"Юрий Бурносов. Революция. Книга 1. Японский городовой ("Этногенез" #4)" - читать интересную книгу автора

пострадавших 90 тысяч рублей. Московский обер-полицмейстер Власовский
действительно был наказан - снят с занимаемой должности вместе с помощником.
Великий же князь Сергей Александрович получил в народе прозвище "князь
Ходынский").
С французским послом Сергей Александрович переговорил, но ничего толком
сказать не сумел. Потому Монтебелло съездил на Ходынское поле сам и
поразился увиденному. Земля была сплошь вытоптана, пропитана кровью, везде
валялось какое-то окровавленное тряпье - куски разорванной одежды, а сотни
трупов уже были сложены городовыми на телеги. Прижимая к губам надушенный
платочек, граф поспешно покинул ужасную гекатомбу и заторопился к
обер-церемониймейстеру коронации графу Палену.
Пален выглядел убитым.
- Я беседовал с государем, - сказал он, разводя руками. - Государь
плакал. Он не сказал мне своего решения, но я заранее в нем не сомневаюсь:
все празднества будут отменены и объявлен траур.
Сказавши так, Пален сам принялся утирать слезы. Утешив плачущего
старика, Монтебелло вернулся к себе и тотчас велел отменить все
приготовления к балу, а сам уселся писать в Париж срочное донесение. Граф
был уже на середине, стараясь официальным образом описать увиденные им
жутчайшие вещи, когда вошел секретарь и сказал:
- К вам адъютант от великого князя Сергея Александровича.
Появившийся в кабинете офицер произнес слова, от которых у графа все
похолодело внутри:
- Государь передумал. Никакого траура не будет, все намеченные
празднества, включая бал во французском посольстве, состоятся.

* * *

Цуда сидел на бугорке и перематывал ногу куском материи, оторванной от
рубашки: кто-то в толпе нанес ему глубокую ссадину чуть выше щиколотки.
Рядом охал и постанывал пожилой человек с рыжей бородкой, оглаживая себя по
бокам.
- Ребра, ребрышки мои поломали, все как одно, пережали, перемяли... -
горевал он, то ли обращаясь к Цуда, то ли сам себе печалясь. - Наказание
какое, господи... Хорошо, жив остался, да еще бог его ведает, что дальше
выйдет...
Цуда равнодушно затянул узел покрепче и поднялся. Мимо него русские
полицейские продолжали таскать тела, на ходу успевая проверять у них
карманы. Возможно, они искали документы, а может, и деньги, которые
мертвецам были уже ни к чему. Цуда полицейских не осуждал.
Он хотел было поднять валявшийся на земле кулек, сплошь покрытый
кровавыми пятнами, но потом лишь толкнул ногой.
- Это подарок русского государя, самурай. Возьми его, - раздался голос
позади. Говорили по-японски. Цуда обернулся и с изумлением, которое поспешил
скрыть, увидел своего старого знакомого - старика.
- Возьми-возьми, - с улыбкой велел старик. - Ты многое узнаешь о
русских и об их государе.
Цуда послушно нагнулся и поднял сверток.
- Ты не испугался увиденного сегодня? - спросил старик. Он был одет в
русское платье, и только глаза выдавали в нем азиата. Встретив на улице,