"Эдгар Берроуз. Последний из плейстоцена" - читать интересную книгу автора

* * *

- Мне всегда нравилось возиться со всякими изобретениями. Когда жена
умерла, я постарался забыться, сосредоточившись на лабораторной работе. Это
была плохая замена тому, что я потерял, но думаю, все же это меня спасло.

Я работал над новым горючим, куда дешевле и компактнее, чем газолин; но я
обнаружил, что оно потребует радикальных- изменений в устройстве двигателя, а
у меня не было денег, чтобы перевести чертежи в металл.

Почти тогда же умер мой дед и оставил мне приличное состояние. Большая
часть его ушла на экспериментальные модели, и вот, наконец, я отладил одну.
Штучка вышла - просто блеск.

Я купил корпус и установил в нем двигатель; затем попытался продать и
двигатель и горючее государству, но не тут-то было. Как только я доходил в
официальных переговорах до некоей точки, я словно утыкался в невидимую
каменную стену и застревал намертво.

Я так никогда и не узнал, кто или что тормозило меня, но я вспоминал тот
случай с паровиком Добла.

Затем я обозлился и начал игру с русскими. В Европе снова задували ветры
войны, и советские товарищи решительно заинтересовались новой авиационной
техникой. Им было что тратить, и распоряжались они этим так, что это залечило
уязвленное самолюбие отвергнутого изобретателя. Наконец, они сделали мне
роскошное предложение привезти мои планы и формулы в Москву и наладить для них
производство горючего и двигателей. Вдобавок, в качестве пропагандистского
мероприятия, они предложили мне еще солидную надбавку, если я проверю свое
новое изобретение перелетом.

Я, конечно, с радостью согласился, получив прекрасный шанс выставить
дураками тупиц-бюрократов из Вашингтона. Я им покажу, чего они лишились...

В ходе переговоров я и встретил доктора Стэйда, тоже контактировавшего с
русскими. Профессор Марвин Стэйд, таковы были его полный титул и имя, был
парнем что надо. Здоровяк, плотного сложения, холерического темперамента и с
самыми пронзительными синими глазами, какие мне доводилось видеть, вы
наверняка читали в газетах об экспериментах Стэйда с замороженными собаками и
мартышками. Он замораживал их в камень на дни и недели, затем оттаивал и
возвращал к жизни. Он осуществил также уникальные исследовании по части
гипнотического обезболивания при операциях. Но Ассоциация хирургов и
Министерство здравоохранения разнесли вдребезги его программу, поэтому он был
в ярости. Мы с ним были два сапога пара, оба озверевшие, и у нас были к этому
все основания. Один Господь знает, насколько честно мы боролись за наше дело -
он за победы над болезнями, я - за прогресс воздухоплавания!