"Готфрид Бюргер. Удивительные путешествия барона Мюнхгаузена (барон Мюнхгаузен)" - читать интересную книгу автора

представьте себе! - к несказанной моей радости оказалось, что собака стоит
на том же месте, где я оставил ее две недели назад!
- Пиль! - крикнул я. Она сразу бросилась вперед, и я одним выстрелом
уложил двадцать пять куропаток.
Несчастное животное, однако, так обессилело от голода, что у него едва
хватило сил доползти до меня. Чтобы добраться с ним до дому, мне пришлось
взять его к себе на лошадь, и вы можете поверить мне, что я с величайшей
радостью согласился вынести такое неудобство.
Благодаря тщательному уходу и заботе моя собака уже через несколько
дней была весела и бодра, как прежде, а несколькими неделями позже она
дала мне возможность разгадать загадку, которая без нее, вероятно, навеки
осталась бы неразгаданной.
Два дня подряд я гонялся за зайцем. Собака моя все вновь и вновь
выгоняла его, но мне никак не удавалось точно прицелиться. В колдовство я
не верю - никогда не был подвержен суевериям, слишком много диковинного я
для этого пережил. На этот раз, однако, моих пяти чувств было явно
недостаточно. Наконец заяц подвернулся так близко, что я мог выстрелить в
него. Заяц упал, и что вы думаете я тогда обнаружил? Под брюхом у моего
зайца было четыре лапы, а на спине - четыре других. Когда две нижние пары
уставали, то заяц мой, как ловкий пловец, умеющий плавать и на животе и на
спине, переворачивался, и тогда обе новые пары несли его вперед с еще
большей быстротой.
Никогда после не пришлось мне встречать такого зайца, да и этот не
попался бы мне, не обладай моя собака такими совершенствами. Это животное
настолько превосходило всех представительниц своего рода, что я не
задумываясь присоединил бы к ее кличке эпитет "Единственная", если бы
принадлежавшая мне борзая не оспаривала у нее эту честь.
Эта собака отличалась не столько своим сложением, сколько необычайной
быстротой бега. Если бы вам, милостивые государи, пришлось видеть ее, вы
были бы несомненно восхищены и не удивлялись бы тому, что я так любил ее и
столь часто с ней охотился. Ей пришлось, служа мне, бегать так быстро, так
часто и подолгу, что она стерла себе лапы почти по самое брюхо, поэтому в
последние годы ее жизни я мог пользоваться ею только как таксой-ищейкой.
Но она и в этой роли прослужила мне еще не один год.
В свое время, еще в бытность ее борзой - кстати сказать, она была
сукой, - она погналась за зайцем, который показался мне необычайно
толстым. Мне было жаль моей собаки: она должна была скоро ощениться, но
старалась бежать с такой же быстротой, как всегда. Мне удавалось следовать
за ней верхом только на очень большом расстоянии. Внезапно я услышал лай,
словно лаяла целая свора, но при этом такой слабый и нежный, что я никак
не мог сообразить, в чем дело. Когда я приблизился, глазам моим
представилось подлинное чудо.
Зайчиха на бегу произвела на свет зайчат, а сука моя ощенилась! К тому
же зайчат было ровно столько же, сколько и щенят. Подчиняясь инстинкту,
зайчата пустились наутек, а щенки не только погнались за ними, но и
поймали. Таким образом, к концу охоты у меня оказалось шесть зайцев и
шесть собак, хоть я и начал охоту с одной-единственной собакой.
Об этой замечательной собаке я вспоминаю с таким же удовольствием, как
и о чудесном литовском коне, которому цены не было. Он достался мне
благодаря случаю, предоставившему возможность показать свое искусство