"Вадим Бурлак. Хранители тайн (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

насмешек, без тени ехидства тихо спросила:
- Больно, милый?
И прошла боль и горечь поражения!..

Гадание на ковыле

Наконец табор перешел на левый берег Днепра и миновал Новую Каховку.
Теперь до Аскании-Нова - рукой подать. А дальше на юг - соленые воды Сиваша
и Крым.
Аскания-Нова - единственный массив ковыльной степи в Европе. Весной
здесь земля расцветает желтыми и красными тюльпанами и фиолетовыми ирисами.
Еще скифы знали: единожды распаханная степь никогда не
восстанавливается. На этой первозданной земле можно встретить африканских
антилоп и бизонов, страусов и зебр, фазанов и павлинов, фламинго и
венценосных журавлей. На искусственных прудах Аскании плавают белые и черные
лебеди, утки, гуси из разных уголков планеты.
Чувствовалось, земля эта хорошо знакома друзьям табора - скифам. В
степи днепровского левобережья они стали какими-то сосредоточенными,
отрешенными.
Примерно на полпути от Новой Каховки до заповедника скифы начали что-то
высматривать в степных просторах, и наконец Кир сказал дяде Михайле:
- Здесь можно остановиться...
Это были последний вечер и последняя ночь встречи со скифами.
Ранний и скорый ужин в еще не остывшей от дневного зноя степи.
Настроение скифов передалось всему табору. Не звучали песни, смех, звуки
гитары. Даже цыганчата присмирели.
Едва в небе вызрели первые звезды, Кир и три его спутницы переоделись.
Это были какие-то странные одеяния, напоминающие ночные сорочки. На
женщинах - из зеленого шелка, на Кире - из желтого, почти золотистого.
Конечно, я, нынешний, задал бы им десятки вопросов и записал бы все,
что услышал. Но тогда был другой возраст, другие интересы.
После ужина Кир положил руку мне на плечо:
- Скоро мы уходим. На прощанье наши женщины хотят предсказать твою
судьбу, погадать на ковыле и еще кое о чем поведать тебе...
В тот день, когда мы встретили Кира и его спутниц, Катаринка сказала
мне, что полесские целительницы, ведьмы, гадалки, предсказательницы много
веков назад учились таинственному ремеслу у скифов.
Я сразу тогда вспомнил повесть Александра Куприна "Олеся". Ведь писал
он об этих местах, о полесских ворожеях и знахарках: "... не могу сказать,
обладала ли Олеся и половиной тех секретов, о которых говорила с такой
наивной верой, но то, чему я сам бывал нередко свидетелем, вселило в меня
непоколебимое убеждение, что Олесе были доступны те бессознательные
инстинктивные, туманные, добытые случайным опытом, странные знания, которые,
опередив точную науку на целые столетия, живут, перемешавшись со смешными и
дикими поверьями, в темной, замкнутой народной массе, передаваясь из
поколения в поколение..."
- Отойдем немного от табора, - сказал Кир.
Я оглянулся на Катаринку, и она кивнула мне:
- Иди. Это очень важно. Ты должен услышать "вещий ковыль". Я подожду
тебя здесь. Так надо.