"Эдгар Райс Берроуз. Пещерные люди ("Тандар и Надара" #2)" - читать интересную книгу автора

представлялись ему загадкой Сфинкса.
Он мог писать стихи на безукоризненном греческом, но это уже не
вызывало в нем чувства гордости. Он предпочел бы уметь обрабатывать кожу или
разводить огонь, не прибегая к спичкам. Еще год тому назад Уолдо Эмерсон
Смит-Джонс чрезвычайно гордился своим интеллектом и знаниями, теперь же от
его тщеславия не осталось и следа, он ощущал себя самым жалким невеждой на
свете. - Я преступно невежествен, - сказал он Надаре, - я потратил массу
времени на приобретение никчемных знаний, в то время как мог заниматься
практическими делами, которые помогли бы миру перейти от варварства к
расцвету, и стать не только свидетелем этого, но и добавить что-то к славе и
благосостоянию человечества. Так что я ни на что не гожусь, Надара.
Девушка ласково дотронулась до сильной загорелой руки Тандара и с
гордостью заглянула ему в глаза.
- Для меня ты самый лучший, - сказала она. - Ты своими руками убил
Наголу, самого страшного зверя на свете, а также Корта, и Флятфута, и
Большого Кулака, который лежит сейчас, оставленный на растерзание хищным
птицам, и все это благодаря твоей силе - ты голыми руками убил трех самых
свирепых людей. Нет, мой Тандар самый великий из всех.
Уолдо Эмерсон не мог сдержать прилива гордости, слушая, как девушка,
которую он любил, перечисляет его подвиги. Он уже не думал о своих
достижениях как о "примитивной физической доблести". Тот прежний Уолдо
Эмерсон, у которого каждый день в три часа поднималась температура, худое
тело которого постоянно сотрясалось в приступах кашля, а глаза днем и ночью
наполнялись ужасом от каждого шороха сухой листвы, перестал существовать.
Теперь это был высокий, здоровый, загорелый человек со стальными
мускулами; бесстрашный, уверенный в себе и гордый своей мощью Тандар -
пещерный человек.
Те месяцы, которые Тандар и его народ проводили в поисках постоянного
жилья, бродя от одной усеянной пещерами скалы к другой, были наполнены
счастьем.
Правда, счастье Надары было слегка омрачено тем, что Тандар не считал
ее своей. Девушка не могла понять тех этических соображений, которыми он
руководствовался и которые разделяли их. Тандар не раз пытался объяснить ей,
что на его родине, когда они вернутся туда, ее не примут как его жену до тех
пор, пока она не соединит с ним свою судьбу по законам и обрядам того мира.
- А после церемонии бракосочетания, о которой ты рассказывал, ты будешь
любить меня больше? - спросила Надара.
- Я не могу любить тебя больше, - ответил Тандар.
- Тогда какой в этом прок?
Тандар покачал головой.
- Это трудно объяснить, - сказал он, - особенно такой прелестной
маленькой язычнице, как моя Надара. Но я хочу, чтобы ты знала - мы должны
ждать именно потому, что я люблю тебя.
Теперь настал черед девушки покачать головой.
- Я не понимаю, - продолжала она. - Люди моего племени берут себе в
жены, кого хотят, и они довольны, и все довольны, а король, который может
выбрать любую, ждет пока какой-то человек, которого он даже не знает и
который живет по другую сторону океана, куда, возможно, мы никогда не
попадем, даст ему разрешение жениться на той, которая его любит.
- Когда-нибудь, - сказал Тандар, - когда мы будем в моей стране, ты