"16 авторов (буриме). Убить Чужого ("Eurocon" #2) " - читать интересную книгу автора

квадрат под жестяным навесом, прилегающий к строению из белого кирпича.
Архитектурно оно и само напоминало кирпич с окнами, дверью и реликтовой
надписью "Магазин". Эх, где вы, невозвратные светлые дни, когда магазины ещё
назывались магазинами, тачки - тачками, люди - людьми...
Торговая точка была обнесена тонкой металлической оградой, которую от
великого ума додумались выкрасить серебрянкой. Кладбищенские мотивы. Как раз
под настроение.
Продавщица на точке правила новая. Этакая малость перезрелая хуторская
красавица. Лёгкая мордастость в сочетании с сильной глазастостью.
В другой бы раз смена власти за прилавком огорчила Георгия - новые
всегда не доливают. Чтобы доливали, надо познакомиться, подружиться, бывает
даже, что и переспать. Беспрекословно приняв высокую пластиковую посудину,
добрая треть которой была заполнена пеной, мрачновато-задумчивый, он
присоединился к двум другим человеческим особям, что сидели под жестяным
навесом, причём каждый за своим столиком, полуотворотясь друг от друга.
Один - Володька из "Початка", второго, одетого не по-дачному, Георгий видел
впервые. И сто лет бы ещё не видел. Холёное начальственное рыло, надменные
оловянные гляделки. Самоуважение, как говаривал опальный ныне классик,
титаническое.
Георгий поздоровался. Володька, ясное дело, ответил. Второй спесиво
промолчал. Ну и чёрт с тобой!
- А чего это ты порожняком? - подначил Володька. - Камушки кончились?
Внешность ему явно досталась в наследство от татарских оккупантов: был
он смуглый, скуластый, смолоду высохший в корешок и с тех пор уже не
меняющийся...
А может, переживём, а? Татар-то вон пережили... Хотя что татары?
Татары - люди...
- Да, - отрывисто сказал Георгий. - Кончились.
Пена в пластиковой посудине оседала издевательски медленно. Не
дожидаясь, пока пиво согреется, хлебнул, утёрся.
- Спруты! - проклокотал с ненавистью.
За соседним столиком шевельнулись.
- А кого это вы - спрутами? - неприязненно поинтересовались оттуда.
Ишь! Правда-то глаза колет. Не иначе сам на них работает. За хозяев
обиделся...
- Уродов, - любезно пояснил Георгий.
- А уродами? - хищно спросил оловянноглазый.
- Спрутов.
Володька, встопорщив в улыбке рыжеватые прокуренные усы, поглядывал с
любопытством то на одного, то на другого.
- А вы знаете, что вам может грозить за такие высказывания? - помолчав,
напряжённо спросил незнакомец.
Георгий пил пиво. На лице его было написано блаженство, под которым,
однако, таилось бешенство.
- Ничего, - беззаботно отозвался он, ставя на столик опустевший
пластик. - С детства, знаете, не люблю обитателей океанских глубин. Какие-то
они все... бородавчатые, склизкие... А что, есть закон, охраняющий честь и
достоинство любого головоногого? Так мы ими вроде закусываем... - И Георгий
в доказательство шевельнул пальцем лежащую перед Володькой вскрытую упаковку
сушёных кальмаров.