"Вадим Бурлак. Магия пирамид и лабиринтов" - читать интересную книгу автора

В тот раз все обошлось. Но Лаврентий Павлович прекрасно знал, чем порой
заканчивались шутки вождя.
Несколько раз на доклад к Сталину он нарочито приходил с "Розовой
папкой" и держал ее открытой, так, чтобы вождь видел ее содержимое.
Сталин понял этот ход и однажды, громко, чтобы слышал Берия, сказал
Михаилу Калинину:
- Видал, какие у Лаврентия ловкие молодцы работают? Сперли у главного
наци папку, а в ней Гитлер хранил свою зарплату и свечи от геморроя...
Калинин от изумления даже рот приоткрыл. Но непонятно, было ли это
удивление искренним или наигранным.
А Сталин при этом добавил:
- Говорят, за эту халатность Ева Браун поколотила Адольфа. Шутка
сказать: семья осталась без денег до следующей зарплаты!..
Когда к Берии приезжал Абакумов, Лаврентий Павлович тоже демонстративно
выставлял "Розовую папку". Но тут уж - чтобы подразнить не в меру
любопытного генерала.
Вот и на этот раз он извлек ее из сейфа и небрежно швырнул на стол.
Сегодня Абакумов принес свежую сводку из Вашингтона. В ней сообщалось,
что один из сотрудников Советского посольства в США тайно встречается с
американской гражданкой. И не просто с гражданкой, а с сотрудницей
Федерального Бюро Расследований.
Советский резидент в Вашингтоне ожидал в ближайшее время либо
провокации против дипломата, либо его вербовки агентами ФБР.
Конечно, подобная информация вроде бы не касалась нынешнего круга
деятельности Берии. Но обо всем, что хоть косвенно относилось к секретному
оружию и его разработке, Абакумов должен был информировать Лаврентия
Павловича. Так приказал Сталин.

Судьба на кончике пера

Берия снял пенсне и привычным жестом несколько раз провел по лицу
ладонью.
Генерал Абакумов делал вид, что внимательно разглядывает карту
Советского Союза под портретом Сталина. Карта была уже выцветшей, а вот
портрет вождя - будто только что повесили. Впрочем, так оно и было. По
приказу Берии их меняли у него каждый месяц.
Лаврентий Павлович не любил, чтобы минуты, когда он читал или
просматривал служебные бумаги, ему смотрели в лицо. Таких неосторожных
осаживал не церемонясь: резкими словами, злым взглядом, легкими, но
многозначительными ударами кулаком по столу.
Абакумов это хорошо знал.
Лаврентий Павлович неожиданно резко отстранил бумаги в сторону и
взглянул на генерала. Вначале - испытывающе, затем - с усмешкой и, наконец,
то ли спросил, то ли сделал вывод:
- Признайся честно, Виктор Семенович, ты, конечно, Рабиндраната Тагора
не читал...
Абакумов напрягся, но ничего не ответил.
А про себя подумал: "Опять Лавруша выкобенивается. Ох и любит
неожиданными вопросиками бить, как дубинкой из-за угла. Начитанность свою
показывает. Ладно, выставляй меня неучем, да не слишком перестарайся..."