"Уильям С.Берроуз. Последние слова." - читать интересную книгу автора

4 июня, среда




"J'aime ces types vicieux, qu'ici montrent la bite." Мне нравятся те
яростные типы, что кажут тут свой хуй. Аноним, на стене писсуара в Париже.
"Нехорошо ли плясать и петь, когда колокол смерти будет звенеть? С
каблучка да на носок - покажи другой бочок." Да, я люблю жизнь во всем ее
разнообразии, но колокол, наконец, звонит к вечерней поре.







6 июля, пятниса




Я задаюсь вопросом о будущем романа или вообще любого письма. Куда он
зайдет?
После Конрада, Рембо, Жене, Беккетта, Сен-Жон Перса, Кафки, Джеймса
Джойса и - эти двое в особой категории тех, кто делает очень хорошо одну
вещь, - Пола Боулза и Джейн Боулз. В Поле присутствовала какая-то
зловещая тьма, как в недопроявленной пленке. А Джейн? Как ее персонажи
движутся и что их мотивирует?
Это слишком специально, чтобы можно было сформулировать. Что остается
сказать?
О, я забыл про Грэма Грина. "Сила и слава". Может, там и было
просто-напросто слишком много "сока", как это бывало называл Хемингуэй, но
все же недостаточно для того, чтоб его приняли к Джойсу и остальным
немногим избранным. Чуть-чуть не хватает, Папаша. Он прикончил себя от
тщеславия и самораздутости - а потом шарик лопнул. Он знал, что ему
конец. "Оно просто больше не приходит." Его просто больше там не было.
Возвращаясь к письму - "revenons a ces moutons"(2). Быть может, на
каком-то подспудном уровне истины сказать просто нечего. Конрад много об
этом говорил в романах "Под западным взором" и "Лорд Джим", а Жене сказал
на испанском побережье. Я могу ощутить его голод, когда он бредет мимо
доков, где какой-нибудь рыбак может швырнуть ему рыбку, которую он затем
зажарит на костерке и съест без соли. Зачем продолжать? "Трамвай широко
развернулся и встал; здесь заканчивалась линия." Пол Боулз в конце
"Расколотого неба". Неба.