"фанфик" - читать интересную книгу автора (Ronekarleone)

Глава 5.

Римус был сам на себя не похож. Чёрт, что за дурная мысль? Конечно, похож, просто Гарри его запомнил совсем иным. Он умер за год до "Битвы", а это случилось… случится… да чтож такое. Чтобы не путаться – случилось! Так вот это случилось через девять лет. Глупо звучит. За эти годы он очень сильно постарел. Римус вообще обладал ранней сединой, из-за своего проклятия. Его волосы стали терять цвет ещё в школе, и если сейчас светло-каштановые пряди были "украшены" только несколькими белоснежными прядями, то перед смертью его голова была практически белая. Странно, но сейчас на лице у оборотня была щетина. Во время войны он, по неясным причинам, брился ежедневно. Но, надо признать ему шла лёгкая небритость. А вот карие глаза ни чуть не изменились. Да и куда им меняться? Непробиваемая тоска и грусть не покидают этот взор с тех пор, как он потерял первых друзей, а это произошло уже давно. И не покинут.

Задать свой вопрос Гарри не успел. Сначала раздался протяжный стон, а потом на полу зашевелилась оглушенная Люпином девушка.

– Погоди пока с вопросом, – попросил Римус, опуская палочку. Он подошел, поднял девушку на руки и осторожно уложил её на диван, даже слишком осторожно, особенно если вспомнить, как он её приложил рукоятью ножа.

Отойдя на пару шагов, Люпин присел на корточки, внимательно смотря на потихоньку очухивающуюся девушку. Поттер же, поняв, что спрашивать сейчас попросту бесполезно, поманил к себе кресло, после чего уселся рядом с Римусом.

– А дальше? – произнёс Гарри.

– Дальше? – непонимающе переспросил оборотень, повернув голову в сторону Поттера.

– Очнётся она – и что ты будешь делать дальше? Вообще по правилам надо вызвать…

– Я знаю правила! – резко перебил его Люпин. – Сам не один год проработал в министерстве.

Собеседники (если их так можно назвать) опять замолчали, девушка же в это время приняла сидячее положение, при этом не отрывая взгляда от Гарри и усиленно потирая пострадавший затылок (будто это он, а не Люпин её ударил).

– Откуда ты знаешь правила? – неожиданно спросил Римус.

Гарри задумался лишь на секунду, после чего спокойно ответил:

– Я был знаком с одним аврором. Он мне много чего рассказал и показал.

– Заметно, – кивок в сторону связанного оборотня.

– Ненавижу оборотней, – зло произнес Поттер, но, заметив, как напрягся Люпин, добавил: – я имел в виду сражаться с оборотнями. Слишком быстрые.

– Ты кто такой?!! – в бешенстве вскричала полностью пришедшая в себя девушка.

– Гарри, – невозмутимо отозвался Поттер.

– Откуда ты взялся???

Парень молча указал пальцем на дверь.

– Ты меня за дуру считаешь?! – голос девушки сорвался на визг, заставив Гарри невольно поморщиться.

– Нет, – совершенно искренне ответил Поттер. – Кое-чему подучить – и из тебя получится превосходный вербовщик. Для работы с кадрами ты подходишь идеально.

После этих слов ведунья стала походить на самую обычную девчонку. Она растерянно захлопала глазами, пару раз открыла рот, собираясь что-то сказать, но так ничего и не произнесла. Слишком неожиданным для неё было услышанное заявление.

– Так что дальше? – парень обратил свой взор на Люпина.

Оборотень бросил быстрый взгляд на Поттера, и, судя по тому, как он едва заметно напрягся, Римус решил соврать. Он и впрямь начал говорить какую-то чушь, которую парень просто пропустил мимо ушей. Вместо этого он воспользовался блокологией.

По некоторым отрывочным мыслям Гарри понял, что Люпин собирался попросту отпустить девушку, правда, из-за чего он хотел так поступить, Поттер разобрать не сумел. У оборотней был слишком сильный природный иммунитет ко многому, в том числе и к блокологии. А если совсем точно, они обладали впечатляющими способностями в защите разума. Без волшебной палочки полностью прочитать мысли оборотней попросту невозможно. Гарри и так повезло, что он сумел понять хоть что-то, в большинстве случаев не получалось добиться и этого. Видимо, Римус был просто слишком взволнован, и это ослабило его природный барьер, бдительно охраняющий сознание.

– Хватит врать, – грубо прервал Поттер безостановочно говорившего оборотня, после чего повернулся к девушке: – Можешь идти, но позволь дать тебе маленький совет. Поменяй стороны, пока не поздно. Если у тебя хватит ума сделать это, то меня, скорее всего, можно будет найти в Хогвартсе. Если же нет, то поищи через недавно открывшийся в Хогсмиде магазин. Я смогу тебе помочь, всё зависит только от тебя. Теперь иди.

Девушка уставилась на Поттера как на полного психа. Но, видимо, доверившись своим внутренним ощущениям, поняла, что парень не шутит, сдавленно пискнула, закрыла глаза и сжалась в комок на диване, боясь даже пошевелиться. Люпин тоже доверял своим чувствам, поэтому сейчас Гарри оказался вновь под прицелом палочки оборотня. Римуса сложно было так просто испугать, но даже ему стало не по себе.

Парень невесело усмехнулся. Он ведь просто показал ЧАСТЬ себя, другого себя.

Поттер ненавидел свою вторую половину, но ему приходилось терпеть её. Она появилась почти сразу после смерти Седрика, на его четвёртом курсе (точнее, она стала ощутимой, а вообще же, наверное, была с ним лет с двух, если не меньше).

Медленно и незаметно она росла, развивалась, становилась сильнее и в один "прекрасный" момент едва не сделала из Поттера второго Воландеморта. Нет, это было не раздвоение личности, это было (и есть) совсем другое. Все отрицательные чувства, такие как злоба, ненависть, страх, ярость, отчаяние, – они медленно накапливались на задворках сознания. А когда стали достаточно сильны, начали незаметно воздействовать на поступки, совершаемые Поттером. Из-за их воздействия был убит (по-настоящему холоднокровно, а не случайно, как произошло с Квиреллом на его первом курсе) пожиратель, самый первый в череде последующих. По началу, когда Гарри нужна была информация, он действовал гуманно, старался получить её у союзников или уговорить пойманных врагов рассказать ему добровольно (просто смешно). Потом были первые испуганные попытки незаконно напоить пожирателей сывороткой правды, а если она по каким-то причинам не действовала, стирать память и надеяться, что никто ничего не заметит. Дальше, всё так же под воздействием не прекращающего роста отрицательных эмоций, Поттеру пришла в голову достаточно простая мысль: а почему бы не попробовать заклинание "Круцио"?

Ведь он убивал – и ничего. Сначала, естественно, он не мог этого сделать. От криков пленных Гарри едва не терял сознание, постоянно вспоминались родители Невилла, отрывки из собственного прошлого. Но постепенно он начал привыкать, использовать большее количество заклинаний – и бесценная информация, полученная в результате пыток, придавала уверенность, что он поступал правильно. Может, так оно и было. Пока не случилось нечто, заставившее Поттера осознать весь ужас происходящего. Он начал действовать всё жестче и жестче, убивать, не задумываясь ни о чем, пленные же подвергались таким пыткам, что Дамблдор пришёл бы в ужас. И всё могло закончиться появлением нового Темного Лорда, если бы не маленький мальчик, сын Пожирателя Смерти. Поттер его попросту не заметил. Он пришёл в дом пожирателя за информацией и, поймав оного, начал уже ставший привычным допрос с пристрастием. Вот тут-то и появился паренёк. Он распахнул дверцу шкафа, в котором прятался, и бросился на защиту "доброго и хорошего" отца. Причем мальчику просто повезло, что его не убило. Заклинание "Авада Кедавра", моментально пущенное на звук, пролетело у него над головой, будь он взрослым – его непременно бы зацепило. Увидев, что он едва не убил шестилетнего мальчика, Поттера охватил ни с чем не сравнимый ужас, а фраза, прозвучавшая из уст паренька, добила его окончательно:

– Вы хуже, чем Темный Лорд.

Гарри после этого попросту сбежал из дома, в котором находился. Вернувшись в своё убежище, он сначала напился до беспамятства, а через два дня "взглянул на своё сознание". К тому времени он уже достаточно сносно владел блокологией, поэтому проделал в общем-то сложный процесс быстро и легко. Но открывшаяся картина повергла парня в шок. Если говорить примитивно, то его сознание выглядело как сплошная чернота с парой белых пятен. После этого начался долгий процесс "очищения", по мере которого Гарри с ужасом вспоминал всё, что он делал.

А когда же он осознал, что ему это НРАВИЛОСЬ, Поттер прекратил "очистку" разума.

Заперев большую часть своих отрицательных эмоций на седьмом уровне сознания (сейчас они были уже на десятом), он оставил лишь малую часть на свободе, так как понял: иначе ему не выжить. Шла война, и определенная жесткость была нужна.

Соответственно, вряд ли он смог бы дальше жить, если бы полностью отчистил разум от "зерён Тьмы". После всего, что он делал… Хорошо, что это случилось до того, как ему в руки попали "бразды правления" – иначе всё закончилось бы весьма плачевно.

– Успокойся, – произнёс Гарри. – Если бы я хотел что-нибудь сделать, то, можешь даже не сомневаться, я бы уже давно сделал.

Дождавшись, пока Люпин опустит свою палочку, Поттер развернулся к девушке.

– Я, кажется, уже сказал: можешь идти.

Всё ещё жутко боясь, но всеми силами стараясь скрыть свой испуг, она поднялась с дивана. Едва сделав шаг по направлению к двери, остановилась как вкопанная. Её взгляд упал на уже пришедшего в себя оборотня-парня, которого спеленал Поттер.

– Этот останется с нами, – не дожидаясь вопроса, ответил Гарри и, прежде чем она успела что-либо сказать, Поттер продолжил: – Только вякни, что без него не уйдёшь, как окажешься опять оглушенной, и кто знает…может, я решу воспользоваться древним правом победителя, а может, сдам тебя аврорам, а те при допросе сделают такое, что ты пожалеешь об упущенной возможности отдаться только мне. В крайнем случае просто сверну тебе шею и скажу, что так и было.

После этих слов девушка молча вышла (скорее, вылетела) из комнаты, а потом хлопнула и входная дверь.

– Однако, – произнёс Люпин.

– Теперь, надеюсь, ничто не мешает мне задать свой вопрос?

– Можешь задавать.

– В какой камере содержится Сириус Блэк? – чуть насмешливым тоном произнёс Гарри.

Чего бы не ожидал Люпин, такого он даже близко не мог предположить. Мужчина в шоке уставился на Поттера. Весь его вид говорил о таком эмоциональном потрясении, что Гарри, дабы привести его в норму, вдарил ему кулаком в челюсть.

– Однако, – опять произнёс Римус, при этом усиленно потирая челюсть.

– Так в какой?

– В тысяча триста тринадцатой. Зачем тебе эти сведенья?

– Хочу вытащить из тюрьмы невиновного человека, – встав с кресла, Поттер нацепил очки, предусмотрительно снятые перед тем, как войти.

– С чего ты это взял? – холодно произнёс Римус.

– Придумал, я вообще фантазёр ещё тот. Пришла вот в голову мысль: а почему бы мне немного не помечтать и не придумать другую историю? О семье Поттеров и четвёрке неразлучных друзей… – Гарри откровенно насмехался.

– И знаешь что? – резко спросил Поттер и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я придумал! Моя фантазия удивила меня самого. Я почему-то решил, что ради друга-оборотня трое друзей стали анимагами. Мечтал-мечтал и домечтался до того, что Джеймс оказался Сохатым, Сириус стал собакой, а Питер заделался крысой. Странно, да? Но этим я не ограничился и решил придумать, почему Сириус предал своего самого лучшего друга. Причину, как это "неудивительно", я так и не нашёл. Фантазию заклинило, вот досада, но я не отчаивался! И мне пришла в голову бредовая идея: а что если Сириус никогда и никого не предавал? Вот смехота-то, да? – последние слова были сказаны таким голосом, каким обычно Воландеморт говорил со своими подчиненными, причем провинившимися. Люпину в голову сравнения не лезли, и поэтому он лишь покрепче стиснул палочку, потрясенно смотря на странного парня, так неожиданно заявившегося к нему домой (и, надо заметить, очень даже вовремя).

Поттер же тем временем продолжал: – Раз Сириус не предавал, то тогда кто же мог это сделать? Друг-оборотень отпадал сразу. В то время предусмотрительно был пущен слух, что оборотней можно излечить, и в связи с этим друзья стали более настороженно относиться к своему другу. Значит, тайну ему никак и никто не мог доверить. Остался только Сириус и Питер, но так как я решил помечтать и сделал Сириуса невиновным, то решил, что настоящим хранителем тайны Поттеров стал Хвост.

Причем Поттеры по совету самого же Блэка никому и ничего не сказали. Все были уверены, что именно Сириус стал хранителем. И вот незадача! Мой воспаленный мозг дошёл до того, что Питер оказался предателем и именно он сдал Поттеров мудиле по кличке Воландеморт. Интересно? Слушай дальше! Когда же Сириус нашёл свою любимую семейку уже отошедшей на тот свет, то сразу понял, кто был непосредственным виновником произошедших событий. Быстро кое-что прикинув, он в два притопа, в три прихлопа, то есть непонятно как, но это ведь фантазия, всё же нашёл своего "лучшего друга". Друг, естественно, такой встрече не обрадовался, вот с испугу и разнёс половину улицы с десятком маглов, только вышла одна неувязочка. Как такое ничтожество могло отрезать себе палец, чтобы все подумали, будто он умер? Вот и я не знаю, а фантазия не хочет здесь работать, но это уже корявости сюжета, без них никак нельзя. В общем, улицу разнёс, палец отрезал, превратился в крысу и, как положено настоящему ничтожеству, слился с дерьмом в канализации. Потом же лет двенадцать пожил где-нибудь в семье тех же Уизли в облике крысы, хозяева ещё удивлялись, как она столько живёт, а потом и от них колобок, в смысле крыса, укатил, то есть убежал. Теперь же как подобает гаду, мелко гадит и усилено косит под ящерицу, пресмыкаясь, что есть мочи, перед своим воскресшим, точнее восставшим повелителем. Зато невиновный человек уже пятнадцать лет отсиживает не свой срок. Дикая у меня фантазия, не правда ли?

Римус стоял и остекленевшими глазами смотрел перед собой. Только теперь он понял, понял всё.

– Я с тобой! – непреклонно заявил Люпин, как только более-менее пришёл в себя.

Поттер, естественно, этих слов ждал. Не умей он видеть дальше собственного носа, он бы никогда и нипочем не смог стать "Главным", причем ГЛАВНЫМ для всех!

– Может, ты мне и сможешь пригодиться, – с легким пренебрежением в голосе произнёс Гарри. Глаза у Римуса блеснули опасным огоньком, теперь он был готов сделать всё и даже больше. Именно на эту реакцию рассчитывал Поттер, но главное не переборщить: "герой", не слушающийся приказов, ему был попросту не нужен.

– Пойдёшь со мной, но с условием.

– Каким? – хмуро поинтересовался Люпин.

– Скажу лежать – ты без вопросов падаешь на брюхо там, где стоишь, и ещё будешь врываться на три метра в землю, ясно?

– Чего уж тут не ясного?

– Да? – недоверчиво фыркнул Гарри. – Лежать!

Римус мгновенно понял, зачем это было сказано, но всё равно послушался.

– Хорошо, – произнёс Поттер, вполне довольный увиденным. – Если бы ты сейчас не послушался, ссылаясь, что исполнишь в нужный момент, то…вряд ли бы вообще хоть что-нибудь вспомнил о сегодняшнем дне. Беспрекословно подчиняющиеся люди, в свою очередь умеющие думать, для командира самое главное. Идиоты, реагирующие только на команды, мне тоже не нужны.

– Ты так говоришь, будто собираешься создавать войско, – пробурчал поднимающийся с пола Люпин.

– Именно так. Только не войско, а группу людей, которую можно будет обучить в максимально короткие сроки, чтобы те в свою очередь уже могли обучить других.

– Зачем тебе это? – удивленно спросил Римус.

Этот вопрос искренне рассмешил Поттера.

– До чего же все наивные. Я думал, сегодняшнее событие ясно дало понять тебе, какова истинная ситуация в мире.

Люпин пару секунд недоуменно смотрел на ухмыляющегося Поттера, после чего резко повернулся к связанному пленнику. Медленно перевел взгляд на парня.

– Действительно, – слегка обескуражено произнёс Римус. – Кстати, а он всё слышал.

– Точно! Я совсем забыл про него.

В тот момент, когда Поттер повернулся к связанному пленнику, этот самый пленник резко взвился на ноги, сбрасывая с себя путы. Увернувшись от пущенного заклинания, выпрыгнул в окно вылетев на улицу в ореоле сверкающих осколков.

Когда Поттер и Люпин оказались возле разбитого окна, внизу, во дворе, уже никого не было. Люпин, поняв, что оборотень ушёл, долго и витиевато выражался не совсем цензурными словами.

– Теперь они обо всем узнают! – наконец выразил он свою мысль в более удобоваримой форме.

– Именно! – довольно произнёс Гарри, отходя от окна.

– Э-э-э…

– Думаешь, я такой наивный идиот, давший пленнику сбежать? Я сам этого хотел, и услышал он не больше и не меньшего того, что я позволил ему услышать. После того, как ты сказал мне подождать с вопросом, я навёл на комнату заклинание "Альфас", искажающие восприятие у всех людей, находящихся в этом месте. На самом деле мы всё это время практически простояли на одном месте, причем никто из нас даже рта не раскрывал. Пленник же всё это время и слышал что о Сириусе, Азкабане, Аврорах и прочей хрени. Блокология, друг мой, страшная вещь, если, конечно, уметь ей пользоваться должным образом. Парень даже был уверен, что девушку мы отпустили лишь для того, чтобы передать сообщение их командиру. Причем сама отпущенная, увидев этого командира, передаст ему сообщение и будет уверена, что мы действительно сказали ей передать его. Правда, остальные слова, сказанные в её присутствии, она тоже может передать, но ощутимого вреда мне и моим планам они не принесут, тем более я почти стопроцентно уверен, что она их не передаст.

Будем ждать, когда парень всё расскажет, а с удивлением узнав, что он слышал всё совершенно другое, точно промолчит.

– Опасный ты человек, – пристально смотря на Поттера, произнёс Римус.

– Ты даже не представляешь, насколько, – криво усмехнувшись, ответил Гарри. – Из меня получилась идеальная машина для убийства. Впрочем, я во многих вещах стал идеален.

– Кто же тебя таким сделал? – вновь посмотрев на выбитое окно, спросил Люпин.

– Можно сказать, я сам.

– Зачем?

– Чтобы выжить.

– Где? – у Люпина даже не было удивления в голосе, лишь мрачный интерес.

– В мире, – ответил Гарри, повернувшись в сторону оборотня и из-под очков смотря ему прямо в глаза. – Пошли.

– Куда?

– Выручать Сириуса.

Больше не добавив ни слова, Поттер схватил Римуса за плечо и трансгрессировал к Азкабану, вернее, в небольшой город в двадцати километрах от тюрьмы. В целях безопасности местность рядом с Азкабаном накрыли противотрансгрессионным щитом.

Причем щит действовал в обе стороны: нельзя было переместиться как сюда, так и отсюда. Блокировка трансгрессии действовала в радиусе десяти километров от тюрьмы, но ведь надо было найти транспорт. Именно поэтому Поттер перенесся в небольшой город.

– Нам нужна машина, – сказал Гарри, увидев молчаливый вопрос в глазах Люпина.

Оглядевшись по сторонам, Поттер стал присматриваться к машинам, стоящим рядом с многочисленными домами. Причем здешние дома, казалось, соперничали друг с другом в своем разнообразии, а машины ничуть не отставали от домов. Здесь можно было найти "железного коня" на любой вкус: от русской Волги (правда, малость переделанной), возле которой появились Гарри с Римусом, до Додж Вайпера с Ламбарджини Дьябло.

– Кто же живет в здешнем районе? – несколько обалдев, произнёс оборотень.

– Да, впечатляет, – не смог не согласиться Поттер. Покрутив головой по сторонам, он не спеша двинулся по улице, присматриваясь к машинам. Надо было найти такую, которая бы вместила троих и не рассыпалась от первого же удара, но как назло ближайшие машины не подходили. Пройдя метров сто, Гарри, наконец, нашёл что-то, мало-мальски подходившее его требованиям: Ланд Крузер компании Тойота.

– Берём вот эту, – махнул рукой Поттер в сторону машины.

Подойдя к Крузеру, стоящему возле гаража трёхэтажной виллы, парень прикоснулся рукой к замку двери. Раздался щелчок – и Гарри забрался внутрь машины, ещё одно прикосновение к замку зажигания – и с утробным рыком заработал двигатель машины.

Разблокировав остальные двери, Поттер дождался, пока Люпин усядется рядом с ним, после чего снял машину с ручника и поехал, постепенно наращивая скорость. Когда они оказались за пределами города, парень переключился на четвертую скорость и вдавил педаль газа почти до упора.

– Зачем так гнать? – спросил Римус, косясь на стрелку спидометра.

– Ты, может быть, не заметил, но когда мы отъехали от виллы, за нами выскочил охранник, а это значит, что очень скоро будет погоня. Я, честно говоря, удивился, что нас не ждали на окраине города. Район уж больно богатый.

Больше никто ничего не сказал, следующие двадцать минут прошли в тишине. Из-за того, что они ехали на машине, им пришлось сделать изрядный крюк. Дорога к Азкабану пролегала только с севера, в то время как они ехали с юга. Обогнув побережье по большому кругу, Римус с Гарри, наконец, остановились возле самого моря. Хлопнули двери. Зашуршала галька под ногами.

– Какой воздух! – восхищенно произнёс Люпин, вздохнув полной грудью.

Гарри же, некоторое время постояв возле самой воды, медленно двинулся вдоль побережья в сторону невзрачного домика. На Азкабан он даже не взглянул, хотя его хорошо было видно. В паре километров от берега черным обелиском высился громадный замок, Азкабан. Впечатлительным людям его лучше не видеть. Тюрьма была построена на скале, вздымающейся из воды метров на двести, точнее, скала и была тюрьмой. Начиная с самого основания и глубже, до кончика вершины. Мастера постарались на славу, замок, вытесанный из скалы, внушал страх одним своим видом.

– Ты куда? – спросил Римус, догнав Поттера.

– В дом, – отозвался парень.

Люпин посмотрел в сторону невзрачного строения и предостерегающе произнёс:

– Там располагается пост авроров.

– Я знаю, – меланхолично отозвался Гарри.

– Там должна находится боевая группа, десять человек, – попытался внести ясность Римус.

– Я знаю, – опять ответил Поттер. – Здесь в основном дежурят новички, проверяют на выдержку.

– Ты же не думаешь справиться с полным составом боевой группы? Хоть и новичками?

– Я?! – удивленно отозвался Гарри. – Нет, конечно! Я не думаю, что справлюсь, я это знаю.

Но справляться ни с кем не пришлось. Неказистая дверь лежала в стороне от дома, стекла были выбиты, а на доме виднелись многочисленные следы поджога. Последние сомнения, что это не маскировка, развеял вид "изнутри". Внутреннее убранство дома соответствовала его внешнему виду, никакого наблюдательно поста авроров здесь и в помине не было. Хотя он должен был быть.

– Пахнет кровью, – произнёс Римус, настороженно принюхиваясь.

Ответить Поттер не успел. Со стороны острова раздался страшный грохот, а затем усиленный заклинанием голос потребовал кого-то сдаваться, ответом был очередной грохот.

– Как интересно, – не вынимая рук из карманов штанов, произнёс парень. – Думаю, нас опередили.

– Кто-то тоже спасает Сириуса?! – потрясенно воскликнул Люпин.

– Не спасает, а вытаскивает из тюрьмы, и не Сириуса, а заключенных там пожирателей.

Римус смущенно посмотрел на остров. Все его мысли были заняты только Сириусом, и ни о чем другом он думать не мог. Необычный же парень на его взгляд был совершенно спокоен. На его губах блуждала спокойная и всезнающая улыбка.

Неожиданно Люпин понял, что Гарри у него ассоциируется с Дамблдором.

Обескураженный своими мыслями оборотень стоял и тупо разглядывал парня.

– Пошли, – бросил Гарри, после чего развернулся и неспешной походкой двинулся в сторону джипа. Казалось, доносившийся грохот и усиленные заклинанием голоса с острова его ни в коей мере не волновали. Дойдя до машины, он забрался внутрь и завёл двигатель. Расстроенный Люпин уселся рядом, затем убито произнёс:

– После сегодняшнего дня охрану Азкабана увеличат как минимум вдвое, а то и втрое.

– Всего? – искренне удивился Гарри. – Я думал, раз в пять-шесть, по крайне мере поначалу.

– И что будем делать? Подождем, когда шумиха спадёт, и попробуем через пару месяцев?

– Боюсь, у нас не будет столько времени, – покачав головой, ответил Поттер.

– Ну и?

– Будем освобождать Сириуса.

Педаль газа в пол, рев мотора – и вот джип, набирая скорость, мчится по водной глади, оставляя за собой странный двоящийся след и тучу брызг по бокам. По мере приближения машины к тюрьме голоса и грохот стали слышны даже сквозь шум мотора и разбрызгивающейся воды.

– Ты знаешь планировку Азкабана? – спросил Поттер, когда явственно ощутил всепроникающий холод.

– Немного, – вяло отозвался Люпин, стараясь подавить в себе жуткие картины, всплывающие в его голове.

– Что сразу за главными воротами?

– Длинный коридор, а в самом конце начинаются боковые ответвления, ведущие в различные части тюрьмы.

– Длинный? Длинный – это хорошо! Я бы даже сказал, отлично!

Поинтересоваться, что же задумал парень, у Римуса не было никакого желания.

Когда Азкабан угрожающе завис над мчавшейся машиной, Люпин, наконец, увидел, что происходит на острове. Как минимум полсотни авроров засело за прибрежными камнями, беспрестанно осыпая тюрьму заклинаниями и матами, а им в ответ летело ничуть не меньше, а может и больше заклинаний и ответных матов. Всполохи заклятий вылетали из многочисленных замаскированных бойниц, но большая часть била из-за прикрытия огромной двустворчатой двери, в которой были проделаны сотни маленьких отверстий. Сделав резкое движение кистью, Гарри ухватил появившуюся в руке палочку, после чего пробормотал себе под нос какое-то заклинание, от которого всю машину на секунду залил голубоватый свет.

– Пристегнись и усиль свой ремень и сиденье заклинанием, – бросил Поттер Римусу.

Оборотень послушно выполнил указание парня. Сам же Гарри тоже последовал своему совету, потом легонько стукнул палочкой по рулю и тут же надавил на него рукой.

От рева гудка Люпин едва не оглох, зато авроры, стоящие на их пути, кинулись врассыпную от приближающейся машины. Весело что-то крикнув ошарашенным служителям закона, парень до упора вдавил педаль газа в пол. Прошла ещё секунда прежде, чем машина достигла ворот, секунда, растянувшаяся в целую жизнь.

С зубодробильным треском машина врезалась в ворота. От удара Римуса бросило вперёд, почудилось, что ремень порвал его пополам, рот наполнился кровью. Прямо перед ним пролетел какой-то пожиратель, потом раздался страшный скрип покрышек, и машина затормозила. Откуда-то сбоку послышался голос, что-то настойчиво спрашивавший. С усилием повернув звенящую от сотрясения голову, Люпин увидел, как совершенно не пострадавший Гарри через открытое боковое окно держит кого-то за шею и что-то узнает. Видимо, добившись своего, он как тряпичную куклу откинул своего собеседника в сторону, а спустя ещё десяток секунд машина уже мчалась по широким коридорам тюрьмы. Люпин, наконец, полностью пришёл в себя. Разглядев, что стало с машиной, он невольно присвистнул. Капота, задней двери и багажника просто не было. Лобовое стекло было всё в трещинах и крови, крышу пробил самый настоящий лом. Войдя под углом над головой Гарри, он пригвоздил заднее сиденье к корпусу машины. Представив, что стало бы с парнем, если бы эта железяка вошла немного ближе к лобовому стеклу и чуть-чуть под другим углом, Римус невольно сжал зубы.

– А мне понравилось! – вставил своё слово Дамблдор в перепалку учителей. – Дракон красивый, а главное, какой лозунг! Сила в единстве. Братья Уизли всегда мне нравились, но, думаю, эта надпись появилась неспроста.

Учителя, до этого обсуждавшие случившееся первого сентября, но после таких неожиданных слов Альбуса мгновенно притихли.

– Директор? – произнёс Снейп с только ему присущей интонацией. Одним словом он высказал все вопросы, возникшие в головах присутствующих.

– Северус, я думаю, ты тоже читаешь знаки, ведь так? – Дамблдор хитро посмотрел на своего подопечного поверх очков-половинок. Дождавшись едва заметного кивка, он продолжил: – Времени осталось мало. Я уже начал принимать кое-какие меры…точнее будет сказать, я ускорил некоторые события, чтобы в случае чего быть готовым.

– Готовым к чему, директор? – от звонкого голоса преподавателя защиты лицо Снейпа исказилось от отвращения.

– К войне, – просто ответил Дамблдор, после чего, не обращая внимания на потрясенную тишину, с удовольствием захрустел лимонными дольками.

– С кем? – Тонкс очень не любила, когда чего-нибудь не понимала.

– С Воландемортом, конечно!

От этого имени все дружно вздрогнули.

– Вы считаете, он мог… – опять начала Нимфадора, но её грубо перебил Снейп.

– Не мог, а уже!

– Северус, мы ещё этого точно не знаем, – мягким голосом, но в тоже время твердо произнёс Дамблдор.

– Как тогда объяснить…

– Хватит, Северус! – грубо прервал его директор.

Не все в этой комнате знали, что Снейп был пожирателем, и ещё меньше знало, что он был шпионом. Понимая, что из-за излишней горячности в вопросах, связанных с Воландемортом, Северус хотел показать всем пылающий знак мрака на его руке, Дамблдор предостерёг своего подопечного.

– И всё же довольно странный парень! – неожиданно для всех произнесла Нимфадора.

– Мне тоже так показалось, – довольно произнёс Дамблдор, сразу поняв, какого именно парня имела в виду Тонкс. Заодно директор порадовался, что можно сменить тему.

– Он откуда-то меня знает.

Реплика Северуса в высшей степени заинтересовала Дамблдора.

– Правда? С чего ты взял?

Снейп на секунду нахмурился, казалось, вспоминая о чем-то, но потом нехотя всё же ответил:

– В его глазах я увидел проблеск узнавания. Он глянул на меня так, будто всю свою жизнь знал меня.

– Знаете, – неуверенно начала говорить Нимфадора, – мне тоже так показалось.

Только вдобавок к тому, что он узнал меня, примешивалось ещё что-то, но что, я сказать не могу. И ещё… мне казалось, он был рад меня видеть.

Некоторое время в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь хрустом лимонных долек.

– Откуда он мог нас знать? – спросил Северус, смотря на директора. – Я с уверенностью могу сказать, что вижу этого парня впервые.

– Не знаю, – директор задумчиво посмотрел на свои руки. – Но я точно знаю, что мы его ещё увидим. Такие люди никогда не остаются в тени.

– Очень на это надеюсь, – с ухмылкой, которой на лице преподавателя в принципе не может быть, произнесла Тонкс. – Пусть только попадётся мне этот наглец.

Макгонагал недовольно посмотрела на молодого профессора, но ничего не сказала. В конце концов, это не её дело. Дамблдор лишь добродушно улыбнулся. Снейп, как всегда, скорчил презрительную рожу, полагая, что этого никто не видит. Трелони по своему обычаю витала где-то в облаках. Синистра, Анита (преподаватель Магловедения), Вектор и прочие профессора не решались заговорить. Зато не промолчал Флитвик:

– А я бы хотел познакомиться с этим юношей, – едва ли не мечтательно протянул он.

– У него довольно интересные познания в магии. Нам бы было о чем поговорить.

– Подумаешь, фейерверки, – презрительно фыркнула Тонкс.

– Не скажите! – резко возразил маленький преподаватель. – Я насчитал три модифицированных средненьких заклятия, и там было как минимум две модификации высших чар. Вот только что это были за чары, я не понял, – со вздохом печали закончил Флитвик.

Неожиданно для всех камин вспыхнул изумрудно-зеленым пламенем, все синхронно повернули голову в его сторону. В камине появилось лицо молодого парня, который пару секунд всматривался в окружающих, но потом его взгляд наткнулся на сидящего директора, и он тут же быстро заговорил:

– Профессор Дамблдор, меня попросили известить вас о том, что на тюрьму Азкабан напали и освободили множество заключенных. Сейчас около полусотни авроров сдерживают натиск заключенных и напавших, стараясь не дать им покинуть пределы тюрьмы. К ним уже выслано подкрепление. И ещё…нам сказали о странной магловской машине, прорвавшейся в тюрьму во время боя. Машина вдребезги разнесла ворота, открыв доступ в тюрьму, а потом скрылась где-то внутри. Больше её никто не видел.

– Хорошо, – спокойно кивнул Дамблдор, как только юноша закончил говорить. Голова в камине тут же исчезла.

– Времени осталось слишком мало, – произнёс Альбус, вставая из-за стола.

– Как они вообще узнают, где какая камера? – недовольно произнёс Гарри, при этом оставаясь совершенно спокойным.

Они уже минут двадцать разъезжали на машине по тюрьме, но камеру Сириуса так и не нашли.

– Надо было меня спросить, – раздраженно отозвался Римус. – Я каждый год приходил к нему. Дорогу от двери я знаю, а вот из других частей тюрьмы нет.

– Надо было мне сразу сказать, что ты знаешь дорогу.

– Считай, сказал.

– Значит, только от двери? – уточнил Поттер, уже сдавая назад.

– Да.

– Тогда поехали к двери.

Ездить задом по не слишком широким коридорам было несколько проблематично, но Гарри справлялся. Не прошло и пяти минут, как они вновь оказались в коридоре, который вел от входа. Стали даже видны отсветы на стенах от пускаемых заклинаний.

Бой всё ещё продолжался.

– Налево! – мгновенно сориентировался Люпин, когда они оказались в знакомом ему коридоре. – Теперь направо.. дальше.. дальше.. стоп! Назад! Давай опять налево.

Минут через десять Римус попросил остановить машину.

– Он здесь, – сказав это, Люпин махнул рукой на нужную камеру, но из машины выходить почему-то не спешил.

– Что такое? – Гарри вопросительно посмотрел на оборотня.

Тот как-то тяжело вздохнул, но всё же ответил:

– Я каждый год приходил сюда в день смерти Поттеров и пытался понять, почему же он их предал. Теперь я узнал, что он их не предавал. Ты даже представить себе не можешь, что я чувствую.

– Ошибаешься, – спокойно ответил Гарри. – Очень даже представляю и понимаю. Это как раз ты не представляешь, насколько у меня была… насыщенная событиями жизнь.

Открыть дверь, чтобы вылезти из машины, не было возможности. Мало того, что дверь всю перекосило, так если её даже суметь открыть, стена была почти впритык к машине. Всё с той же невозмутимостью, которая уже начала раздражать Римуса, Гарри выбил ногой лобовое стекло. На вопрос Люпина, почему он не воспользовался палочкой, парень флегматично ответил:

– А зачем?

Выбравшись из машины, Гарри подошел к нужной двери, отсутствие дементоров в тюрьме сделало свое дело. Поттер смотрел не на безумца лежащего в углу, а на настороженного мужчину, готового ко всему. И это был именно тот человек, с которым он познакомился на своём третьем курсе обучения. Взор тёмно-серых глаз был пристальным, внимательным, но не отталкивающим. Если от взгляда Гарри даже василиск мог откусить себе язык от ужаса, то глаза Сириуса не пугали, несмотря на их серость. А должны бы, ведь в темноте, когда зрачки увеличивались, казалось, что в них просто нет цвета. Чёрное на белом. Поразительный человек. Даже годы ада Азкабана не способны лишить этого человека его шарма и непонятной притягательности. Грязный, худой ровно настолько, насколько может быть худым человеческая особь, сбившиеся в комки волосы грязно-чёрного цвета, такая же борода, огромные, почти фиолетовые круги под глазами, а всё равно было очевидно, что после пары часов работы над ним Блэка можно будет выпускать на любой банкет и он не будет выделяться из толпы. Хотя нет, будет! Но выделяться будет, как и всегда тем, что вокруг него за считанные минуты соберётся стайка соискательниц на роль "пассии".

– Здравствуй, Сириус, – поздоровался с ним парень, причем таким голосом, будто они встретились где-нибудь в ресторане.

Блэк промолчал, он пытался понять, что за человек перед ним стоит. Одет он был едва ли не как хулиган, хорошо сложен, красив, спокойный, даже можно было сказать, уверенный в собственной силе. В то же время оголенные руки сплошь были покрыты шрамами от различных заклинаний, что означало весьма насыщенную различными событиями жизнь парня, а вот глаз видно не было. Несмотря на плохое освещение, парень был в солнцезащитных очках.

– Покажи мне глаза, – неожиданно для самого себя прохрипел Сириус.

Его просьбу тут же выполнили. Тусклые, зеленые глаза абсолютно ничего не выражали. Ни единой эмоции не проскальзывало в них. Если бы не моргание, можно было подумать, что смотришь в глаза зомби, ожившего мертвеца. Блэк не мог не почувствовать определенное родство с этим странным человеком. Едва взглянув в эти будто выцветшие глаза, он сразу понял, что, несмотря на молодость, парень не понаслышке знаком с воздействием дементоров. Если бы не возраст, Сириус мог бы поклясться, что этот человек провёл в обществе стражей Азкабана, может быть, даже больше, чем он сам…или…была еще одна догадка. Слишком сильное усердие стражников преисподней, дементоров. Если одно их присутствие заставляло забыть человека о всем хорошем, что было в его жизни, то, когда стражи Азкабана начинали определенным образом воздействовать на свою жертву, становилось во сто крат хуже. Минута такого воздействия шла за полноценный месяц простого пребывания рядом со стражниками. Вот только если дементоры будут слишком долго подвергать такому испытанию человека, он просто сойдёт с ума меньше чем за день.

Если же парень каким-то образом не слетел с катушек в первую неделю, можно было предположить, что такому воздействию он подвергался на протяжении лет трёх, правда, надо было ещё учесть, на каком расстоянии находились дементоры. Но всё равно срок должен быть немалый.

– Ты прав, – спокойный голос парня заставил Сириуса вздрогнуть. – Могу сказать даже больше. Столь долгое воздействие дементоров на меня сильно закалило мою душу, ты даже представить не можешь, насколько сильно она связана с моим телом.

– Гарри, ты о чем?

Этот голос заставил Блэка вздрогнуть ещё сильнее, чем голос парня, а когда его обладатель появился перед ним, Сириус ощутил почти физическую боль от нахлынувших воспоминаний. Добрых и светлых воспоминаний. Пошатнувшись, он оперся на стену, из глаз невольно потекли слезы радости, хотя до этого времени ему казалось, что уже ничто на свете не способно заставить его заплакать. Теперь же от внезапно нахлынувших воспоминаний он плакал и не мог и не хотел останавливаться. Так хорошо ему не было больше пятнадцати лет.

– Надо быстрее его вытаскивать отсюда, – произнёс Гарри. – Пока там все заняты пожирателями, шансов прорваться у нас намного больше, – подойдя к решётке, Поттер прикоснулся рукой к замку.

Римус слишком поздно понял, что захотел сделать парень, поэтому его предостерегающий крик запоздал. Зато не подвела реакция оборотня. Отлетевшего от решетки юношу он успел перехватить ещё в полете, не дав ему шарахнуться головой об стену.

– Раньше сказать нельзя было? – как всегда совершенно спокойным голосом спросил Гарри, слезая с Люпина.

– Я думал, ты знал, – несколько виновато ответил Римус, а в следующее мгновение до него дошло, что парень совершенно не пострадал. По всем правилам он должен был как следует поджариться, но Гарри на это совершенно наплевал и поджариваться не собирался. Вместо этого он, замерев напротив двери, достал палочку и зашептал какие-то малознакомые Люпину заклинания.

– Легче было воспользоваться ключом, – прохрипел Сириус, когда дверь от заклинаний парня открылась. Блэк ещё с трудом верил, что у него есть шанс покинуть эту тюрьму. Пусть хоть всё ещё в личине преступника, но всё же покинуть.

Ключ, оказалось, действительно был всего в паре метров от решетки. Там были ключи ото всех камер на этом этаже.

– Быстрее! – поторопил Люпин своего друга, стычка пожирателей с аврорами могла вот-вот закончиться, взрывов уже не было слышно, как и голоса, приказывающего сдаваться.

– Постойте, – Блэк, пошатываясь, побрел в сторону висящих ключей. Взяв два из них, он сначала подошёл к клетке, которая располагалась напротив его. Щелкнул замок – и дверь открылась. Сириус вошёл внутрь и присел рядом с лежащим человеком.

– Валеса, вставай. Валеса, ну пожалуйста, Валеса? – Сириус почти умолял женщину подняться.

– Она тоже невиновна? – раздался рядом с ним голос парня.

– Нет. Она виновна. Убила своего мужа, когда узнала, что он ей изменил.

– Прямо как в магловском третьесортном детективчике, – пробормотал Гарри, склонился над женщиной, легко перебросил через плечо и выпрямился.

Выйдя из камеры, он подошёл к машине. Пара взмахов волшебной палочкой – и лом исчез, а сиденья пришли в норму. Следующим взмахом он левитировал бессознательную женщину через выбитое лобовое стекло, устроив её на заднем сиденье. Потом повернулся в сторону Сириуса, который уже успел открыть камеру рядом с камерой Валесы. Подойдя к открытой решетке, Поттер заглянул внутрь.

Увиденное ему сильно понравилось. Вся камера была сплошь исчерчена магическими формулами, рунами, маленькими пентаграммами, гектограммами, обычными магловскими формулами высшей математики. В этой камере сидел составитель заклинаний, мастер своего дела. Только теперь он обратил внимания на сухонького старичка, обнимающего Сириуса, причем у старичка были необычайно живые, карие глаза.

Казалось, он в Азкабане чувствовал себя вполне комфортно.

– Знакомьтесь, – обернулся Блэк к стоящему Гарри и Римусу. – Это мой друг Вакогинар Ангувирильский.

– А покороче? – улыбнувшись, спросил Гарри.

– Ваки, – отозвался старичок.

– За что вы здесь?

– Думал, самый умный, могу пойти против Темного Лорда. Буквально через час после моего отказа его слугам меня обвинили в целой куче преступлений, которых я не совершал и совершить в принципе не мог, а ещё через два часа я уже оказался в этой камере, где и нахожусь на протяжении последних семнадцати лет.

Голос у старичка Ваки был, как и глаза, на удивление живым и молодым. Азкабан, казалось, не оставил даже царапины на его душе. На этот счет у Гарри появилось кое-какое предположение. Войдя в камеру заключенного, он подошёл к одной из стен.

Секунд десять он просто, не мигая, смотрел на неё, а потом, улыбнувшись, забормотал себе под нос:

– Вектор Адельберга…конечно…конечно… сам мог понять…а это что? Интересно… неужели обыкновенный тангенс? Не может быть, я ведь так пробовал… черт, я не учел магическую постоянную…это вполне закономерно…это тоже…а это уже явно притянуто за уши, но ведь работает. Ваки, вы гений! – резко закончил Гарри по обычаю совершенно спокойным голосом.

– Нет, – возразил старичок. – Просто у меня было слишком много свободного времени. Если вы за минуту разобрались во всем, что здесь написано, гений – это вы, а не я.

– Как вы его назвали? – поинтересовался Поттер, продолжая изучать стену.

Старик весело хихикнул:

– Защита Размазанного Патронуса.

Услышав это, Гарри тоже улыбнулся, зато Сириус и Римус категорически ничего не понимали.

– Ладно, об этом всем, – парень обвел рукой камеру, – мы ещё поговорим с вами, но несколько позже. Сейчас нам надо как можно скорее убираться отсюда.

– Наконец-то ты это понял! – раздраженно пробурчал Люпин.

Исхудавшие заключенные спокойно уместились втроем на заднем сиденье, правда, аромат от них исходил ещё тот. Люпин, как наиболее чувствительный к запахам, еле сдерживался, чтобы не зажать себе нос. Гарри решил смилостивиться над бедным оборотнем, поэтому спустя секунду по машине разлился дивный цветочный аромат, воздух стал совершенно свежим. Парень, повернувшись назад, попросил заключенных пригнуться. Сириус и Ваки послушно сползли по сиденью, заодно стащив за собой бессознательную Валесу. Езда задним ходом уже начала Поттера утомлять, поэтому, найдя перекресток коридоров, Гарри развернул машину. Когда они достигли коридора, ведущего ко входу, стало понятно, что сражение между пожирателями и аврорами закончилось. Впрочем, эти выводы оказались несколько поспешными. При ближайшем рассмотрении, выяснилось, что между сражающимися наступило временное перемирие.

Авроры, ясное дело, ждали подкрепления, а вот чего ждали Пожиратели, было непонятно.

– Вот ведь гаденыши! – возбужденно воскликнул Ваки.

Гарри быстро глянул на старичка в зеркало заднего вида, а после этого в ту сторону, куда смотрел Ваки. Оказалось, что пятерка пожирателей плела какое-то особо хитрое заклинание. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какое именно. Минут через пять антитрансгрессионный щит будет пробит, и все заключенные мигом уберутся подальше отсюда и поближе к своему господину.

– Аврорам надо бы сказать, – пробормотал Гарри.

Пролетев мимо прятавшихся пожирателей, машина с утробным ревом мотора вылетела из тюрьмы, тут же получив парочку заклинаний в восстановленное лобовое стекло и взрывное проклятье со стороны пожирателей. И так раскуроченный зад машины вообще на половину перестал существовать. Резко вдарив по тормозам, парень остановился точь-в-точь возле того камня, где сидел командир здешних Авроров.

– Минут через пять пожиратели проломят антитрансгрессионый щит и все свалят отсюда, выбор за вами, – сказав это, Гарри опять надавил на газ, и уже спустя пару секунд машина неслась по водной глади.

– Интересно, куда делись все дементоры? Ведь когда мы только приехали, я прекрасно чувствовал их присутствие, а потом будто они куда-то исчезли, причем все разом, – парень, казалось, говорил это для себя, нежели для своих спутников.

– Ой! – вырвалось у Ваки.

Старичок оказался культурным, Римус выразился более объемно и витиевато. Первое заклинание, пущенное аврорами с берега в их сторону, прошло далеко в стороне, но чем ближе приближалась машина, тем прицельнее становился огонь служителей закона.

Сидя за рулем, много не поколдуешь, поэтому большую часть заклинаний отбивал Римус, Гарри отражал только наиболее сильные и малоизвестные. В ста метрах от берега в машину попало первое заклинание, оторвавшее переднюю дверь со стороны водителя. Следующее схлопотали уже, когда вылетели на берег. Авроры бросились врассыпную, чтобы не попасть под колеса, но кто-то все же успел запустить в их сторону взрывное заклятие, после этого машина второй раз за день лишилась лобового стекла. Тут же из-за встречного воздуха заслезились глаза, поэтому Гарри поспешил снизить скорость, из-за чего их мгновенно настигла целая серия заклинаний. Через минуту, когда уже все авроры остались позади, машина представляла жалкую пародию на саму себя, даже крышу погнуло, когда сильный сногшибатель попал в стойку. Правда, если бы авроры не перестали по какой-то неизвестной причине стрелять, им, скорее всего, вообще бы пришлось убегать пешком, а это резко снижало шансы на благополучный побег. Пришлось бы отбиваться от Авроров и калечить их, а Гарри этого совершенно не хотелось.

Дамблдор, Макгонагал, Снейп и Тонкс перенеслись на берег вместе с подкреплением Авроров. Двухсторонняя защита на время была снята, поэтому возможность трансгрессировать к Азкабану была, а вот обратно нет. К сожалению, к самой тюрьме перенестись было нельзя. На первый взгляд ничего не происходило: тюрьма, как всегда, была пугающей и отталкивающей, здешняя вода благодаря специальным заклинаниям тиха и безмятежна, даже ряби от небольшого ветра не было. Казалось, никаких следов пожирателей здесь и близко не было, впрочем как и Авроров.

Неожиданно для всех со стороны Азкабана раздался грохот и одновременно с этим несколько далеких вспышек пущенных заклинаний в сторону чего-то черного. Это черное на несколько секунд остановилось, а потом устремилось прямо в их сторону.

Авроры мгновенно заносились, выискивая укрытия для себя и своих товарищей. Когда же это самое "черное" приблизилось, выяснилось что это самая обыкновенная магловская машина, правда, в ужасном состоянии и было непонятно, как она вообще способна ездить. Причем не только из-за её внешнего вида, но и по причине магической зоны. Техника маглов работать здесь не должна, но, тем не менее, она очень даже успешно работала. Расслабившиеся служители закона повылезали из своих укрытий и лениво стали запускать заклятья в сторону приближающегося автомобиля.

Точнее будет сказать, они поначалу запускали лениво, но когда выяснилось, что машина не собирается снижать скорости и успешно отражает все попавшие в неё заклинания, авроры подобрались и стали действовать более решительно. Вот только даже это не помогло. Кто бы ни был за рулём, он только увеличивал скорость с упорством закоренелого самоубийцы, которому никак не дадут повеситься. Наконец, одно заклинание всё же попало в машину, но только по касательной, водитель успел немного вильнуть в сторону, поэтому отделался лишь потерей собственной двери.

Дамблдор, в высшей степени заинтересованный, наложил на очки одно очень хитрое заклинание, дающее возможность рассмотреть всё происходящее будто в мощный бинокль. Вот только его ждало разочарование: кто бы ни был в машине, он тоже был достаточно умелый. Единственное, что видел самый почитаемый волшебник столетия, – это лишь размытые пятна на месте людей.

Альбус расстроился лишь на секунду. Тут же воодушевившись, он направил палочку в сторону машины, и с неё сорвалась голубая молния. Вот только к удивлению директора Хогвартса, водитель сделал какой-то странный жест рукой с зажатой в ней палочкой – и заклинание ушло перпендикулярно вверх, хотя считалось, что отразить его в принципе невозможно, лишь поглотить. Порядком удивленный, Дамблдор повторил свою попытку с более опасным и сильным заклятием, но и здесь его ждал провал. Неведомый противник парировал и это хитроумное заклинание, а в следующую секунду машина, распугав ближайших Авроров вылетела на берег, схлопотав взрывное проклятье прямо в лобовое стекло. Но, судя по тому, что водитель лишь сбросил скорость, ощутимого вреда это не принесло, по крайне мере, пассажирам не принесло. А вот машине не повезло, её нагнало ещё по меньшей мере три пущенных в её сторону заклинания. Дамблдор в должной мере оценил терпеливость неведомого водителя. Если он так успешно отражал его заклинания, он при желании мог одним заклинанием накрыть очень много служителей закона, а посему будет лучше дать им уйти. Сделав резкое движение кистью, директор послал в сторону командира Авроров приказ прекратить обстреливать машину. Спустя ещё две секунды ни одно заклинание более не было пущено в сторону стремительно уносящейся магловской техники, вот только к тому времени от неё мало что осталось. Было удивительно, как она вообще сохраняла способность работать.

– Почему вы не дали нам остановить их?! – тяжело дыша, спросил подбежавший к Дамблдору командир Авроров, при этом гневно раздувая ноздри.

– Чтобы никто не пострадал! – с отвращением произнёс Снейп, причем весь его вид говорил, что человек, задающий такие вопросы, не достоин даже держать в руках волшебную палочку, не говоря уже о том, чтобы быть командиром.

С тех пор как его две недели допрашивали авроры, он к ним относился как к особо противным ползучим гадам и вел себя с ними соответствующе. Даже если он не мог их раздавить, то напугать ногой и просто высказать им всё, что о них думает, старался при каждом удобном случае.

– Северус прав, – подтвердил Дамблдор слова своего подопечного в тот момент, когда аврор собирался заорать на Снейпа. – Ваши люди могли очень сильно пострадать.

– Нас здесь почти сотня! – потрясенно воскликнул командир. – И авроры всё ещё прибывают, что бы они нам смогли сделать?!

– Много чего, но в их планы, какие бы они ни были, не входило калечить кого-либо, поэтому вам сильно повезло, – Дамблдор пристально посмотрел человеку в глаза поверх очков-половинок. – И я бы вам советовал поспешить к самой тюрьме.

Несмотря на отданный приказ ждать подкрепления, ваши люди почему-то атакуют, а, может, наоборот защищаются.

Командир удивленно моргнул, а потом резко повернулся в сторону Азкабана, там действительно сражение шло полным ходом, вновь всё грохотало, и вспышки пускаемых заклинаний появлялись не переставая. Глухо выругавшись, он поспешил к своим подопечным, нужно было как можно быстрее оказаться на острове.

Скорость им не помогла, они застали только последнюю минуту боя. По непонятной для прибывшего командира причине его сослуживцы почти с самоубийственной целеустремленностью наседали на отбивающихся пожирателей. Причем с каждой секундой они становились всё больше похожи на отчаявшихся, так ведут себя люди, когда должны вот-вот погибнуть, притом стараясь утащить с собой побольше врагов.

С этим предстояло разобраться несколько позже. Отдав приказы своим подчиненным, он устремился в самую гущу сражения, но едва успел пустить первое заклинание, как все закончилось. С интервалом в пару секунд все пожиратели исчезли, лишь серии хлопков говорили о том, что они благополучно трансгрессировали. Причем это произошло в зоне, где любое перемещение, кроме как на ногах или спине какого-нибудь животного, было в принципе невозможно. Рядом с Азкабаном даже метлы теряли свои полетные свойства.

– Что всё это значит?! – прокричал командир, пришедший с подкреплением, в лицо человеку, который командовал здешними аврорами.

– Они трансгрессировали, – отозвался тот со странным выражением на лице, весь его вид говорил: "Как можно было не понять такую простую истину?". – Могу я узнать ваше имя?

– Нортон!

– Каринг!

– Вот что, Каринг, скажите мне, как пожиратели сумели отсюда перенестись? – почти миролюбиво спросил командир подкрепления.

– А я откуда знаю? – несколько раздраженно отозвался аврор, он порядком устал, а тут этот идиот к нему пристаёт.

– Но ведь вы знали, что пожиратели могут сбежать? Ведь именно поэтому вы, как психи, атаковали их, напрочь забыв все тактически маневры?

– Знали, – подтвердил Каринг, вдобавок к словам качнув головой. – Вот только нас предупредили, а тактические маневры тут бы не помогли. Пожиратели знают их даже лучше нас самих.

– Уж случаем не те, кто был в машине, вас предупредили? – любезно улыбаясь, спросил незаметно подошедший Дамблдор, прибывшие с ним профессора молча встали у него за спиной.

– Именно они, сэр, – подтвердил Каринг. – Вот только кто это был, я не знаю. На машине было наложено какое-то странное заклинание, не дающее понять, кто там сидит, даже голос искажает. Я даже не имею понятия, был ли говоривший мужчиной или женщиной. Просто магловская повозка затормозила возле меня, и странный металлический голос предупредил, что пожиратели могут уйти.

– И вы ему поверили?! – в ярости взревел Нортон.

– Он сказал, что выбор за нами, можем нападать, а можем ждать. Я решил рискнуть и напал, как видите, кто бы это ни был, он оказался прав, – в присутствии Дамблдора Каринг явно чувствовал себя увереннее.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, куда делись дементоры? – грубо вмешалось Тонкс, почему-то прячась за спиной Макгонагал.

– А черт их знает! – совершенно искренне ответил Каринг, не обратив внимания, кто задал вопрос. – Вот мы чувствовали их присутствие, а в следующую секунду они будто все разом исчезли.

– Как они могли исчезнуть?! – опять взревел Нортон.

Ответить ему никто не успел, неожиданно рядом с командиром здешних авроров появился его подопечный и отрапортовал:

– Восемь убитых, десять тяжелораненых и почти все имеют легкие ранения.

Тяжелораненые уже доставлены в больницу св. Мунго. Количество убитых пожирателей и заключенных установить невозможно, тел нет. По какой-то причине они забрали мертвых с собой.

– Восемь убитых? Только наши? – хмуро поинтересовался Каринг, практически полностью проигнорировав остальную информацию.

– Нет, сэр! Все из подкрепления. Наши только тяжелораненые, а легкие ранения получили все, правда, из подкрепления только те, кто успел добраться сюда прежде, чем противник сбежал.

Лицо Нортона окаменело, а вот Каринг, несмотря на смерть своих хоть и не подопечных, но всё же товарищей, едва смог сдержать вздох облегчения, всё-таки его подопечные для него были несколько дороже, чем остальные. За каждого из них он нес личную ответственность, а это накладывало определенный отпечаток.

– Не сочтите это наглостью или ещё чем-то, – слегка хрипловатым голосом заговорил Нортон, – но как вы смогли обойтись совсем без потерь?

Этот вопрос, казалось, чем-то очень расстроил командира здешних авроров.

Поморщившись как от зубной боли, он огляделся по сторонам, затягивая с ответом, но вот он опять повернулся в сторону стоящих людей, и все невольно поразились произошедшим с ним изменением (естественно, кроме Дамблдора). Теперь перед ними стоял не какой-то молодой парень, новичок, а бывалый вояка, прошедший нелегкую школу выживания.

– Каринг – это имя для составления отчета об операции, а среди авроров меня знают как "Отец Псов".

На секунду все в изумлении распахнули глаза, лишь Дамблдор в свойственной ему загадочной манере удовлетворенно кивнул головой. Впрочем, была ещё прячущаяся Нимфадора, которая не смогла сдержать смешок, заметив удивление своих коллег.

– Но что здесь делает "Отряд Псов"?! – Нортон, казалось, вот-вот бухнется в обморок, этот отряд считался элитой элит.

– Проверяли одну информацию, полученную из до того ненадежного источника, что на всякий случай я даже не хотел хоть как-нибудь афишировать её. Да и надо было учесть неизбежную утечку информации в случае раскрытия плана, поэтому я решил действовать на свой страх и риск.

– А где же тогда "свежее мясо"?! – в запале выкрикнул Нортон, но тут же стушевался из-за присутствия Дамблдора, всё-таки используемое им наименование молодняка только-только пришедшего из школы Авроров было несколько своевольным, распространенным только среди авроров.

– Я им всучил задание своей группы, – невозмутимо ответил Каринг, сделав вид, что не заметил неловкости своего коллеги. – Там совсем плевое дело, повязать пяток контрабандистов, даже если не справятся, ничего страшного не произойдёт, да и шанс пострадать довольно низкий.

Больше командир подкрепления вопросов задавать не стал, махнув рукой, он пошёл выяснять, какие идиоты умудрились помереть за полминуты боя. Каринг проводил его несколько сочувственным взглядом, а потом вновь обратил своё внимание на профессоров, и его взгляд тут же наткнулся на прятавшуюся за спиной Макгонагал Тонкс.

– Погремушка?!! – радостно взревел аврор.

В этот раз даже Дамблдор проявил заинтересованность, оглянувшись на моментально покрасневшую Нимфадору. Он растянул губы в улыбке, которая была больше подстать пятилетнему ребенку, нежели глубокому старику.

– Здравствуй, папочка, – справившись со смущением, отозвалась Тонкс.

– Что же ты так, доченька? – с ухмылкой спросил "Отец Псов". – Совсем забыла о своей семье? Братцы по тебе скучали!

– Я ушла из семьи и возвращаться пока не собираюсь, – хмуро отозвалась Тонкс.

– Тогда просто скажу тебе, что семья будет рада твоему возвращению.

Нимфадора молча кивнула, но потом всё же добавила:

– Братцам передай привет и скажи, что я безумно скучаю.

Каринг с улыбкой кивнул, а затем ещё раз качнул головой в сторону остальных профессоров, после чего поспешил к своим людям, собравшимся в сторонке.

Субординация не позволяла им приветствовать Тонкс так, как им бы хотелось, поэтому ей лишь помахали руками, она ответил им тем же.

– Думаю, здесь уже всё, что было можно, мы узнали, – заговорил Дамблдор. – А раз так, я предлагаю вернуться в Хогвартс.

Четыре хлопка трансгрессии слились практически воедино, и авроры сразу заметно расслабились. Дедушка Дамблдор, конечно, добрый, но нельзя забывать, что он считается самым сильным волшебником столетия, и его возможности даже за пределами Англии весьма впечатляли. Никто бы не хотел стать причиной его расстройства. Никто из тех, кто был здесь.

– Господи, неужели у нас получилось?!! – воскликнул Римус, на душе стало так легко, что Люпин, не выдержав, рассмеялся.

Сириус, сидя сзади, остекленевшим взглядом смотрел на проносящиеся мимо машины деревья. Он ещё не до конца поверил во всё, что случилось. Кошмар, длившийся на протяжении пятнадцати лет, всё ещё не отпускал его. Казалось, он спит и видит сон, но скоро он должен будет проснуться, чтобы получить от безвольной магической куклы свою порцию отвратительной каши. Так происходило всегда, и Блэк уже поверил, что так будет вечно.

– Это не сон, – спокойный голос парня вывел его из задумчивости. – Всё это реально, и реально настолько, что, может быть, ты даже ещё пожалеешь, что не остался в тюрьме, ведь дементоров там больше нет. Они теперь свободно разгуливают по всему миру.

После этих слов веселье Римуса быстро сошло на нет. Почти все почувствовали невероятную усталость, всё-таки нервное напряжение сильно сказалось на организме.

Заметив это, Гарри ещё немного прибавил скорости. Вскоре он почувствовал резкое изменение магической среды: поле подавления трансгрессии было снято. Решив на всякий случай поспешить, Гарри быстро остановил машину на обочине дороге.

– Вылезаем и трансгрессируем, – бросил парень, тут же последовав своему совету.

– Куда? – прохрипел выбравшийся из машины Сириус, на его руках всё так же в бессознательном состоянии лежала Валеса.

– Предлагаю вам ваше старое убежище, – улыбнулся Гарри. – Визжащую хижину.

Блэк про себя по достоинству оценил такое предложение. Кивнув головой, он тут же с легким хлопком исчез. За ним последовал Римус, а Поттер позаботился о старике.

– Не хватает только решёток, и было бы как в моей камере! – весело прохихикал Ваки, когда они перенеслись в хижину.

– Но-но! – возмутился Сириус, поднимаясь по лестнице на второй этаж. – Уважай моё прошлое.

– И моё! – поддакнул Римус, только уже снизу, видимо, он проверял подземный проход – Тогда уж и моё, – вставил своё слово Гарри.

– Так ты учился в Хогвартсе? – заинтересованно произнёс выползший из хода Римус.

– Нет.

– Жил в Хогсмиде? – наморщив лоб опять спросил Люпин.

– Нет.

– Поблизости?

– Нет.

– Приезжал сюда?

– Нет.

– Тогда что же связывает тебя с этим домом? – несколько обескураженный ответами парня, спросил Римус.

– Очень и очень многое меня связывает с этим домом, причем как хорошего, так и плохого, но это касается только меня и никого больше. Кстати, Римус, отправляйся-ка ты домой, а то если тебя сейчас будут искать из Ордена, они могут не то подумать.

Всё-таки вся твоя гостиная забрызгана кровью, частями тела и даже присутствует полноценный труп. Согласись, при этом отсутствие самого хозяина может навести на определенные мысли, – Люпин на секунду замер, а потом утвердительно качнул головой, Гарри тем временем говорил дальше: – Дамблдору прошу обо мне ничего пока не говорить, скажи, что всё сделал сам, так же молчи о Сириусе и, ради Мерлина и всего святого, не дай дедушке повода хоть в чем-то тебя заподозрить, как бы это не было трудно. Ясно?

Люпин опять качнул головой. Он был слега потрясен тем, что уже совершенно забыл про случившееся совсем недавно, всего пару часов назад. Спасение Сириуса сильно выбило его из колеи, если бы не Гарри, он бы даже не вспомнил о том, что в его доме уже разлагаются останки его собратьев-оборотней.

– И не забудь прихватить еды, – спустя пару секунд добавил Гарри. Как раз тогда, когда Римус уже был готов перенестись отсюда.

– Хорошо, – односложно ответил он и с легким хлопком исчез, а за ним и Гарри.

Торговля в магазине уже шла полным ходом. Быстро переодевшись, Поттер сбежал вниз и, ужом проскользнув между близнецов, встал за кассу. Клиентов было ощутимо меньше, чем вчера, но всё ещё многовато для спокойной работы, близнецы уже были порядком взмыленные. Возвращению своего помощника они обрадовались как мане небесной. Для самого же Гарри работа была не слишком обременительна, не надо было выбивать чеки со скоростью пулемета, как вчера. Только его несколько ленивая работа продолжалась до тех пор, пока Фред не отправился в Косой переулок за покупками. Товар на продажу заканчивался просто с немыслимой скорость. По самым радужным прогнозам близнецов Уизли его должно было хватить минимум на месяца два, а различных ингредиентов больше, чем на полгода. Теперь же всё грозило закончиться в ближайшие день-два.. В результате таких неутешительных выводов один из близнецов быстренько трансгрессировал из магазина, и его место занял Гарри.

Фред вернулся только к самому концу рабочего дня, когда Гарри уже малость притомился. Джордж устал ещё несколько часов назад, поэтому почти вся беготня легла на Гарри. Полтора часа по магазину носился Гарри и полчаса близнец. Пока один бегает, другой отдыхает, стоя за кассой.

– Господи, нам ведь опять всю ночь не спать, – уныло произнёс Джордж, закрывая магазин.

– Жизнь штука не только сложная, но и тяжелая, брат мой, – состроив одухотворенное лицо, произнёс Фред.

В отличие от своего брата он чувствовал себя отлично. В Косом переулке ему и надо было что только указывать нужный ингредиент и его количество, а грузчики, предоставленные магазином, делали всю остальную работу. Даже обратно Фред перенесся порталом, причем всё купленное было сложено на специальную платформу.

– Ладно, ребята, мне в Хогвартс надо сходить, – поднимаясь из-за стола, произнёс Гарри (дело было на кухне).

– Зачем? – поинтересовался Джордж.

– Должен же у меня быть хоть какой-нибудь диплом? – вопросом на вопрос ответил Поттер.

– Хочешь напроситься на учебу? – спросил Фред.

– Нет, хочу напроситься на экзамены, чтобы они подтвердили мои знания, – ответил Гарри из соседней комнаты, обратно он вышел уже в черных туфлях, белых брюках и черной футболке с обрезанными рукавами, на которой белыми буквами было вышито "Смерть – это только начало".

– Ммм… Гарри? – не слишком уверенно произнёс Джордж – Ты думаешь, это подходит? – закончил за него Фред.

– Дедушка у нас человек особенный, поэтому думаю, – усмехнувшись, отозвался Поттер.

Когда Гарри уже вышел из магазина, до близнецов, наконец, дошло, кого именно он назвал дедушкой.

Ужин в большом зале ещё не закончился. На секунду заглянув внутрь, он убедился, что все профессора, в том числе и директор, находятся в зале. Отойдя в сторону от двери, Поттер сложил руки на груди и оперся спиной на стену, нужно было немного подождать. Спустя десять минут ученики стали покидать большой зал.

Выходя из дверей, они окидывали стоящего Поттера заинтересованными взглядами, но спрашивать никто и ничего не решался. Больно уж не по себе становилась от этого спокойного и в тоже время всепроникающего взгляда парня. Сам же Гарри смотрел на всех с вежливой улыбкой на губах. Правда, когда мимо него серой мышкой прошмыгнула Гермиона, испуганно стрельнув глазками в его сторону, вежливая улыбка стала похожа скорее на кривой оскал. Наконец, ещё один брошенный взгляд в зал показал, что профессора вместе с директором уже ушли. Причем, судя по тому, что в зале остался только Филч, в кабинете директора должно произойти собрание.

Это было несколько не кстати, но в сущности ничего не меняло, зато появилась маленькая и зловредная идея. Невольно улыбаясь своим мыслям, Гарри ускорил шаг, достигнув горгульи как раз в тот момент, когда в открытый за ней проход на лестницу ступила Тонкс. Совершенно бесшумно пристроившись сзади неё, он начал подниматься вслед за ней, а за его спиной горгулья встала на место.

В кабинете пришлось постараться, но в итоге он остался мало того, что никем не замеченным, так ещё и уселся позади Тонкс. Долгое время дурачить директора, конечно, не получится, но то, что он сидел слегка в тени вкупе с наложенными чарами рассеянности, некоторое время позволит ему оставаться не увиденным.

Окинув взглядом остальных собравшихся, он с удивлением понял, что попал на собрание Ордена, а не просто собрание школьных учителей. Интересно, тогда где остальные преподаватели? Зачем нужно было оставлять Филча, он ведь терпеть не любит следить за детьми.

– Кому дать лимонных долек? – первым делом спросил Альбус, как только все удобно устроились на своих местах.

Видимо это была ритуальная фраза директора, поэтому все в вежливой форме отказались. Тогда он перевел свой по-детски открытый и веселый взгляд прямо на Гарри. Поттер сразу понял, что все его ухищрения оказались напрасными. Великий волшебник он и есть великий волшебник.

– Ну, а вам, молодой человек? – притворно грозным тоном спросил Дамблдор.

– А можно взять всю вазочку? – со свойственной ему невозмутимостью спросил Гарри.

От звука его голоса Тонкс, сидевшая перед ним, подпрыгнула на полметра из своего кресла, а затем резко повернулась в сторону парня. Потрясенно-испуганное выражение сменилось маской ярости, когда она узнала сидящего за ней человека.

– Можно, – милостиво разрешил дедушка.

Гарри тут же выбрался из глубокого кресла и, подойдя к столу, взял из рук Дамблдора протянутую вазочку. С наслаждением схрумкав лимонную дольку, он произнес:

– Десять лет уже не пробовал этой потрясающей вещи, спасибо.

Закинув в рот ещё одну, он вернулся на своё место. К этому времени остальные профессора, находившиеся в кабинете, успели в той или иной степени прийти в себя.

Больше всех, пожалуй, Гарри порадовало выражение лица Снейпа. Вместо ледяного спокойствия или маски презрения, свойственной бывшему пожирателю, на нем целых три секунды присутствовало удивленно-потрясенное выражение. В должной мере оценив увиденное, Поттер пришел к выводу, что все-таки не зря старался, хотя досадовал, что Дамблдора ему обмануть так и не удалось. Вот только как директор его раскусил, парень не имел ни малейшего представления. В тот момент, когда Дамблдор хотел что-то сказать, со своего насеста слетел Фоус и приземлился точно на колене Гарри.

– Аккуратнее! – абсолютно не ожидавший такого Гарри, несколько растерялся.

В своем мире он тоже нашёл себе Феникса. Причем, судя по всему, выходило, что нашел птенца Фоукса. Поглаживая сразу же заворковавшего феникса, парень другой рукой подцеплял кончиками пальцев липкие лимонные дольки и отправлял себе в рот.

– Вы ему явно сильно понравились, это Фоукс, птица феникс – произнёс директор.

– Он мне сильнее, – усмехнулся Гарри. – У меня когда-то тоже был феникс. Спас меня от смертельного проклятья, но кто-то из пожирателей не поленился и добил моего Севу, когда он упал на пол птенцом.

Если остальные задумались насчет смертельного проклятья, пущенного пожирателями в Гарри, то Снейп больше был озабочен словом "Сева", боясь, что кто-то может провести аналогию его имени с именем Феникса этого парня.

– Фениксы очень мудрые создания, – несколько туманно произнёс Дамблдор, впрочем, Гарри понял, в какую сторону он клонит.

– Самое грустное, я даже не смог его похоронить, сам тогда еле ноги унёс, – казалось, что кроме Альбуса и Гарри в кабинете больше никого нет, больно уж в странной манере велся разговор.

– Терять друзей всегда больно, – поглаживая левой рукой свою бороду, произнёс дедушка, правую он по какой-то причине скрывал под столом.

– Терять ВСЕХ ещё больнее, – продолжая поглаживать Фоукса, ответил парень.

– Главное верить.

– Бывают времена, когда это слишком сложно.

– Любовь творит многое.

– В том числе и убивает.

Все профессора предпочитали держать языки за зубами, они совершенно не понимали возникшей ситуации.

– Ещё раз спасибо, – произнёс Гарри, выбираясь из кресла, в его руках уже была пустая вазочка.

Подойдя к директору, он поставил свою ношу на стол, но когда собирался вернуться на место, его взгляд упал на правую руку Дамблдора. Никто даже не успел заметить движения парня. Вот он просто стоит, а в следующую секунду правая рука Дамблдора уже зажата в его руке как в тисках. Рука директора была страшно изуродована и совершенно черная. Остальные уже видели её ещё летом, поэтому не удивились, хотя что с ней случилось, они не знали. Вот только Гарри знал, очень хорошо знал.

Отбросив её от себя как дохлую крысу, он тихо выматерился, а потом в кабинете отчетливо прозвучал его голос:

– Твою мать!

Продолжая изощряться в нецензурных выражениях на семи языках мира, парень устало плюхнулся в своё кресло и прикрыл глаза ладонью. Некоторое время он сидел молча, но потом заговорил… в этот момент едва ли не у каждого мелькнула мысль, что лучше бы парень и дальше молчал. Голос говорившего нес в себе столько безнадёжной тоски и печали, что немедленно хотелось пойти повеситься или хотя бы просто разреветься:

– Я думал, слава тебе господи, рядом будет всезнающий дедушка Дамблдор. Хотя бы в этот раз. Всё станет намного лучше, понятнее, легче. Он всё объяснит, поможет советом, поддержит. Всегда будет рядом мудрый человек…А ОН НЕ НАШЁЛ НИЧЕГО ЛУЧШЕ КАК САМОУБИТЬСЯ!!! – в ярости вскочив он подлетел к столу директора и шарахнул по нему кулаком. Стоящая на нем вазочка подпрыгнула и, упав на пол, разбилась вдребезги. Парень же угрожающе завис над мрачным Дамблдором, в таком состоянии его ещё не видел никто.

– Твою мать, – тихо произнес парень. – Какого чёрта ты полез к этим побрякушкам?

Это ведь не больше и не меньше чем обычная шутка Тёмного лорда. Искусная игра, проведенная этим гадом. Выжил он совершенно по другой причине, гектограмма Сидлфенга. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Глаза Дамблдора сразу затуманились. Встав из-за стола, он несколько раз прошёлся из стороны в сторону и опять посмотрел на Гарри.

– Как? – произнёс он.

– Я не знаю, кажется, он нашёл обитель Мерлина. Подставные же части душ действительно есть. Нужно было принести жертву – и он её принес. Души семи пожирателей были заключены в различные сосуды, заодно они стали отвлекающим маневром от самого важного. Я тоже поначалу попался на эту удочку, как дурак искал эти долбанные части душ, пока не получил другую информацию. Два года потратил, чтобы найти ей подтверждение, но всё-таки нашёл. Воландеморт делал всё лично, никого в это не посвящая, именно поэтому никто ничего не знал.

Некоторое время Дамблдор ходил из стороны в сторону по своему кабинету. Потом вернулся и сел обратно за стол. Гарри же спокойно стоял и ждал, надо было, чтобы дедушка в должной мере усвоил полученную информацию. Наконец взгляд директора прояснился, и он пристально взглянул на парня:

– Сколько тебе лет?

– Сейчас? Семнадцать.

– Как понять сейчас?

– Сейчас – это значит сейчас, – некоторые вещи Поттер хотел оставить в тайне.

– Откуда ты?

– Оттуда, откуда пришёл.

Глаза Дамблдора вновь стали живыми, детскими.

– Как тебя зовут?

– Гарри.

– А полностью?

– А что бы вы хотели услышать? – вопросом на вопрос ответил парень, он опять стал совершенно спокоен.

– Правду.

– Правда есть вещь непостоянная. Сейчас она одна, а в следующую секунду совсем другая. Пусть будет Уайт, всё равно меня больше никто не знает, – крёстный у меня Блэк, а я буду Уайт, подумал Гарри.

– Гарри Уайт? Семнадцать лет?

– Мне тоже нравится, – кивнул парень.

– А вообще цель твоего визита? – поинтересовался директор, роясь в одном из многочисленных ящиков стола.

– Надоело быть личностью без статуса. Хотел напроситься на экзамены и получить диплом.

– Думаю, с этим проблем не будет, – ответил директор, качнув головой.

– Сколько вам осталось? – неожиданно спросил парень.

– Меньше года, – ответил Альбус, ставя новую вазочку с лимонными дольками на стол.

– Тогда надо помереть во благо, – усевшись в своё место, сказал Гарри. От этих слов у всех пробежала дрожь понимания и ужаса, один Снейп давно знал что происходит и снова обзавёлся на несколько секунд удивлённой физиономией. – И у меня есть просьба.

– Да?

– Не могли бы мы поговорить наедине? Собрание Ордена, я думаю, можно перенести, тем более оно ведь в сильно урезанном составе. Да и обсуждать, я так полагаю, вы намерены произошедшее сегодня? Азкабан? – и снова на него уставились с диким ужасом в глазах. Ну как мог незнакомый человек знать состав столь "тайной" организации как ОРДЕН?

Дедушка, улыбнувшись, утвердительно кивнул, потом заговорил:

– Думаю, сегодня собрания не получится, – сказав это, Альбус пристально посмотрел на членов ордена.

Секунду профессора неподвижно сидели, но потом зашевелились, выбираясь из своих кресел и бросая косые взгляды на парня, и потянулись к выходу. Поймав яростный взгляд Тонкс, Гарри вежливо улыбнулся. Когда же за последним профессором закрылась дверь, Поттер, а отныне господин Уайт, повернулся в сторону внимательно на него смотрящего директора. Разговор предстоял долгий.

Гарри сидел за гриффиндорским столом и рефлекторно ел стоящую перед ним кашу.

Его мысли были слишком сильно загружены полученной информацией и старыми, давно забытыми ощущениями. С Дамблдором они проговорили на протяжении всей ночи, причем в психологическом плане парень явно был истощён. Фактически всю ночь говорил только директор, Гарри лишь задавал вопросы, изредка давая уклончивые пояснения, откуда у него та или иная информация. Особенно приходилось изворачиваться относительно слишком большого познания в делах Ордена Феникса, но парень справился. Под утро дедушка даже смирился и совсем перестал задавать вопросы. За ночь было получено слишком много информации. Единственный раз, когда они отвлеклись, это посреди ночи, парень отправил послание близнецам, чтобы они в ближайшие несколько дней не рассчитывали его увидеть. Директор дал ему два дня для того, чтобы показать свой уровень знаний, профессора будут проверять его прямо на уроках. Гарри был с этим не согласен. Единственные предмет, который он согласился посещать, – это защиту.

– Мисс Тонкс? – спросил Дамблдор, едва только Поттер выдвинул такое условие.

– Да, – незачем было отрицать очевидное.

Мелодичный смех вывел Гарри из раздумья. Посмотрев в сторону преподавательского стола, он увидел как Нимфадора смеялась, судя по всему, над шуткой какого-то муд…парня.

Посмотрев на этого красавчика, Поттер с удивлением заметил, что ненависть, заключенная в его сознании, умудрилась с десятого уровня наполовину выбраться на девятый. Поспешно затолкав её обратно, он усилил стоящий там блок и опять взглянул на Тонкс. Ядовито-зеленые длинные волосы, красивое лицо и светло-фиолетовые глаза. Сидящая невдалеке Макгонагал изредка бросала на молодого преподавателя защиты осуждающие взгляды. Бывшая аврорша, несомненно, их замечала, но успешно делала вид, будто не чувствует. Впрочем, судя по всему, ей для этого не нужно было сильно стараться. Она столь увлеченно кокетничала с рядом сидящим красавцем, что, может быть, сейчас действительно их не замечала. Со стороны казалось, что Гарри просто сидит и разглядывает преподавателей, выглядел он при этом совершенно спокойным. Только вот внутри Поттер чувствовал ничем необоснованную нарастающую ярость. Ничего не зная о сидящем рядом с Нимфадорой человеке, он заведомо его возненавидел.

Отвернувшись от преподавательского стола, не в силах больше смотреть, как Тонкс заигрывает с парнем, а тот буквально пожирает её глазами, Гарри перевел свой взгляд в другую сторону. С некоторым удивлением он увидел Гермиону, сидящую в полуметре от него, которая с самым сосредоточенным видом поедала кашу.

Придвинувшись к ней поближе Поттер, а ныне Уайт, произнес:

– Привет, можешь мне помочь?

Девушка тут же подавилась. Гарри терпеливо дождался, пока она откашляется и промочит горло, после чего повторно попросил о помощи. Гермиона, ничего не говоря, едва ли не с ужасом посмотрела на него.

– Чего ты пристал к нашей убогой? – раздался голос какого-то парня, сидящего как раз напротив Гарри, его имени Поттер не знал. – Она кроме как с книгами, больше ни с кем не разговаривает, её даже профессора не спрашивают, она им не отвечает.

Сказав это, парень насмешливо посмотрел на сжавшуюся девушку, потом перевел взгляд обратно на Поттера и…со всей поспешностью покинул большой зал. Весь день он не выходил из своей спальни для шестого курса, боясь где-нибудь нарваться на Гарри. Некоторые мысли Поттер умел выразить одним лишь взглядом, а мысли об убийстве у него получались особенно выразительными. Проводив взглядом убежавшего парня, Гарри вновь посмотрел на Гермиону.

– Так ты мне поможешь? – дружелюбно спросил он.

– Да.

Честно говоря, Поттер так и не понял, ответила она ему или только послышалось, лезть же в её мысли он не стал. Гарри всегда старался этого избегать, считая неприемлемой вещью. Конечно же, это не касалось его врагов, и если это было необходимо сделать, он без всяких угрызений совести перетряхивал память нужного человека, но без надобности старался не копаться в мыслях посторонних людей, а тем более не посторонних.

– Скажи мне, пожалуйста, кто это сидит рядом с профессором Тонкс?

Девушка на секунду глянула в сторону преподавательского стола, после чего едва слышно ответила:

– Её ассистент.

– Они вместе преподают защиту?

– Да.

– Спасибо тебе.

Гарри встал из-за стола и пошёл к классу Защиты От Темных Искусств. Аппетит у него пропал полностью. Ребята из класса, с которым он должен будет учиться, начали подходить только спустя минут десять. Заинтересованно косясь на парня, они все столпились с противоположной стороны двери. Это были гриффиндорцы седьмого курса.

Причем из-за другого развития событий в этом мире были другие лица и разный возраст.

Так сложилось что Рон здесь учился уже на седьмом курсе в то время как Гермиона только на пятом. Денис Криви был тоже на седьмом курсе, а Джини на шестом.

Многие ученики учившиеся в его время на одном факультете были сейчас совершенно на другом. Если же брать стол Слизерена то там наблюдался едва ли не парадокс.

Стол аристократов со всеми вытекающими отсюда последствиями. На большинство из них было любо-дорого посмотреть. Красивые, мужественные, величественные. Если бы не злобное выражение в глазах совсем были бы красавцы. Причем это же касалось и девушек. Если в мире Гарри казалось что в Слизерене учатся одни страшилища, то в этом мире создавалось впечатление что шляпа отправляла людей в Слизерен не за хитрость, ум и прочие качества присущие этому факультета, а за красоту, аристократичность и богатство. Вот и сейчас стоило Слизеренцам всей гурьбой подойти к Гриффиндорцам как последние на их фоне стали выглядеть не просто убого, а настолько неказисто что хоть копеечку подавай. Гарри наблюдал за обоими факультетами с некоторым недоумением. Впрочем, когда оба седьмых курса сцепились в жестокой перебранке подняв рев на ближайшие пару этажей Поттер с облегчением отметил что хоть что-то да не меняется, даже несмотря на другой мир. Когда в конце коридора появилась Тонкс со своим ассистентом многие из учеников уже достали палочки, словесная баталия грозила перейти в физическую.

Подошедшая Нимфадора обвела всех строгим взглядом под которым ученики попрятали свои палочки обратно в карманы, а потом, встав спиной к Слизеренцам, весело подмигнула Гриффиндорцам. Последние сразу заулыбались и со злорадством посмотрели на стоящих Слизеренцев. Тонкс, сделав вид что ничего не заметила, открыла дверь в класс и впустила оба курса в кабинет. С некоторым трудом все нашли себе место, хотя почти всем пришлось сесть по трое за одну парту, лишь Гарри сидел за последней партой в полном одиночестве, чем тут же привлек внимание ассистента Нимфадоры. Кинув взгляд на Гарри он подошёл к Тонкс и что-то прошептал ей на ухо, девушка в свою очередь тоже посмотрела на Гарри и так же шепотом ответила ассистенту. Повернувшись к классу она начала урок.

– Дамблдор это никуда не годится! – едва открыв дверь, тут же произнес Гарри.

– Что такое? – несколько удивленно спросил директор, смотря на усевшегося напротив него парня. – Что не годится?

Парень посмотрел на директора долгим взглядом, после чего задумчиво потер переносицу и только после этого ответил:

– Преподавание Защиты От Темных Искусств.

Дамблдор откинувшись на спинку своего стула пристально посмотрел на парня:

– Ты считаешь, мисс Тонкс, недостаточно квалифицированный специалист?

– Нет, я считаю, она очень даже квалифицированный.

– Тогда в чем же дело?

– В Слизеренцах, ребят же просто игнорируют, таким путем все будет только хуже.

– Ты знаешь, что большинство из них уже носят метку учеников Темного Лорда? – вместо ответа спросил Альбус.

– Конечно!

– Тогда ты, думаю, должен понять, что учить своих врагов сражаться это поменьше мере глупо. Первые пять курсов я попросил мисс Тонкс преподавать как остальным, а пятым, шестым и седьмым несколько слабее чем другим.

– Могу уверенно сказать, что это было большой ошибкой.

Не в силах спокойно усидеть на месте Гарри выбрался из кресла в котором сидел и начал прохаживаться из стороны в сторону.

– Почему ты так считаешь? – поинтересовался Дамблдор, следя за ходящим перед ним парнем.

– Это подогревает их ненависть, они только ещё больше озлобятся.

– Я это знаю, но не вижу выхода из сложившейся ситуации – несколько опечаленно произнес Альбус. – Учить их в должной мере было бы чревато последствиями, все они в конечном итоге окажутся под знаменем Темного Лорда, есть ещё надежда на первые четыре курса, но последние боюсь спасать уже поздно, хотя я до последнего момента пытался и буду пытаться это сделать. Но, к сожалению, я уже просто не знаю, как быть.

– У меня есть одна идея иначе бы я не стал затевать этот разговор. Вы знаете, что у пожирателей есть своего рода курсы? Когда они окончат школу, их соберут в каком-нибудь месте, и на протяжении полугода будут учить магии.

– Черной? – непонятно для чего уточнил Дамблдор.

– Я считаю глупо разделять магию, магия есть магия, поэтому для меня не существует цветовой гаммы в этом вопросе. Но дабы избежать непонятностей будем считать, что их действительно будут учить черной магии. Я знаю приблизительный набор этих заклинаний, хотя там упор в основном делается на непростительные заклятья, в общем, предлагаю среди седьмых курсов организовать своего рода факультативы по защите с обязательной явкой на них. Пусть они будут проходить по субботам. Дора будет должна взять на себя три факультета разом, а Слизеренцы мои.

– Ты хочешь их заранее обучить черной магии? – задумчиво произнес Дамблдор. – Я так понимаю не просто обучить?

И тут на лице парня в первый раз за всё время разговора появилась улыбка. Она была хищной, не предвещающей ничего хорошего.

– Именно. Я продемонстрирую, что их ждет, когда они присягнут лорду на верность.

На этот раз Дамблдор молчал минут десять, Гарри в это время всё так же ходил по кабинету и тоже о чем-то напряженно размышлял.

– Надо будет быть аккуратнее – наконец, ответил Альбус. – Малейшая ошибка и всё, мы их потеряем окончательно. А если же ничего не получиться, то ты заранее подготовишь новоиспеченных Пожирателей Смерти.

– Я знаю – ради этого Гарри даже остановился напротив директора. – Но даже если ничего не получиться то это ровным счетом ничего не будет значить, а если получиться то это будет не просто победа, а ПОБЕДА.

Седьмой курс Слизерина в полном молчании ожидал своего профессора по Защите.

Сегодня была суббота, но им зачем-то поставили дополнительный урок, причем профессор запаздывал. Спустя ещё две минуты в конце коридора наметилось какое-то движение, но вместо ожидаемого учителя в поле зрения Слизеринцев попал странный парень, который уже второй день ошивался в школе. К их удивлению, он подошёл к ним, молча открыл дверь и жестом пригласил их внутрь. Слизеринцы тихо вошли в класс и столь же тихо расселись по своим местам. Один ряд заняли девушки, а другой парни. Всего Слизеринцев было тридцать человек, причем юношей и девушек было поровну. Впустивший их парень достал палочку и сначала направил на дверь, с её конца тут же сорвался бледно-голубой луч. Попав в цель, луч не исчез, как все ожидали, а растёкся по ней едва заметной, мерцающей, пленкой. Потом были какие-то непонятные пассы волшебной палочкой, и спустя пару секунд от неё волной во все стороны ударил светло-зеленый свет. Достигнув стены, свет сначала облепил её, а потом медленно впитался, не оставив за собой ни единого следа. Следующее заклинание знали уже все. Теперь в комнате можно было вопить всем классом во всю глотку, а стоящий в коридоре человек не услышал бы ни единого звука, пусть даже он будет прикладывать ухо непосредственно к двери. Никто ничего не сказал, но класс слегка оживился. Поведение парня было очень необычным. Сам же он подошёл к преподавательскому столу, уперся руками и запрыгнул на него. Продолжая опираться на стол, парень некоторое время сидел и пристально разглядывал Слизеринцев, одного за другим.

– Отныне преподавать у вас буду я, – эти слова были произнесены каким-то безликим, ничего не выражающим голосом. – Поэтому здравствуйте, класс. Меня зовут Гарри Уайт.

– Здравствуйте, профессор, – синхронно отозвались ученики.

– Для начала я хочу, чтобы вы все показали мне свои плечи.

После этих слов воцарилась мертвая тишина, даже не было слышно, дышит ли кто-нибудь.

– Вы не имеете права, – раздался холодный голос Драко Малфоя.

– Ошибаетесь, мистер Малфой, очень даже имею, поэтому показывайте свои плечи, и, раз уж вы заговорили, будете самым первым.

Наследник рода Малфоев молча развязал галстук и, расстегнув рубашку, рывком оголил свои плечи. На правом плече отчетливо виднелся блеклый, едва заметный, неподвижный силуэт метки Темного Лорда. Пожирателем парень ещё не был, метка лишь доказывала его преданность лорду, но когда он после школы пройдёт посвящение, то метка на его руке станет настоящей. Сам же Малфой с вызовом глядел на своего нового преподавателя.

– Спасибо, мистер Малфой, – спокойно и даже как-то буднично произнёс парень.

Отвернувшись от полуголого Слизеринца, он с ожиданием посмотрел на его соседа.

Тот под этим взглядом, как и Малфой, оголил свои плечи, знак мрака присутствовал и у этого парня. В течение пяти минут мистер Уайт проверил всех парней, попутно спрашивая их имена, метка Темного Лорда была у каждого. Отойдя от ряда юношей, он перешёл к ряду девушек. Слизеринки без протеста показали свои плечи, при этом старательно отворачиваясь от парней. С одной из них вышел небольшой казус, девушка была без лифчика. Ехидно смотря на профессора, мисс Гибнс распахнула рубашку и только потом оголила плечи. К огорчению девушек, молодой преподаватель, не обратив внимания на грудь, посмотрел на неподвижный знак мрака, после чего перешёл к следующей. Когда проверка была закончена, профессор, опять усевшись на стол, дождался, пока ученики приведут себя в порядок, и только потом заговорил:

– Рад, я очень рад. У каждого из вас есть метка Воландеморта, это значительно облегчает ситуацию.

Класс круглыми глазами уставился на мистера Уайта.

– Сегодня мы будем учиться применять непростительные заклинания, учить я вас буду по методу вашего будущего господина. Кто-нибудь хочет быть первым? Никто?

Смелее надо быть, смелее. Тогда начнем…ммм…мисс Гибнс, прошу на помост.

Спрыгнув со стола, парень сделал два шага в сторону, оказавшись в центре меленького дуэльного помоста, специально предназначенного для отработки заклинаний. Слизеринка молча заняла позицию с краю помоста.

– Надеюсь, непростительное заклинание боли вы помните? Если нет, могу подсказать.

Слово Круцио вам о чем-нибудь говорит?

– Говорит, – онемевшими губами произнесла она.

– Тогда я жду, мисс Гибнс, начинайте пытать меня.

Показную невозмутимость Слизеринки как ветром сдуло.

– Я не могу, – слегка дрожащим голосом произнесла она.

– Что же вы так? Свою грудь вы мне демонстрировали очень даже смело, так теперь прошу продемонстрировать мне своё умение пользоваться непростительными заклинаниями. Кстати, на будущее, никогда не говорите, что не можете выполнить приказ, ваш будущий господин этого очень не любит. Мисс Гибнс, так вы будете применять заклинание?

Девушка молча покачала головой.

– Тогда мне очень жаль. Империо! Иди ко мне, – заклинание подвластия Гарри было слишком сильно, чтобы ему смог противостоять ребёнок.

Девушка послушно подошла.

– Раздевайся.

Сначала на пол упала мантия, затем галстук, а за ней и рубашка. Когда же девушка собиралась стянуть с себя юбку, парень остановил её.

– На колени!

Слизеринка сделала, что ей велели.

– Сделай мне минет.

Класс сначала изумленно ахнул, а затем почти все вскочили со своих мест, но первый, кто выхватил палочку, тут же надрывая голосовые связки, скорчился под заклинанием Круцио. Впрочем, мистер Уайт практически сразу отвел палочку в сторону. Девушка тем временем уже расстегнула молнию на его брюках и, придвинувшись поближе, запустила руку в прореху. В этот момент парень снял с неё заклинание.

– Мисс Гибнс, двадцать очков со Слизерина за приставание к профессору, и, может, вы всё же соизволите вытащить свою руку из моих штанов? Я уважаю ваше желание, но могли бы подойти ко мне после урока, я бы вам не отказал. Скажу вам по секрету, мне даже нравятся длинноволосые и длинноногие блондинки, да и с формами у вас ничего. Если уж вам так хочется забраться под меня сегодня же вечером, можно это устроить, но сейчас прошу занять своё место. Кстати, мисс Гибнс, раз вы питаете такую любовь к стриптизу, наденьте сегодня черное бельё, на вас оно будет смотреться просто превосходно.

Плачущая девушка подобрала своё белье и попыталась, было, выбежать из класса, но от двери её просто откинуло, и она угодила точно в объятья мистера Уайта.

– Мисс Гибнс, десять очков со Слизерина за игнорирование замечаний профессора. Я же, кажется, просил дождаться вечера? – пас рукой в сторону места девушки, которая уже не могла держать слёз, дал ей понять, что делать далее.

Прикрывая одеждой свою грудь, плачущая Слизеринка заняла своё место, где поспешно принялась одеваться.

– Мисс Гибнс не смогла показать нам, как правильно воспользоваться заклинанием, поэтому, может, это продемонстрирует кто-нибудь другой? Опять никто не хочет?

Печально, очень печально. Тогда, чтобы было честно, теперь спросим кого-нибудь из парней. Мистер Малфой, я не могу противиться вашему умоляющему взгляду. Раз вам так хочется, прошу на помост.

Драко молча встал из-за парты и взошёл на помост. Остановившись напротив своего профессора, он с ненавистью уставился тому в глаза, но уже через пару секунд уткнул их в пол, взгляд мистера Уайта был слишком тяжелым, чтобы его можно было выдержать.

– Мистер Малфой, я жду, или вам надо стимул? Хорошо, я вам его предоставлю.

Империо! Какие у меня грязные туфли, как не хорошо. Драко, почему бы тебе их не почистить? К сожалению, специальных для этого приспособлений нет, поэтому ты уж как-нибудь постарайся, языком, например.

Малфой медленно двинулся в сторону преподавателя. Дойдя до него, он ещё медленнее стал опускаться на колени перед ним, а потом и нагибаться к его ботинкам. Когда он уже был готов начать их вылизывать, профессор снял свое заклинание.

– Мистер Малфой, что же вы так неохотно подчинялись моему приказу? Надо заранее привыкать. Да будет вам известно, что при встрече со своим будущим господином вы будете должны становиться перед ним на колени и целовать край его мантии.

Привыкайте к слепому раболепию заранее, иначе потом можете сильно пожалеть…или не успеть пожалеть. Смотря какое настроение будет у вашего Лорда. Если более-менее доброжелательное, то сразу схлопочете смертельное заклинание, а если нет, он вас сначала попытает. Всё зависит от момента, поэтому рекомендую заранее потренироваться становиться на колени и облизывать чьи-нибудь ботинки. Можете на досуге потренироваться друг на друге или попросить свих родителей, чтобы они вас научили этому. Поверьте мне, практики у них предостаточно.

Отвернувшись от Слизеринца, он зашагал к краю помоста.

– Честно говоря, я ожидал от вас большего, мист…

– Круцио!!! – дурным голосом взревел Драко, направив свою палочку в спину ненавистного преподавателя.

Сила заклинания была такой, что от вспышки света все непроизвольно отшатнулись назад, а луч попал прямо в мистера Уайта. Профессор покачнулся, на секунду слегка нагнулся вперёд, будто собираясь упасть на пол, а потом, резко развернувшись в сторону Слизеринца, сделал пару хлопков в ладоши.

– Браво, мистер Малфой! Вот только десять баллов со Слизерина за подлый удар в спину и плюс пятьдесят баллов за идеально выполненное заклинание. Хотя у меня для вас есть замечание. Кстати, класс, всё, что я говорю, касается каждого. У нас будет отдельный урок, где я подробно расскажу, и, может, даже покажу, как правильно пытать. Но на будущее, когда будете кого-нибудь пытать, не надо вкладывать столько силы в заклинание, тот, кого вы пытаете, может умереть от разрыва сердца или инсульта. Особенно если это касается детей. Дети очень слабо переносят пытки, поэтому, когда будете их мучить, старайтесь быть очень осторожными. Могу вам так же дать ещё один совет. Если вам нужна какая-нибудь информация от человека, не пытайте его самого, лучше воздействовать на него с помощью дорогих ему людей, конечно, если это возможно. Скажем, вам поручили узнать у конкретного человека конкретную информацию. Лучше всего будет напасть на него непосредственно в его доме. Идеальный для нас случай это когда у нужного вам человека полноценная семья. Скажем, он сам, жена и двое детей. Для начала всех повяжите и, не задавая ни каких вопросов, убейте мать, хотя для пущего эффекта можете её сперва изнасиловать, только как-нибудь особо жестоко. После чего наставьте палочку на одного из детей и начинайте спрашивать. Первые три вопроса желательно чтобы были проверочными, ответы на которые вы уже знаете.

После чего, сделайте вид, что усомнились в честности получаемых ответов и на выбор можете убить одного из детей или попытать одного из них, а лучше замучить до смерти. Результат будет более качественным. Только внимательно следите за психическим состоянием нужного вам человека, не перегните палку и не дайте ему свихнуться от горя. Если вы не получите нужную информацию, ваш господин очень расстроится, а расстроенный Воландеморт очень плохой собеседник. Всё поняли?

Тогда мистер Малфой, прошу занять своё место, а вашего соседа приглашаю на помост.