"Эдгар Берроуз. Последний из плейстоцена" - читать интересную книгу автора

- Для меня? О чем ты?

- Ты можешь оттаять его и вернуть к жизни.

Стэйд посмотрел на меня безо всякого выражения, словно не понял, о чем это
я. Губы его некоторое время бесшумно двигались, потом он покачал головой.

- Боюсь, этот экземпляр промораживался слишком долго, - сказал он.

- Пятьдесят тысяч лет, конечно, это срок, но почему бы не попытаться? По
крайней мере будешь занят, пока я чиню двигатель и пытаюсь вытащить нас
отсюда.

Он снова уставился на меня пустыми глазами. Они были так же холодны и
безжизненны сейчас, как тот далекий ледяной утес.

- Ладно, Падди, дружок, - сказал он наконец. - Но тебе придется помочь
мне.



* * *

Мое предложение было шуткой, однако Стэйд был убийственно серьезен, когда
принялся за дело. От меня толку было немного, потому что через пару дней я
свалился в странной комбинации простуды и лихорадки, отчего большую часть
времени был слегка не в себе. Но когда я мог, я работал.

Две недели у нас ушло на постройку грубой хижины из молодых стволов,
скрепленных глиной. Там были очаг и скамья для принадлежностей, захваченных с
собой Стэйдом. Еще две недели мы вырубали нашего пещерного человека изо льда.
Мы вынуждены были быть очень осторожными: была опасность расколоть его.

Я дал ему имя. Во льду, облаченный в шкуры, с мохнатым лицом, он был похож
на громадного мордатого медведя-гризли, которого я видел однажды в
Йеллоустоуне. Звали того гризли Джимбер-Джо, так же я окрестил и наше
открытие. Лихорадка меня шатала - я чувствовал себя, словно после недельного
загула.

Так или иначе, мы вырубили нашего замороженного, оставив его заключенным в
небольшой кусок льда. Затем переправили его через реку и доволокли до
"лаборатории" на специально сделанных грубых санях.

Все время, что мы работали над ним, мы здорово ломали головы. Я
по-прежнему считал это шуткой, но Стэйд был с каждым днем все серьезнее. Он
работал со свирепой энергией, которая захватывала и меня. Ночами у огня он
снова и снова говорил о той памяти, что заперта в промерзшем мозгу. Что видели
эти скованные льдом глаза в дни, когда мир был юн? Что за любовь, что за
ненависть кипели в этой могучей груди?