. Мы с Твистером искупались у Белых дюн.

До того, как Оксана стала носить ребёнка, они частенько выезжали на побережье вместе. Оксана без долгих раздумий участвовала в самых рискованных предприятиях, будь то бешеные скачки на побережье или далёкие поездки вглубь континента. Мама и Руслан не одобряли этих приключений. Они были намного рассудительней Оксаны, а та вела себя, как беспечный подросток. Должно быть, поэтому Томасу было с ней особенно легко. Он пережил Утро Смерти, и война навсегда перечеркнула его детство. И он всем сердцем тосковал по приключениям, не омраченным тенью войны.

– Завидую тебе капельку, – вздохнула Оксана, – Мне ещё не скоро такие прогулки светят.

– Да брось ты, – отмахнулся Томас. Оксана была почти на десять лет старше Томаса, но они всегда говорили на «ты». Ведь если подумать, формально Томас старше неё почти на сто лет.

– Брось, не брось, в ближайшие месяцы мне верховая езда не светит.

В хозяйстве дома, поделенного на две семьи, держали пару ездовых животных: Твистера Томаса и пегую кобылка со смешным именем Ярмарка. Почему Иван, муж Оксаны так назвал её, для Томаса было загадкой. Таким же странностью было и то, что сам Иван не очень-то любил верховые прогулки. А вот присматривал и ухаживал за Ярмаркой усерднее и лучше, чем Томас за Твистером. Иван вообще был для Томаса человеком – загадкой, да и не только для Томаса.

Когда-то он показал себя верным адъютантом Константина Корнеева, он выступал как самый ярым противник того, чтобы «комендант» снял с себя полномочия. Бывшие жители посёлка Надежда продолжали видеть в нём своего лидера. Томас и Минди даже боялись, что он может заподозрить неладное, когда Руслан объявил о своём решении сменить имя в память о дедушке. И всё-таки обошлось. После того, как история с эвакуацией посёлка отступила в прошлое, забылась, пути бывших соратников коменданта разошлись в разные стороны. У Семёна, у Анастасии и у всех остальных началась новая жизнь, появились семьи. Лишь Иван захотел остаться рядом с комендантом. Руслан был не против. Так и зажили в одном доме, потом подружились семьями. Иван вскоре после прибытия женился на девушке Оксане. Томас ни как не мог понять, что эти люди нашли друг в друге. Высокая и шумная Оксана, девушка с копной пышных каштановых волос и зелёными глазами смотрелась странно рядом с невысоким и каким-то даже невзрачным Иваном. И характерами они были совсем не похожи, а всё равно ладили. Руслан смотрел на них и говорил: любовь – дело тонкое.

– Потом тебе мама поможет, – Томас видел по Оксаниным глазам, как ей грустно и постарался хоть как-то утешить, – Как только придёшь в себя после родов, обещаю, возьму тебя на конную прогулку.

– Знаю, знаю, – немного оттаяла соседка, – И всё равно завидую тебе.

– Ладно, давай не будем об этом. На ужин придёте?

Оксана напряженно замолчала, нахмурилась, но ответила спокойно.

– Пожалуй, всё же нет. Ваню дождусь.

– Ладно, – кивнул Томас, – Увидимся.

– Увидимся.

Тома отвернулся и пошёл к дому.

Оксана с Иваном так хотели этого ребёнка, но – увы. Иван был облучён, в одном из рейдов попал на старую военную базу. И, несмотря на то, что его вылечили ещё задолго до эвакуации посёлка, здесь в Союзе врачи запретили ему иметь детей – слишком велика была вероятность мутаций. И тогда Иван попросил Руслана стать донором для его ребёнка. Руслан был в шоке. Он любил маму Томаса, и был в растерянности – как она отреагирует, если ему придётся заниматься с Оксаной сексом. Но врачи всё сделали так, что им не пришлось идти на близость.

Прошло не меньше месяца, врачи удостоверились, что все в порядке, и Руслан открыто говорил, как рад этому будущему ребёнку. Ведь маме Томаса, так же как и Ивану, больше нельзя было думать о продолжении рода.

Томас боялся гадать, что творится в голове у Оксаны. Да что у Оксаны? У них у всех. Но, Томас давно убедился – новый мир, и новая жизнь диктуют свои законы и правила. Хорошо, когда это понимают.

Или находят в себе силы смириться.

После ужина Томас сел на крыльце с учебниками: завтра будет семинар, поэтому надо повторить материал. Он успел прочитать две страницы и услышал за спиной шаги. Это Руслан вышел из дома, увидел молодого человека и присел на крыльцо рядом с ним.

– Что-то ты задумчивый, – заметил Руслан.

Прищурился и посмотрел Томасу в глаза.

– Да так, было кое-что.

– Днём?

– Да, именно.

– Томми, расскажи, может, я могу чем-то помочь?

Парень вздохнул и закрыл книжку.

– Не знаю, Руслан, честно не знаю.

– Как скажешь. Точно всё в порядке? Ты не стесняйся, говори, если хочешь.

– Если бы ты мог узнать у кого-нибудь. Хотя бы у Лестера.

– Что узнать? – спросил Руслан.

Они с Медиумом часто общались, а от Томаса Лестер почему-то держался в стороне. Томас догадывался, что это как-то связано с тем, с его Альтер эго. Тем самым Томасом, который переслал аккумуляторы и письмо. В письме так и было написано: именно Лестер помог тому «Томасу». На самом деле, «тому» Томасу Гроверу было почти столько же лет. Может быть не двадцать пять, а немного больше.

Томас приказал себе не думать об этом. Чем дольше думаешь, тем больше вопросов. Время не подвластно человеческому пониманию.

– Эй, Томми, – Руслан положил руку ему на плечо.

– Ничего, прости Руслан, я просто задумался. Я вот что хотел бы узнать – правда ли? Нет, не то. Это правда, я не сомневаюсь, просто.

– Ну говори, говори.

– Где-то тут, у нас в Союзе, жила семья. Отец японец, мама русская. Не думаю, что таких много.

– Японец? – нахмурился Руслан, – не слышал об этом. В Канберре?

– Не уверен. Не знаю просто.

– Ты хотел их найти?

– Насколько я знаю, их уже нет в живых. И я хотел бы узнать, кто они, кем были. Ну и вообще всё, что можно.

– Хм. Могу предположить – они не афишировали брак. Особенно здесь, когда мы прибыли сюда. Наши недолюбливают японцев. Сам знаешь, как всё было.

– Да уж, кое-что знаю. Но, вообще-то нам и винить их не за что. Разве только за то, что они хотели остаться собой. Сохранить нацию.

– Это их дело. И то верно, без конвертопланов мы бы сюда не добрались. Хорошо, Томми, я попробую порасспросить Лестера. Он один из Старших, может и знает чего. Ты мне расскажешь, зачем тебе это?

– Я встретил девушку. Их дочь.

Руслан улыбнулся.

Иногда Томасу казалось, что люди его не понимают. Сколько бы лет он тут не прожил, он всё равно остаётся чужим. Человеком из другого мира, из другого времени.

Тут у него не было друзей кроме Оксаны. Да и в личной жизни всё было как-то нескладно, то есть, никак. Другие в его возрасте уже давно жили семьями и вели собственное хозяйство.

– И что? Хорошая девушка? – спросил Руслан.

– Странная.

– В этом-то я не сомневаюсь. Другой бы ты не заинтересовался.

– Спасибо, Руслан, – Тома почувствовал, как невольно покраснел, – Поможешь мне, да?

– Естественно! Ну ладно, я пойду, дел много. А ты учись, это дело хорошее.

Прошла неделя, наполненная заботами по хозяйству и учёбой: обычная жизнь. Немного городская, немного деревенская. Такой она и должна быть в городе, который построили на месте превращённой в руины Канберры, думал Томас. Атомное оружие не тронуло Австралию, но в остальном эта земля получила сполна. Военные действия с переселенцами из сожжённой дотла Индии продолжались после Утра Смерти несколько лет. В конечном счете, люди сумели договориться. И австралийцы, и беженцы из других стран вовремя поняли, что дальше так не должно продолжаться. И создали Союз Юга, в котором не было места войнам и ненависти. Одним из важнейших приоритетов государственной политики стало воспитание нового поколения людей, которым война и воинственность были бы чужды. Даже реставрацию промышленности и сельского хозяйства отложили до лучших времен.

Томасу казалось, что люди действительно поумнели после Утра Смерти. По крайней мере, ему хотелось в это верить.

Получению новых знаний здесь уделяли много времени, поэтому у молодых людей были самые лучшие преподаватели. Союз Юга учил самого себя жить заново.

Едва у Томаса высвободилось время, он снова поседлал Твистера и поскакал к тем скалам, где встретил Хитодэ. Он прождал её почти весь день. И вот она появилась – всё на том же плоту, едва ли не полностью погружённом в воду. Хитодэ увидела Томаса и помахала в приветствии рукой. Потом направила плот к берегу и надела свои высокие мокасины. После этого спрыгнула на камни и протянула руку.

Томас её легонько пожал.

– Знала, что ты придёшь.

– Я не мог не прийти. Мне очень интересно.

– Да? Что именно?

– Ну, как ты живёшь. Тут, – Томас кивнул в сторону океана.

В этот раз Хитодэ скрепила волосы на голове деревянными спицами. Очень оригинальная причёска, заметил парень, а она объяснила, что так было принято в Японии.

– Я хотела бы там побывать, – с тоской в голосе сказала Хитодэ.

– Боюсь, это нереально.

– Почему так?

Пришлось рассказать ей о том, что он видел и знал. Парень постарался сгладить углы, как говорит Руслан, чтобы нечаянно не обидеть девушку. Томасу показалось, она не одобряет поведение жителей Ниххона. Но разговор на эту тему был труден для обоих.

– И что, после взрыва никого-никого не осталось? – в отчаянии спросила девушка.

– Не знаю. Но, скорее всего, нет.

– Ужас какой.

Имя Хитодэ в переводе с японского обозначало «Морская звезда», но молодому человеку произношение красивого имени давалось с трудом, он постоянно путал ударение, поэтому он звал девушку другим её именем; она не возражала.

– Астра. В Утро Смерти едва не погибло всё человечество. Твоему народу, так же как и моему, повезло хотя бы пережить то время. Но слишком многим повезло гораздо меньше.

– Да, конечно, – грустно кивнула Хитодэ.

– Почему, кстати, морская звезда? Тебя так родители назвали?

– Не совсем. У меня по паспорту имя Астро, но Хитодэ мне нравится больше.

– В каком таком смысле не совсем? Это никнэйм?

– Не надо об этом, ладно, – с надеждой в голосе спросила Астра.

– Конечно, конечно.

Молодые люди продолжали болтать обо всём, что их волновало и интересовало. Томас рассказал ей про учёбу в университете. Она сказала, что окончила двенадцать классов школы, но потом не стала учиться дальше. Это как-то связано со смертью родителей, догадался Томас, но не решился расспрашивать девушку. Она в свою очередь поведала много интересного и нового о повадках морских птиц, о рыбах и о природе на побережье океана.

– На острове живу, да, ты угадал. Он вон за тем мысом, – Хитодэ указала Томасу на далёкий выступ береговой линии, километрах в тридцати от места, где они разговаривали.

– Ого. Это ты оттуда сюда приплываешь каждый день? – изумился Томас.

– Нет, конечно же, нет. Подолгу там не появляюсь. Неделями иногда. Так, общаюсь с рыбаками из местных посёлков, но делю это не часто.

– Тебе не одиноко? – поинтересовался парень.

– Честно? Ещё как одиноко. Но я не хочу жить так, как живёшь, к примеру, ты. Не могу так жить.

– Почему?

Хитодэ вздрогнула.

– Давай не сейчас. Я скажу тебе, но как-нибудь потом.

– Ну ладно, как хочешь.

Расстались они затемно. Твистер нагулялся вдоволь и уже сам хотел вернуться домой. Томас ожидал, что ему достанется от мамы и Руслана за долгое отсутствие. Но его опасения были напрасными. Томас догадался, что Руслан поделился с мамой секретом. Те взгляды, какие они бросали друг на друга и в сторону Томаса, были полны понимания и сочувствия. Но им хватало такта ни о чём не спрашивать молодого человека, пока он сам не захочет поговорить о новой знакомой.

Неделя за неделей, прошли два месяца. Томас и Хитодэ продолжали общаться, когда встречали друг друга на скалистом берегу. Обычно, раз в неделю. В один из дней она пришла пешком, а когда Томас спросил, где же плот, ответила, что его унесло течением. Пропали флейта пана, немного самодельной посуды и ожерелье из раковин, за флейту и ожерелье ей было досадно.

– Да не расстраиваюсь я, – отмахнулась Хитодэ, – посуду новую сделаю или обменяю, а ожерелье. Ну, значит, так ему угодно было уйти от меня.

– А плот?

– Плот, это да. Проблема. Инструмента у меня нет, плотник, который мне помогал, сейчас болен. И я не уверена, что он согласится опять идти в такую даль. Для того, чтобы сделать мне плот.

– Давай я помогу тебе.

– Хм.

– Съездим ко мне домой, познакомлю с семьёй и вообще.

Хитодэ задумалась. Томас не понимал её сомнений. Ведь это девушку ни к чему не обязывало.

– Астра, пойми меня правильно, я просто хочу тебе помочь.

– Я правильно тебя понимаю, – она смерила Томаса долгим и внимательным взглядом, – Ладно, поехали. Только держи меня крепче, я боюсь твоего Твистера.

Конь недовольно фыркнул, когда Томас усадил Хитодэ перед собой в седло. Девушка тоже чувствовала себя неуютно, сидеть было тесно. И ещё Хитодэ действительно боялась Твистера.

– Он не укусит.

– Знаю.

Томас отчётливо видел лицо, обращённое к нему в пол оборота. Раньше ему было трудно читать её эмоции по мимике, но с каждым днём получалось всё лучше и лучше.

– Чего бы ты ни боялась, я тебя в обиду не дам.

– Спасибо. Мне греет душу твоё обещание.

– Я серьёзно. Если ты не хочешь со мной ехать, я не настаиваю.

– Ты этого хочешь?

– Астра, ты же недавно сказала, что понимаешь меня правильно. Хочу.

Она рассмеялась. Очень тихо, искренне.

Томас обнял её за талию, а она положила свою руку поверх его руки. Он крепче прижал к себе девушку, вдохнул запах волос, наполненных морскими ароматами, и пришпорил Твистера. Небо и солнце рванулись навстречу.

Хитодэ неумело, но с энтузиазмом принялась помогать Томасу с Твистером, когда они спешились возле конюшни. Через какое-то время девушка спокойно касалась коня, и он терпел её прикосновения. Страх и неприятие как будто исчезли, но девушка и конь всё равно держались настороженно. За работой болтали, а Хитодэ училась обращению с животным. Они провозились очень долго, но сделали всё необходимое и оставили довольного Твистера в деннике.

– Ну, пойдём, познакомимся.

Хитодэ кивнула и улыбнулась. Но Томаса уже было трудно обмануть. За улыбкой девушка пыталась скрыть свою растерянность. Сколько лет она уже нормально не общается с людьми? Год, два?

Почему? Этот вопрос просился наружу, но вот задать его он так и не решился. Может быть, её родителей убили, и она просто не хочет возвращаться на место трагедии? Или что-то другое? Он устал строить догадки, выдумывать новые версии. Чем дольше Томас строил предположения, тем дальше они уходили от истины, перемещались в область невероятного.

Молодые люди взошли на крыльцо. Хитодэ шла чуть позади Томаса, но так, чтобы не отставать.

– Мам, Руслан, вы дома? – спросил Томас как можно громче. Он опасался оказаться не вовремя.

Они ведь привыкли к его поздним возвращениям.

Мама выглянула из комнаты.

– О! Привет Томми! А вы?

Хитодэ несколько секунд смотрела в глаза Аманде, будто изучала. Женщина ответила ей таким же внимательным взглядом.

– Меня зовут Астра, – Хитодэ коротко поклонилась. Но не на японский, а на европейский манер.

– Очень приятно! А меня Минди, я мама Томаса. Астра, я признаюсь, удивлена, что вы говорите по-русски. Подумала, что мне придётся изучать японский.

– Вы так быстро определили, что я японка? – насторожилась Хитодэ.

Томас напрягся. Больше всего на свете в этот момент он не хотел, чтобы Хитодэ догадалась о его расследовании, об интересе к её семье.

Он отдавал себе отчёт, что поступает нечестно. Но русско-японская пара в Союзе Юга это большая редкость. Томас не знал, насколько эта тема запретна для Хитодэ. И твёрдо решил: надо попросить Руслана прекратить сбор информации о семье этой девушки.

Так будет честно.

– Мы какое-то время жили рядом с японцами. И я заметила – мой сын принёс из библиотеки несколько книг о Японии.

– Вы наблюдательны.

– В том, что касается моего сына, да, – Минди улыбнулась.

Она наблюдала за реакцией девушки.

Томас тоже наблюдал.

– Конечно, – согласно кивнула Хитодэ, – У меня нет детей, но я могу вас понять.

Томас тихо перевёл дыхание. Кажется, знакомство прошло удачно.

Чуть позже они сидели за столом, пили чай и обсуждали жизнь городка. Хитодэ осторожно расспрашивала маму Томаса о жизни, но явно опасалась вопросов с её стороны. Минди видела настрой девушки и старалась не отпугнуть Хитодэ своим любопытством. Парень знал, что мама в принципе не стала бы так поступать. С его знакомыми она всегда предупредительна. И ещё она неплохой психолог.

Руслан появился неожиданно.

– Коннитива, – сказал он.

Хитодэ ответила ему что-то. Они познакомились и обменялись несколькими фразами на японском языке.

– Ага, теперь я понял, где пропадает Томми последнее время. Ну что же, это всё-таки лучше, чем киснуть над учебниками день за днём, да? – со смехом сказал Руслан. Он сел за стол, мама налила ему чаю.

– Учитесь? – спросил он Хитодэ.

– Ну, вообще-то, нет, – протянула девушка.

– А стоило бы, – сказал Руслан, – Но это ничего, учиться никогда не поздно. Потом наверстаешь, если сейчас не досуг. Так ведь, угу? – он подмигнул Хитодэ. Томасу показалось, девушка сразу прониклась симпатией к Руслану. Может быть, этот человек не такой предупредительный и более прямолинейный, чем Минди, но в харизматичности ему не откажешь.

Они болтали ещё долго. Зашли Иван с Оксаной, познакомились с Хитодэ и отозвали Руслана обсудить какие-то дела. От Томаса не укрылось, как оба напряглись, едва увидели в гостях у соседей японскую девушку. Что бы там не происходил на побережье Тихого океана, и что они втроём пропустили, наверное, жителям Надежды было за что упрекнуть японцев. А может, и русских было за что упрекнуть.

Только кому теперь нужны взаимные упрёки? Та жизнь осталась в прошлом. И что бы там ни делали, ни говорили, Минди, Руслан, Томас и остальные, они-то тут, они живы, а жители Ниххона мертвы в радиоактивных руинах.

Это исторический факт. Но факт и справедливость часто идут порознь. История редко признает справедливость.

Томас не верил в пословицу – каждому по заслугам. Утро Смерти убедило людей, в том, что старые, непреложные истины уже не работают так, как раньше.

– Я поеду, отвезу Астру, – сказал Томас.

Они стояли на крыльце дома, и девушка прощалась с семьёй молодого человека.

Руслан вручил им мешок, в котором были нехитрые инструменты для изготовления плота. Туда же он положил моток проволоки.

Девушка смутилась и стала сбивчиво благодарить за такие сокровища.

– Да не за что, Астра, право слово. Места у нас тихие, спокойные, но всё-таки не забывайте про осторожность. И ещё, Томми, – добавил Руслан.

– А?

– Не забывай, тебе завтра в с утра в университет.

Парень сглотнул.

– Не волнуйтесь, я вернусь вовремя.

Мама Томаса вздохнула, Руслан пожал плечами.

– Ну, с Богом! – сказала Минди, едва молодые люди уселась на Твистера.

– Спасибо, мама! – отозвался Томас.

– Спасибо, – произнесла Хитодэ.

Назад они ехали медленно. На побережье стемнело, к тому же ни Томасу, ни девушке не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Молодой человек понимал, что придётся довезти её почти до самого острова, и домой он вернётся только под утро. И она это понимала.

И всё равно попросила свернуть поближе к морю, разрешить ей пройтись вдоль берега.

Томас понял это по-своему и сказал, что подождёт на пригорке.

– Нет, Томми, давай просто погуляем.

– Окей, – парень увидел, как она бегом устремилась к воде и с разбегу в неё прыгнула. В чём была – в платье, в мокасинах. Он уже почти привык к её причудам, и даже не удивился.

– Астра!

– М-м-м? – она приподнялась в воде, вышла на то место, где волны достигали ей колен, и там поправила платье.

Твистер также как и она с удовольствием топал по прибрежным волнам, а Томас ехал верхом.

– Астра, почему ты так много времени, – он осёкся, – Так любишь проводить в воде?

– Ты заметил?

– Ну, в общем, да.

– А тебе не нравится море?

– Нравится. И всё же.

– Знаешь, давай вот что.

– Что?

Хитодэ остановилась и посмотрела себе под ноги. Наклонилась ниже, опустила в море ладони.

– Иди за мной.

– Я и так иду.

– Скажу когда остановиться.

Они прошли метров триста. Хитодэ взяла Твистера за поводья и повела за собой. У Томаса обострилось странное ощущение – она вела его так, как будто всё поменялось местами. И не он, мужчина, задает теперь тон, а она. Но это, оборвал себя Томас, из области старых стереотипов. Верны ли они? Здесь, на берегу моря, где Хитодэ провела так много времени, она была хозяйкой. И парень был готов ей подчиниться.

– Здесь, – заявила девушка и остановилась.

– Что здесь?

– Слезай.

Томас покинул седло и шагнул в воду. Неожиданно это осязание оказалось приятным. Мягкая прохлада проникла сквозь обувь.

– И что дальше?

Хитодэ приложила к губам палец и взяла Томаса за руку.

– Иди за мной.

Они шли сквозь тихие, неспешные волны прочь от берега. Когда вода достала парню до пояса, Хитодэ снова остановилась.

– Знаешь что?

– Ну что, скажи мне наконец.

Её руки легли Томасу на плечи. Прежде, чем он успел что-то сказать, её губы соединились с его губами. Парень нерешительно пробурчал в том духе, что одежду может унести течением. Но девушка отмахнулась. Окружённые ночным небом и едва слышным плеском волн, они растворились друг в друге.

Трудно сказать, сколько прошло времени. Умница Твистер гулял поблизости, а они лежали на песке и прижимались друг к другу. Одежду выловили и даже ничего не потеряли. Хитодэ как будто чувствовала море.

– Астра.

– М-м-м?

– Тебе понравилось?

– Глупый что ли? Разве не заметил? – она провела пальцами по ему груди.

– Ты любишь заниматься этим в воде?

– Теперь да. Ты у меня первый такой.

– Хм.

– Извини.

– Да ничего, надеюсь, тебе не приходилось это делать ради, – он так и не смог договорить.

Хитодэ вздрогнула.

– А если приходилось, то что?

– Нет, ничего. Правда, прости. Теперь так никогда не будет. Я постараюсь, я обещаю.

– Томми, всё не так просто.

– Что не просто?

– Пойдём со мной.

– Нет, погоди.

– Что? Опять?

Да, опять, решил Томас. Или решили тела. Его и её. Они тянулись друг к другу как два магнита. Прохладный морской ветер ласкал тела, играл волосами. Двое делили друг с другом дыхание и сокровенное тепло, они будто забыли обо всём на свете.

В конце они оба оделись, Томас выловил Твистера, взял за поводья и повёл за собой. Хитодэ не отпускала его руку и продолжала идти по воде. Они прошли ещё немало. Девушка постоянно смотрела на воду, словно искала там знаки, заметные только ей.

– Что же ты хочешь мне показать? – в который раз удивился Томас.

Девушка опустила руки в море.

– Что видишь?

– У тебя очень бледная кожа.

– Ага, понятно. Слабое течение. Пошли дальше.

С третьей попытки ей удалось показать парню то, что она хотела.

– У тебя светятся руки в воде! Отчего это?

– Ни за что не догадаешься. Во мне Флора.

Несколько секунд Томас не мог вымолвить ни слова. Девушка терпеливо ждала его слов.

– Как? – прошептал изумлённый Томас.

– Флора везде.

– Нет, погоди. Химический барьер окружает Австралию, она тут не растёт.

– Да, не растёт. Но в воде её споры.

Девушка опустилась на песок и сняла мокасины. Светились не только её ладошки, от ног тоже исходило сияние.

– Мою маму обожгла Флора. В начале беременности. Она мне говорила, что потом долго болела. Врачи не знали, удастся ли её спасти. А потом родилась я.

– Что было дальше? – спросил Томас. Он присел рядом с Хитодэ и дотянулся до её руки. Потом потрогал её ноги. Это было странное ощущение – касаться света её кожи.

– Я ничего не знала, ни о чём не догадывалась, – Хитодэ опустила голову и продолжила, – Всё произошло случайно. Когда мы купались здесь, неподалёку. Я поймала волну. Или что-то в этом роде. Не знаю. Почувствовала, что моё тело отзывается на жизнь, которая течёт в морской воде. Это, знаешь, так странно, как будто.

– Что? – не понял Томас.

Девушка смутилась.

– Мне стыдно говорить, это как секс с самим собой.

– Вот как? – парень не нашёл ничего лучше, чем рассмеяться.

– Тебе смешно, а мне не очень. Я была совсем маленькая, года четыре, не больше. И тут на меня свалилось такое. Такие ощущения.

Томас задумался. Действительно ребёнок может испытывать новые ощущения, но при этом может не осознавать их природы. Чем страннее ощущения, тем лучше он пытается их скрыть. Или наоборот, докопаться до истины и поделиться с другими. Томас поделился соображением с Хитодэ.

– Да, именно так всё и было. Особенно в школе. Меня считали очень странной. Пугались, отталкивали. И не смотря на то, что я была сдержанной, как учили меня родители, мне страшно хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной.

– И ты поделилась.

– Да.

– И что из этого вышло?

– Не надо, не хочу об этом, – она всхлипнула.

– Хорошо, не будем. Это был твой первый парень, да?

Девушка резко сбросила руку Томаса.

– Нет. Томми, не надо. На мне словно проклятие, я приношу людям горе. Я, – она тяжело вздохнула, – они меня прогнали. Все. И правильно сделали.

– Погоди, погоди, что произошло?

– Нет. Не скажу. Прости. Это ужасно. Я не могу об этом говорить.

Она попросила Томаса довезти до оконечности мыса.

– Когда мы снова увидимся?

– Томми, я боюсь, этого не произойдёт.

Было видно, что слова даются ей с трудом. Она не хотела говорить этих слов, но обязана была сказать.

– Ты не сможешь. И я не смогу. Те, кто знают тебя, кто знают меня. Они этого не примут. Всего того, что тогда произошло.

– Чего не примут? Да скажи же ты наконец!

Хитодэ вытерла слёзы, привела в порядок волосы и отвернулась.

– Нет. Тебе нельзя это знать. Прощай.

Она слабо пожала Томасу руку и пошла прочь.

Он стоял и смотрел ей вслед. Думал о том смятении, которое творится в голове. Думал о девушке с такой странной судьбой и раненой душой. Осталось несколько минут, и она уйдёт. Навсегда.

– Астра! – крикнул он вслед.

Она остановилась, но не обернулась.

– Я люблю тебя!

Она обернулась. Даже с такого расстояния он видел, как напряглось её лицо. Она была готова, хотела вернуться. Но, девушка справилась с собой. Решительно одёрнула платье, сбитое ночным ветром, и быстро пошла прочь.

Томас оседлал Твистера и пустился в обратный путь.

В окнах его дома свет давно был потушен. Все спали, и Томас решил, что проберется незамеченным к себе в комнату. Это ему почти удалось. Слабо скрипнула дверь. И он столкнулся лицом к лицу с Русланом.

– С тобой всё в порядке?

– Вроде того, – сказал Томас, и спрятал от Руслана растерянный взгляд.

– Мне надо с тобой очень серьёзно поговорить.

– Давай утром, а?

– Нет, давай сейчас. Это касается твоей Астры Марины.

– Астры Мариины?

– Да, её полное имя Астра Марина. По матери.

– Имя на европейский манер, я слышал когда-то после имен ставили имя матери. Ты что-то узнал о ней?

– Пойдём в твою комнату.

Они сели за столом, зажгли свечу, и Руслан рассказывать про то, что узнал.

За каждой фразой таилась боль и растерянность, которую он чувствовал, потому что тоже самое ощущал и Томас. Он не хотел говорить всего этого молодому человеку, но он должен был это сделать. Астра действительно была мутантом. Или, точнее, модификантом. Человеком, чей организм претерпел изменения. Об этом были свидетельства врачей. В школе ей приходилось не сладко. Её били, обижали и завидовали. Она отстранялась от мира, замыкалась в себе, а потом, когда ей было десять лет, убила отца. Как это произошло, не известно. Были только однозначные симптомы.

– Флора? – в ужасе предположил Томас.

– Да! Откуда ты знаешь?

Парень застонал и обхватил голову руками.

– Ты что, Томми? Ты спал с ней?

Парень согласно покачал головой.

– Проклятье, Томас! Это смертельно опасно. Как ты себя чувствуешь?

Томас прислушался к своим ощущениям. Его била дрожь. Собственные руки казались холоднее льда.

– Странно. Я очень странно себя чувствую. Руслан, – прошептал Томас.

– Что?

– Я боюсь. А ещё я люблю её. Понимаешь?

Руслан вздохнул и сжал кулаки.

– Ты брось эту глупость! Ты не можешь поступить так с нами, понимаешь? Мы, – он подумал и поправился, – Я не могу тебе позволить привести её сюда.

– Почему?

– Она опасна.

– Она сама не хочет.

– Да неужели? Она боится. Я ещё не сказал, что произошло с её матерью.

– Неужели?

– Да, Томми, те же симптомы.

Томас едва не задохнулся от ужаса и гнева, выкрикнул:

– Я тебе не верю, слышишь!

– Томми, это правда.

– Оставь меня.

– Томас, ты завтра же пойдёшь к Лестеру и он сделает анализы.

– Никуда я не пойду, оставь меня, ты мне никто.

– Томас!

– Прости, Руслан, я не прав, – «Господи, да что я делаю? – опомнился Томас, – Как я могу так говорить?».

– Ты сделаешь это ради своей матери, – сказал Руслан, и поднялся из-за стола.

– Да.

Он ушёл и не сказал больше ни слова, оставил Томаса наедине с мыслями, отчаяньем и бессилием. Молодой человек так и не успел предупредить его, чтобы прекратил расследование. Теперь не важно, чего он хотел, чего нет. Он сразу чувствовал – тут дело не чисто. И теперь он не знал, как ему быть.

Он почти не запомнил день, проведенный в университете. Все сочли его нездоровым, и с лишними вопросами не приставали. Сам Томас ощущал себя неоднозначно. Он будто во сне вернулся домой и постучался в дверь к Руслану. Да, похоже эта ночка и ему далась не легко. Он старался не смотреть в глаза молодому человеку и просто сказал:

– Пошли.

Медиум ждал в Храме. На столике лежали какие-то шприцы и медикаменты в глиняных сосудах.

Лестер в молчании закатал Томасу рукав и сделал укол. Потом стоял спиной к ним и смешивал реактивы. Что-то нашёптывал себе под нос. Руслан не проронил ни слова.

– Ну всё, – сказал служитель Храма, – Готово.

Томас не знал, что Лестер прочёл у него в глазах. Медиум переглянулся с Русланом.

– Что? – испугался Томас.

– Всё в порядке, – отозвался Руслан, а Медиум кивнул, – Томми, прости меня за вчерашнее. Я не должен был так поступать. Он, – Руслан показал взглядом на Лестера, – Он вразумил меня.

– Погодите, я ничего не понимаю.

Медиум подошёл к Томасу и обнял рукой за плечо.

– Сынок, поступай, как знаешь, это твоё право.

– В каком смысле? – не понял Томас.

– Мы – люди, мы так долго гнались за призраком этики, которая была нашим общим законом. Всегда. До Утра Смерти, да и по сей день. Но мир изменился. Раньше такие вещи, как например, донорство Руслана, были сопряжены с условностями общества, с запретами и ханжеским неприятием. Но это было давно. Теперь, смотри, Руслан с твоей мамой живут под одной крышей с Иваном и Оксаной. Раньше такое было бы вряд ли возможно. То же самое с твоей Хитодэ.

– Не понимаю.

– Томас, мы точно не знаем, что произошло в семье этой девушки. И вряд ли узнаем, если она сама не согласится рассказать. Но одно я знаю достоверно, после смерти отца они с мамой были очень близки. Она не винила дочь. Есть свидетели. И прошло несколько лет перед тем, как мама Астры покинула нас.

– Астра её не убивала?

– Нет. Это всё, что известно. Мне также известно, что потом девушка сама ушла в добровольное изгнание, не выдержала позора, который следовал за ней по пятам.

В разговор вмешался Руслан.

– Если ты хочешь, я не стану противиться. Можешь привести её в наш дом. Вот тебе моё чёстное слово.

Томас почувствовал, что на глаза наворачиваются слёзы. Слишком много всего за один раз. Слишком тяжело.

– Но почему, Руслан? Ты же вчера думал иначе.

– Нет, пусть лучше Лестер скажет. Я так не смогу.

Темнокожий медиму присел на невысокий диван рядом со столиком и на несколько минут замолчал. Он сидел, смотрел перед собой, перебирал в уме слова и говорил самые нужные.

– Каждый из нас в этой жизни должен научиться верить другим людям. Важно хотеть, чтобы люди стали лучше. Если человек оступился, наш долг, нет, не долг даже, а глубокая внутренняя потребность, поверить в человека, не ставить точку в его судьбе. И тогда мы можем творить чудеса. Мы пока ещё не до конца научились. Но я знаю. Это придёт. И если ты любишь Астру, ты сможешь ей всё это дать. И твой поступок послужит величайшим примером. Лучшим из уроков, которым можно научить других людей. Возвращайся к ней и попробуй сделать так, чтобы её душа излечилась.

В нерешительности Томас переводил взгляд с Руслана на Лестера, пытался справиться с чувствами. Наконец он сумел заговорить. Слова давались ему нелегко.

– Да, я так и сделаю. Но я не знаю, сумею ли уговорить её. И может, уйду с ней, не вернусь обратно.

– Я знал, что ты это скажешь, – хмуро кивнул Руслан, – Но я повторяю – это твоё право.

– Слушай сердце своё, сынок. Оно не обманет, – прошептал ему Лестер.

Молодой человек покинул Храм и пошёл домой. За спиной остались вопросы и сомнения.

– Мама, ты понимаешь, что я не могу иначе, – закончил Томас свой рассказ.

– Да, Томми, понимаю. Даже если ты не вернёшься, даже если ты решишь остаться с этой девушкой, я пойму.

– Мама, прости.

– Не говори больше ничего. Мне тяжелее, чем тебе, поверь. Но я знаю, что бесполезно удерживать тебя на пути, в который зовёт любовь.

– Спасибо тебе, – сказал Томас. Он обнял маму и постарался сохранить остатки самообладания.

– Не за что, мой перелётный ангел. Лети к своей Астре.

Томас подарил маме поцелуй, в который вложил всю свою любовь, всю благодарность. Затем оседлал Твистера и покинул Канберру.

По дороге Томас был вынужден завернуть в рыбацкий посёлок и там попросить лодку. Несколько хилых домов жались к чахлой эвкалиптовой роще. Томас поговорил со старостой посёлка и узнал, где достать то, что мне нужно. Молодая чета индусов удивилась, что гость оставляет в залог коня, и направляется на остров, где живёт Странная девушка. Они не раз встречались с ней и считали её не от мира сего. Ещё бы, подумал Томас. И сколько впереди будет странностей, он не знал.

Может случиться так, что он никогда не вернет им лодку. Разлука с Твистером отозвалась в душе Томаса тягучей тоской – он расставался с другом. Но конь отнёсся ко всему спокойно, позволил проводить себя в новую конюшню. Он будто понимал, что у Томаса нет выбора, а может быть, понимал что-то ещё.

Томас отчалил от берега, и по пути невольно вглядывался, вслушивался в плеск воды под вёслами, пытался разглядеть там следы Флоры. Конечно, он там ничего не увидел. С этим надо родиться, родиться таким, как Астра Марина. Морская звезда. Надо же, думал Томас, как странно всё завязано. Знали ли её родители о том, что будет, когда давали дочери имя?

Узкая самодельная плоскодонка ткнулась носом в прибрежный песок. Томас оглядел скудные заросли кустарника, за которыми начинались настоящие джунгли. Тихий шелест листвы и щебетание птиц не нарушали ни голоса, ни городские звуки. И нет здесь голоса ветра, который слышится, когда скачешь в седле. Томас очень давно не слышал подобной тишины, не видел такого нетронутого уголка природы.

Он привязал лодку, ступил на песок и пошёл исследовать остров.

Томас бродил больше часа, прежде чем понял, как не просто будет найти девушку. Потом рассудил: лучше всего поискать место стоянки плота. И вернулся на побережье. Час за часом он мерил шагами песок, прежде чем наткнулся на обрывок верёвки, который когда-то удерживал плот. Поискал другие признаки человека, и набрёл на едва заметную тропинку – она вела в заросли. Томас поблуждал ещё немного, а потом вышел на поляну, где протекал ручей и стоял уютный шалаш. Томас заглянул внутрь, и убедился, что это жилище Астры. Знакомый мешок инструментов лежал на неумело сделанной кровати. Ложе была застелено свежей травой.

«Ладно, скорее всего, она где-нибудь поблизости», – решил Томас и покинул шалаш.

По берегам ручья рос какой-то кустарник, в изобилии усыпанный крупными красными цветами. Пожалуй, Астра выбрала себе уютное место жительства. Здесь хочется быть. Слушать журчание ручья, вдыхать аромат цветов и смотреть на игру света в ветвях, видеть, как синеет между ними гостеприимное южное небо.

Томас решительно выбрал направление вверх по течению и продолжил поиски.

Астра Марина сидела на берегу, читала книгу.

Она услышала шаги, оторвалась от чтения и вздрогнула.

– Как ты нашёл меня?

– Я хотел тебя найти. Поговорим?

Томас присел рядом с ней, он не боялся её возражений. Она чуть отодвинулась прочь, и Томас заметил – её ноги лежат на прибрежной траве, сквозь которую течёт вода лесного ручья. Всюду Флора, подумал молодой человек и невольно улыбнулся.

Хитодэ молчала и отрешённо смотрела перед собой. Наконец она сказала:

– Скоро доделаю плот и уплыву отсюда. Я не пропаду. Приди ты на пару дней позже, ты бы меня не застал.

– У тебя бы ничего не вышло, – сказал молодой человек и улыбнулся, – У меня катастрофическое умение оказываться в нужном месте в нужное время.

– В смысле?

И Томас рассказал ей всё, что было, без утайки. И про посёлок Надежда, и про убийство Константина, и про то, что каким-то непостижимым образом раздвоился во времени и пространстве и спас многих людей от гибели. Хитодэ слушала его с изумлением. Её собственная история показалась обычной, банальной по сравнению с приключениями Томаса. Она так и сказала.

– Нет, Хитодэ, – заметил Томас, – В этом мире не бывает скучных или банальных судеб. Каждый человек проживает свою жизнь, наполненную событиями и переживаниями. Говорить, что чья-то судьба проще или скучнее нет смысла. Теперь я прошу об одном.

– О чём? – Насторожилась она.

– Выслушай меня.

– Я уже выслушала.

– Нет, это была моя порция правды. Теперь твоя очередь. Признаюсь, я многое про тебя узнал.

– Ты? – в ужасе воскликнула девушка.

– Да, – отрезал Томас, – Встретился с тобой, и удивился, почему ты одна. И попросил Руслана узнать о тебе.

– Ты шпионил.

– Нет, Астра Марина, не шпионил. Я видел, как тебе тоскливо и плохо и просто попытался найти способ помочь тебе. Вот и всё. После вчерашнего я хотел предупредить Руслана, чтобы он не искал о тебе никакой тайной правды. Я узнал тебя поближе, и понял – есть вещи, о которых нельзя допытываться без позволения. Прости меня, пожалуйста.

Хитодэ подняла руку и сорвала бутон. Она рассыпала лепестки по воде, а потом опустила в ручей ладони. Молодые люди сидели и смотрели, как лепестки по воле течения дрожат и огибают её руки.

– Что ты хочешь? – еле слышно произнесла она.

– Правду.

Она вздохнула и села иначе, обхватила руками колени. Волосы рассыпались по плечам, смешались с водой в ручье. Новая горсть лепестков из разжатой ладони упала в воду и поплыла прочь.

– Я убила отца, – начала она и напряглась: как от реагирует Томас?

Он молчал, и она продолжала:

– Я не хотела этого. Безумно его любила. Но боялась сказать ему о причастности к Флоре. О радости, которую испытывала, как ощущала биение жизни внутри меня, рядом со мной. Это трудно описать. И однажды я решилась. Будет лучше, если он сможет почувствовать то же, что чувствую я. Конечно, я знала про Флору – она опасна. Но я его дочь, у нас похожие организмы, думала я, а значит, он должен выжить. И я нашла место, где очень большая концентрация спор. Долго искала. Когда он принимал ванную, я тайком вылила туда воду с Флорой. Утром его нашли мёртвым в воде. Там было слишком мало химии, в водопроводе. Флора проросла и убила его.

Хитодэ перевела дыхание. Томас услышал её тихий плач. Он придвинулся поближе и обнял за плечи. Боялся, что она оттолкнёт, но этого не произошло.

– Мама возненавидела меня. А потом, потом всё выяснилось, и на меня стали указывать пальцами. Мне смотрели вслед, меня ненавидели. Особенно дети. Это было ужасно.

– Как так? У нас не позволили бы этому произойти, – возмутился Томас, но сам не очень-то верил в правоту этих слов.

– У вас в Канберре, наверное, а у нас, в посёлке Сидней всё, ну не всё, а многое по-старому. Даже эти новые учебные программы не очень-то приживаются. Медленно, понимаешь?

Парень кивнул. А девушка продолжила.

– Я чувствовала: весь мир против меня. Стыд и боль за смерть отца меня съедали заживо. И тогда я решила, что в память о нём буду носить японское имя. Хитодэ. Я сказала маме, чтобы звала меня только так. И ты знаешь, она поняла меня. Поняла и снова приняла всей полнотой своей любви. И это её погубило.

Томасу оставалось только молчать, смотреть на бессильно опущенные плечи Астры. И ждать, что она скажет дальше.

– Она, – слова давались девушке трудом, но она говорила, – Она попыталась повторить то же самое, что было тогда, когда она растила меня внутри себя. Но врачи не спасли её. Я знаю, она это сделала ради меня. Ради меня, понимаешь? Она хотела помочь мне, разделить со мной всё то, что есть во мне! – последние слова она выкрикнула. Потом бессильно упала на руки Томаса и зарыдала.

Прошло много времени прежде, чем девушка успокоилась. Томас целовал её плечи, руки, волосы. Она дрожала в его объятиях, и плач постепенно стихал. А чуть позже ответила на поцелуи. И под журчание ручья, под шелест листвы и аромат цветов они снова стали единым целым.

Они не знали, сколько прошло времени. Казалось, миг, а может быть вечность.

– Астра, пойдём со мной, – сказал Томас.

– Ты думаешь, меня сумеют принять? Такой, какая я есть? Со всем моим прошлым?

– Уверен. Руслан, моя мама, Лестер, Оксана, Иван, все остальные, они поймут.

Пришлось ей рассказать про жизнь близких. Про отношения в семьях, про всё. Томас решил: её убедили именно отношения Руслана и Оксаны, но может быть, ему просто показалось.

– Мы ещё будем сюда возвращаться, хорошо? – с надеждой в голосе сказал она, прежде чем ступить в лодку.

– Обещаю.

Вслед за последними лучами солнца Твистер домчал молодых людей до Канберры. Хитодэ смущённо прижималась к Томасу и держала его за руку. Она нерешительно смотрела на тех, кто вышел встречать у порога.

– Это мой дом, – сказал Томас, – Если захочешь, он будет и твоим.

– Добро пожаловать, Астра Марина, – сказала Минди и улыбнулась.