"Уильям Берроуз. Нагой обед (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

- Уильям С. Берроуз
МЫСЛИ ВДОГОНКУ ПИСЬМЕННОМУ ПОКАЗАНИЮ
Когда я говорю, что не помню как написал Нагой Обед, это, разумеет-
ся, преувеличение, и не следует забывать, что у памяти есть различные
области. Мусор - болеутоляющее средство, он убивает также и боль, и
удовольствие, внутренне присущие осознанию. В то время, как фактичес-
кая память наркомана может быть довольно точна и обширна, его эмоцио-
нальная память может оказаться скудна и, как в случае с тяжелой формой
пристрастия, приближаться к аффективному нулю.
Когда я говорю: "вирус мусора представляет сегодня проблему здраво-
охранения номер один в мире", я имею в виду не только действительные
болезнетворные воздействия опиатов на здоровье индивида (которые при
контролируемой дозировке могут быть минимальны), а и истерию, которую
зачастую употребление наркотиков разжигает в группах населения, уже
подготовленных средствами массовой информации и службами по борьбе с
наркотиками к истерической реакции.
Проблема мусора в ее теперешнем виде началась с принятия Соединен-
ными Штатами в 1914 году Акта Гаррисона О Наркотиках. Антинаркотичес-
кая истерия распространилась сейчас по всему миру и представляет собой
смертельную угрозу для личных свобод и должной защиты закона где бы то
ни было.
- Уильям С. Берроуз
Октябрь 1991
Чувствую стремнина крутеет, вон они там задрыгались, готовят серики
свои дьявольские для стукачиков своих, замурлыкали над ложечкой и пи-
петкой что я скинул на станции Вашингтон-Сквер, перемахиваю через тур-
никет и два пролета вниз по железной лестнице, еле успеваю на поезд А
на окраину... Молодой, смазливый, стриженный ежиком фрукт типа реклам-
ного спеца с престижным универом за плечами, придерживает мне дверь.
Очевидно, я отвечаю его представлениям о народном характере. Знаете
таких субъектов что вечно подтусовываются с барменами и таксистами,
рассуждая о хуках справа и Доджерах и запанибрата с продавцом из Неди-
ка. Жопа с ручкой, в общем. Как раз в этот момент тот душман в белом
пыльнике (только представьте себе - следить за кем-нибудь в белом
пыльнике, за педака проканать пытаясь, я полагаю) вылетает на платфор-
му. Я уже представляю себе, каким тоном он говорит, держа мою аптеку в
левой руке, а правой мацая пушку: "Мне кажется, вы что-то уронили,
приятель".
Но подземка уже поехала.
"Пока, топтун!" ору я, радуя сердце фрукта дешевым понтом. Загляды-
ваю фрукту в глаза, подсекаю белые зубы, флоридский загар, вискозный
костюмчик с лоском за двести долларов, застегнутую наглухо рубашечку
от Братьев Брукс и Ньюс под мышкой для реквизита. "А я читаю только
Малыша Абнера."
Квадрат желает схилять за хипа.... Лепечет что-то про "план", поку-
ривает сам время от времени, в доме держит небольшую заначку - угощать
угорелых из Голливуда.
"Спасибо, пацан," отвечаю я, "я уже вижу, что ты наш." Его лицо
расцветает как игральный автомат - глупо, розово.
"Закозлил он меня, точно," угрюмо продолжаю я. (Примечание: Закоз-