"Юрий Бурносов. Лифт " - читать интересную книгу автора

до края желто-коричневая пустыня, легкий горячий ветерок над ней, сухие
ползучие травинки, и ничего больше. Самое страшное - ничего. Хотя...
- Вячеслав, - сказал я.
- А? - Ильницкий обернулся, он задумчиво разглядывал что-то у себя под
ногами, весь погруженный в какие-то тягостные размышления.
- Смотрите.
Я ткнул рукой в сторону солнца, нависшего над горизонтом. Смотреть
против света было трудно, все расплывалось, но какая-то черная штучка
вдалеке, среди бесконечного песка, явно присутствовала.
- Что за хрень? - оживился Ильницкий. - Да, торчит что-то... Может,
колодец? Ты прикинь, парень, мы ж тут без жратвы и неделю продержимся. А то
и больше. А вот без воды...
- Неделю? - глупо переспросил я. Ильницкий вытер ладонью пот с лица и
покачал головой:
- От же ж дураки. Ты что, ничего не соображаешь? Никто не знает, где
мы. Как отсюда выбраться - я не знаю, и никто не знает. Мы тут надолго, а
может, и навсегда. Главное сейчас - не усраться со страху, нах, а пытаться
что-то предпринять...

3

Черная штучка практически не приближалась, хотя мы шли уже почти
полчаса. Может быть, это такой пустынный оптический эффект, но лично мне
казалось, что она даже отдаляется.
- Ты чем промышляешь, Костян? - спросил Ильницкий. Он шагал впереди
меня, и я отчетливо видел на его спине рваный шрам, наверное от ножа.
- Я? В газете, спортивный корреспондент. А вы?
- А я специалист, нах. По связям с общественностью.
Ильницкий коротко хохотнул. Соврал, понятное дело.
- Я вот тут думаю, - продолжал он, - чего дальше делать и как оно
вообще происходит. Прикинь, Константин: а что если мы все померли?
- То есть? И это - ад?
- Почему сразу ад? Может, рай, нах. Может, чистилище, нах. Всяко может.
Лифт этот, скажем, оборвался или сгорел, вот мы тут и очутились.
- А почему мне тогда жарко? И как это я умер и пью коньяк? - возразил
я, остановившись на секунду, чтобы вытряхнуть из туфли хоть немного песка.
Ильницкий прошел еще немного, потом подождал, пока я догоню, и сказал
устало:
- Пошли, Константин. Все равно заняться больше нечем.
- Попить бы...
- Вот там и попьем, если это колодец.
Еще через сорок минут штучка наконец начала приближаться, и Ильницкий с
неким даже восхищением в голосе крикнул:
- Твою мать, да это ж лифт!
В самом деле, это была кабина лифта, стоявшая, чуть накренившись, среди
песка и утонувшая в нем примерно на четверть. Если наша торчала посреди
воронки, то эта, напротив, на небольшом холмике. Мы ускорили шаг и вскоре
были уже рядом.
- Мужики! - крикнул Ильницкий, когда мы оказались метрах в двадцати, и
сделал мне знак остановиться. - Мужики! Здорово!