"Эдгар Райс Берроуз. Тарзан и люди-леопарды" - читать интересную книгу автора

отплясывала под лучами послеполуденного солнца.
Гладкая кожа воинов лоснилась от пота, их лица искажались жуткими
гримасами. Тогда, встав со своего места, слово взял вождь Лобонго. Зычный
голос вождя перекрыл вопли танцоров, словно приказывал прекратить шум. Один
за другим крики стихли, а сами воины скучились за спиной Орандо.
- Тут кое-кто из молодых высказался за войну, - объявил он, - но мы не
можем начать войну лишь потому, что у нескольких парней зачесались руки.
Всему свое время - время для войны и время для мира. Мы должны выяснить,
благоприятно ли сейчас время для войны, иначе в конце военной тропы нас
ожидает поражение и смерть. Прежде чем начинать войну, необходимо
посоветоваться с тенями наших мертвых вождей.
- Они ждут, чтобы поговорить с нами, - объявил Собито. - Соблюдайте
тишину, пока я стану беседовать с духами бывших вождей.
Тем временем среди туземцев началось движение, люди образовали круг,
обступая колдуна. Тот достал из сумки амулеты и разбросал на земле перед
собой. Затем он потребовал сухих веток и зеленых листьев, получив которые
развел небольшой костер. Свежими листьями присыпал пламя, чтобы было больше
дыма. Согнувшись пополам, колдун начал тихонько перемещаться вокруг костра,
неотрывно вглядываясь в тонкую струйку дыма, спирально поднимающуюся вверх в
неподвижном знойном воздухе. В одной руке Собито держал мешочек, сшитый из
шкуры землеройки, в другой - хвост гиены, к основанию которого крепилась
медная проволока, образуя нечто вроде рукоятки.
Колдун все убыстрял и убыстрял движение пока не завертелся волчком
вокруг костра. Не отрывая взгляда от вьющейся струйки дыма, он распевал
непонятную песню, представляющую собой набор бессмысленных слов, которую он
перемежал резкими криками, чем повергал в страх безмолвно внимавшую ему
публику.
Внезапно остановившись, Собито низко наклонился над костром и бросил в
пламя щепотку какого-то порошка из мешочка, после чего принялся чертить в
пыли некие геометрические фигуры. Затем, словно оцепенев, закрыл глаза и
воздел лицо к небу, всем своим видом показывая, будто внимает голосом.
Воины в благоговейном трепете подались вперед, ожидая развязки. Момент
был напряженный и весьма эффектный, а потому Собито старался продлить его,
насколько возможно. Наконец он открыл глаза, торжественно обвел взглядом
лица настороженных зрителей, помедлил и лишь затем заговорил.
- Много призраков окружают нас, - провозгласил он. - И все они
настроены против войны. Те, кто пойдет сражаться с людьми-леопардами,
погибнут. Живым никто не вернется. Духи сердиты на Орандо. Со мной говорил
его настоящий мушимо. Он страшно разгневан на Орандо. Так что пусть Орандо
поостережется. Это все. Молодежи запрещено идти войной на людей-леопардов.
Стоявшие за спиной Орандо воины вопросительно поглядывали то на него,
то на мушимо. На их лицах читалось явное сомнение. Вскоре воины пришли в
движение, незаметно отодвигаясь от Орандо.
Сын вождя, в свою очередь, направил на мушимо вопрошающий взгляд.
- Если Собито говорит правду, то ты не мой мушимо, - произнес Орандо с
сомнением в голосе.
- Да что может знать Собито? - откликнулся мушимо. - Я тоже мог бы
развести костер и помахать хвостом Данго. Я мог бы накарябать знаки на песке
и бросить в огонь порошок. А потом высказал бы тебе все, что взбредет в
голову, как это только что сделал Собито, лишь бы добиться своего. Только