"Эдгар Берроуз. Тарзан непобедимый" - читать интересную книгу автора

сверкающий жертвенный нож в его грудь. Быстро освободив ноги от пут, Тарзан
осторожно пошел вдоль стен темницы, двигаясь наощупь, затем таким же образом
обследовал пол. Ему стало ясно, что он находится в прямоугольном помещении
размером около десяти футов в длину и восьми в ширину и что, стоя на
цыпочках, можно дотянуться до потолка. Единственный выход - дверь, в
которую его ввели. Окошко в двери, забранное железной решеткой, служило
источником вентиляции в камере, но поскольку выходило в темный коридор,
света не пропускало. Тарзан осмотрел болты и петли двери, но, как он и
предполагал, они оказались слишком прочными. И только теперь Тарзан заметил
жреца, охранявшего его снаружи, что заставило его отказаться от мыслей о
тайном побеге.
В течение трех дней и ночей жрецы сменяли друг друга через определенные
промежутки времени, но утром четвертого дня Тарзан обнаружил, что коридор
пуст, и вновь принялся обдумывать план побега.
Получилось так, что когда Тарзана схватили, его охотничий нож оказался
спрятанным под хвостом леопардовой шкуры, служившей ему набедренной
повязкой, и тупые полуцивилизованные жрецы Опара в возбуждении проглядели
его. Тарзан был вдвойне благодарен счастливому случаю, так как, по причинам
сентиментальным, он дорожил охотничьим ножом своего давно умершего отца -
ножом, с которого началось утверждение Тарзаном своего превосходства над
зверями джунглей в тот давний день, когда скорее случайно, нежели намеренно,
он вонзил его в сердце гориллы Болгани.
В более практическом же смысле нож действительно был подарком богов,
поскольку служил не только орудием защиты, но и инструментом, с помощью
которого Тарзан мог совершить побег.
Когда-то он сумел вырваться из темницы Опара, так что хорошо знал
конструкцию массивных стен. Гранитные блоки разных размеров, высеченные
вручную без малейшего зазора между ними, были выложены рядами без раствора,
а стена, сквозь которую он тогда прошел, оказалась толщиной в пятнадцать
футов. В тот раз фортуна улыбнулась ему - его поместили в камеру, в
которой, о чем нынешние жители Опара не знали, имелся тайный ход,
замаскированный одним-единственным рядом неплотно пригнанных плит, которые
человек-обезьяна разобрал без особого труда.
Вот и теперь, очутившись в камере, он надеялся обнаружить нечто
подобное, но его поиски не увенчались успехом. Ни один камень не сдвигался с
места, придавленный колоссальной тяжестью стен храма. И Тарзану
волей-неволей пришлось сосредоточить внимание на двери.
Он знал, что в Опаре было мало замков, так как нынешние деградировавшие
жители города не отличались сообразительностью и не умели чинить старые или
же изобретать новые. Виденные им замки были громоздкими махинами,
открывавшимися громадными ключами, и сохранились, вероятно, со времен
Атлантиды. В основном двери запирались тяжелыми засовами, и он предположил,
что путь к свободе ему преграждает подобное примитивное приспособление.
Отыскав наощупь дверь, он изучил небольшое окошко, пропускавшее воздух.
Оно располагалось почти на уровне его плеч и имело форму квадрата размерами
приблизительно десять на десять дюймов. Отверстие было забрано четырьмя
вертикальными железными прутьями квадратного сечения шириной в полдюйма,
отстоявшими друг от друга на полтора дюйма - слишком близко, чтобы
просунуть между ними руку. Однако это обстоятельство вовсе не обескуражило
человека-обезьяну: должен же быть какой-то выход.