"Любовь к трем апельсинам" - читать интересную книгу автора (Гоцци Карло)

Пролог

МАЛЬЧИК-ВЕСТНИК

(к зрителям)

Мы, ваши слуги, старые актеры, Исполнены смущенья и стыда. Вся труппа там стоит, потупив взоры, И мрачны лица их, как никогда. Ведь в публике какие разговоры: Нас кормят вздором эти господа, Сплошным гнильем, комедией несвежей. Мошенники, насмешники, невежи! Клянусь природой, сотворившей нас: Чтоб зрителей вернуть благоволенье, Любой из них даст вырвать зуб и глаз. Да, таково их твердое решенье! Но, люди добрые, хоть этот раз На миг сдержите гневное волненье, Два слова дайте мне сказать — а там На вашу волю я себя отдам. Мы сбиты с толку: что же вас прельщает? Как угодить вам нашим ремеслом? Сегодня свистом публика встречает То, что вчера венчала торжеством. Непостижимый ветер управляет Общественного вкуса колесом. Одно мы знаем: чем полнее сборы, Тем лучше пьют и кушают актеры. Теперь закон, чтоб сцена каждый миг Кипела столь обильным водопадом Характеров, случайностей, интриг И происшествий, сыплющихся градом, Что страх невольный в душу нам проник И мы друг друга испытуем взглядом. Но так как надо что-нибудь жевать, Мы старым хламом мучим вас опять. Чем может быть объяснена утрата Приязни в ваших, зрители, сердцах К покорным слугам вашим, что когда-то Столь были чтимы в этих же стенах? Поэзия, не ты ли виновата? Пусть! Все равно! Все в этом мире прах, Мы претерпеть готовы все удары. Но ваша хладность горше всякой кары. Мы все предпримем с нашей стороны, Мы даже стать поэтами готовы. Чтоб воротить успехи старины, Решились мы искать венец лавровый. Мы на чернила выменим штаны, За десть бумаги плащ заложим новый, Что нет таланта, это не беда: Лишь были б вы довольны, господа. Великие, не виданные светом, Мы представлять комедии начнем. Где, как, когда мы их нашли, — об этом Не спрашивайте, да и что вам в том! Ведь если дождь прольется знойным летом, Его зовете новым вы дождем. А между тем я вам секрет открою: Вода есть дождь, дождь был всегда водою. Все движется, все — превращений ряд. Конечное становится исходным. Иной с портрета старого наряд Сегодня снова делается модным. Вкус, увлеченье, современный взгляд — Все милым делают и превосходным. И я клянусь: старейший театрал Таких комедий сроду не видал. У нас в руках сюжеты есть такие, Что превратят в младенцев стариков. Конечно, все родители честные К нам поведут сюда своих птенцов. Нас презрят лишь таланты неземные, Но это безразлично, — медяков Мы не расцениваем обоняньем: Чем отдают — невежеством иль знаньем. Нежданных происшествий длинный ряд Мы развернем пред вами в пестрой смене. Вас чудеса сегодня поразят, Каких никто не видывал на сцене. Ворота, птица, пес заговорят Стихами, что достойны восхвалений. Само собой, мартеллианский стих Понравится вам больше всех других. Актеры ждут, и, как пролог к картинам, Я должен вкратце изложить сюжет. Но я боюсь: шипением змеиным И громким криком будет ваш ответ. Итак, пойдет: «Любовь к трем Апельсинам». Я произнес. Мне отступленья нет. Теперь, друзья мои, вообразите, Что у огня вы с бабушкой сидите.
* * *

Слишком очевидна сатира этого пролога, направленного против поэтов, притеснявших труппу актеров импровизированной комедии Сакки,[2] которую я хотел поддержать, и слишком ясно мое намерение поставить на сцене ряд моих детских сказок, чтобы мне пришлось высказывать соображения по поводу отдельных мыслей, рассыпанных в самом прологе.

В выборе первого сюжета, взятого из самой пустой сказки, какие рассказывают детям, в грубости диалогов, действия и характеров, намеренно опошленных, я хотел высмеять «Перекресток», «Кухарок», «Кьоджинские перепалки»[3] и многие другие плебейские и тривиальнейшие произведения синьора Гольдони.