"Искатель. 1984. Выпуск №3" - читать интересную книгу автора

Глава 7. ДЕЛА ОКОЛОЗЕМНЫЕ

Рейсовик Земля—База обогнул Луну и, раскрыв невидимые купола гравитационных парашютов, пошел на посадку. В иллюминаторы светило солнце. Светофильтры не могли полностью подавить его ослепительный режущий свет. Прищурившись, Ольга старалась рассмотреть приближавшуюся поверхность лунного кратера. Самой базы не было видно. Ее основные помещения, ангары звездных кораблей, мастерские, жилые отсеки — все ушло глубоко под поверхность Луны, и только диспетчерская рубка старого космодрома выделялась на сером фоне однообразных скал, кольцом венчавших кратер у самого горизонта.

— Через пять минут наш ракетоплан совершит посадку, пожалуйста, закройте кресла…

Ольга чуть помедлила исполнить последний совет, и темный защитный купол, подчиняясь команде автомата, опустился сверху, отрезав ее от внешнего мира. На небольшом экранчике перед самым лицом бежали строчки последних сообщений.

«Закончено строительство флагманского корабля «Орфей». Эскадра в сто сорок кораблей готова к старту. На внешних базах седьмой колонии состоялась новая стычка с «Черными кораблями». Атака отбита. Погашены восемь кораблей из десяти нападавших. С нашей стороны потерь нет. Сегодня высший совет утвердил кандидатуру Торсона на должность командующего эскадрой. Старт назначен через месяц, подбор участников экспедиции уже завершен. Комиссия отобрала восемьсот специалистов…»

Ольга закрыла глаза и тяжело вздохнула. Она не вошла в эту группу счастливцев, хотя сделала все, что могла. Слишком высокие требования к подготовке и физическому состоянию кандидатов предъявляла комиссия.

Она надеялась, что будет принят во внимание ее опыт, но, видимо, медицинское заключение оказалось таким, что ей все же отказали. И вот теперь у нее оставался один-единственный шанс. Руководитель экспедиции распоряжался специальной квотой, он мог своей властью включить в состав экспедиции десять человек, не считаясь с заключением комиссии… Вот только захочет ли? Сумеет ли она в течение короткой беседы убедить этого человека? Как передать ему ощущение безысходности, безвозвратной утраты самого близкого человека? Поймет ли, согласится ли с тем, что она должна быть там, не может не быть… Захочет ли вообще ее выслушать, ведь он так занят в эти предстартовые дни! Что ему просьба какого-то незнакомого биолога?..

— Раньше надо было что-то предпринимать, — жестко сказала она себе. — Раньше, пока любимый человек был здесь, на Земле…

Тогда она медлила, ждала, и только теперь, когда бесследно исчезла особая группа и надежд на встречу почти не осталось, вдруг поняла, что ее бесконечное ожидание кончилось, что пора действовать.

Земля уже взошла, ее призрачный голубоватый свет лился сверху с потолочных экранов, создающих иллюзию неба над головой. Торсон шел мимо каменных домиков по широкой площади центрального проспекта. Большинство окон в домах закрывали непрозрачные экраны, и хотя сквозь щели кое-где пробивался свет, ему казалось, что дома ослепли. Часы на табло показывали четыре утра по Земному времени. На улице почти никого не было в этот срединный между двумя сменами час, и Торсон шел не торопясь, с удовольствием вдыхая прохладный стерильный воздух, чуть пахнувший резиной и пластиком регенераторов. Постепенно улица сузилась, а искусственный небосвод с голубым шаром Земли наклонился и стал как будто ниже. Уже виднелся конец проспекта: глухая стена из серого базальта словно отсекала живое тело города, гасила небосвод. Где;то здесь должен быть лифт. Только сейчас Торсон почувствовал, как ему не хватает широкого, ничем не ограниченного простора, без этого экранного светила над головой. Рука сама собой нащупала в кармане его личный универсальный ключ, открывавший на базе любую дверь.

К его удивлению, ключ не понадобился: кабина лифта оказалась открытой. Маленькая кабинка неохотно понесла его вверх, и Торсон вошел в диспетчерскую рубку. Здесь было сумрачно и тихо. Едва слышно щелкал какой-то дежурный прибор, да желтый огонек светился на правом пульте. Постепенно из полумрака выступили контуры предметов. Торсон ощупью нашел кресло. Прошло еще несколько секунд, прежде чем он понял, что в соседнем кресле слева от него кто-то сидит. Это была спящая женщина. Он слышал ровное ее дыхание.

— Что вы здесь делаете?

Она проснулась, сразу, мгновенно, как просыпаются животные, все время ждущие неведомой опасности. Резким движением откинула назад волосы, и ее голос прозвучал в пустом помещении рубки звонко и отчетливо, словно она и не спала вовсе секунду назад:

— Я жду здесь одного человека. А вы кто?

— Какого человека? — еще более сурово спросил Торсон досадуя на себя, что прервал ее сон, и в то же время не будучи в силах смириться с явным нарушением устава. В диспетчерской рубке не имел права находиться ни один посторонний человек. В конце концов это же не зал свиданий.

— Капитана Торсона.

— Я Торсон.

Она недоверчиво хмыкнула, потом протянула руку и щелкнула на сувоем пульте каким-то выключателем. Боковая потолочная панель осветилась, и теперь он смог рассмотреть ее. Это была совершенно незнакомая ему женщина с излишне суровым, красивым лицом Ей было, наверное, около тридцати. Видимо, она сразу же узнала его, потому что как-то вся сникла и явно растерялась.

— Простите… Мне сказали, что вы здесь бываете, что это единственный способ встретиться с вами. В общем-то я не очень этому поверила, тем не менее я дежурю здесь третьи сутки. У меня не осталось иного выхода.

— Почему бы не прийти ко мне обычным путем, как это делают все? — проворчал Торсон.

— А вы как-нибудь попробуйте сами записаться к себе на прием под чужой фамилией, тогда узнаете, как это просто.

— Что, не пускают?

Наконец-то он улыбнулся. Женщина вздохнула.

— Не то слово. Наверное, в прошлом легче было получить аудиенцию у какого-нибудь короля.

— Что делать! Слишком много людей хотели бы меня видеть и чаще всего по пустякам. У меня не хватает на всех времени. Зато у меня есть заместители. Целая куча заместителей!

— Я не могла обратиться к заместителям, мне нужны были вы.

— Ну хорошо, слушаю вас.

— Мне нужно попасть в вашу экспедицию. — Она явно волновалась, говорила сбивчиво, отрывисто. — Очень нужно. Необходимо…

— Я вам верю, — неожиданно мягко сказал Торсон. — Иначе бы вы не сидели здесь трое суток. Но все же не волнуйтесь и постарайтесь яснее изложить причины.

— Вы меня совсем не помните? Десять лет назад. Экспедиция к Гидре. Эвакуация остатков Земной колонии. Я была в числе колонистов, которых эвакуировал ваш корабль. Еще раньше вас на Гидре побывал Ротанов…

— Это я знаю.

— Да, так вот, Ротанов…

— Какая у вас специальность?

— Я космобиолог. У меня есть опыт лечения людей после контакта с антипространством… Я была в числе колонистов на Дзете.

— Вы обращались в комиссию?

— Да.

— Отказ?

— Не знаю точной причины, но, очевидно, не все в порядке со здоровьем. После Гидры это не удивительно. Вам нужны еще какие-нибудь данные?

— Нет, достаточно.

Торсон не знал, что ей ответить. Он не мог просто так подарить этой женщине одно из своих резервных мест. В то же время он понимал, что не пустой каприз привел ее к нему. Здесь что-то серьезное, очень серьезное. Ротанов, Ротанов!..

— Почему вы не хотите ждать на Земле, как ждут все?

— Потому что я слишком долго ждала как все, много лет, потому что экспедиция вообще может не вернуться обратно. Потому что, кроме этого последнего шанса увидеть его, у меня ничего больше не осталось, даже надежды…

Она надолго замолчала. Торсон тоже молчал и сидел, откинувшись на спинку кресла. Свет Земли пробивал стеклянные стены рубки. Он казался здесь чем-то осязаемым, вещественным. Голубым водопадом? Нет, водопады всегда падают с ревом и грохотом. Свет Земли падал на них в тишине. Разноцветные огни спутников и космических станций перемигивались вокруг яркого праздничного диска родной планеты, и где-то в стороне, сбоку, почти пригашенные ее светом, притаились едва заметные пятнышки далеких звезд.

Торсон думал о том, почему люди не могут жить просто. Почему они никогда не довольствуются тем, что им по силам. Однажды он попытался, и ему почти удалось начать новую жизнь так, как учили древние философы, — в тишине и смирении. Но потом пришел человек, которого звали Ротанов, и вновь увлек его в космос…

Он уже почти знал, каким будет его решение, когда она заговорила вновь:

— Ждать на Земле может лишь тот, кто знает, чего он ждет. Человек, которого ищу я, не вернется ко мне даже в том случае, если вернется на Землю. Он строит воздушные замки, гоняется за химерами. Но только его замки почему-то иногда оказываются крепче каменных, а химеры… слишком живыми… Где-то я должна встретить его еще раз, как встретила однажды. Только так может что-то свершиться, нечаянно, вдруг. Ждать мне больше нечего…

— Не очень-то вы смиренны.

— Смиренна? Нет, не такое племя меня воспитало. Вспомните Гидру, вы ведь хорошо ее знали… Смиренные там не выживали. Но меня воспитали гордой, и только поэтому я ждала так долго. Сейчас ничто меня уже не остановит.

— Скажите, только честно, как вы поступите в том случае, если я откажу в вашей просьбе?

— Тогда мне придется проникнуть на один из ваших кораблей нелегально. Я знаю одиннадцать способов…

— В ваши годы я знал пятнадцать. Оставьте ваше заявление в штабе. То есть нет, не оставляйте. Дайте мне его сейчас, так будет надежнее. Я вовсе не хочу, чтобы у меня на корабле появлялись зайцы. Да, и вот еще что. Этого пока никто не знает. Старт решено ускорить. Так что летите на Землю, заканчивайте все свои дела и прощайтесь надолго. Это будет трудная экспедиция. Может быть, самая трудная из всех, какие я знал…