"Руслан Бурбуля. Офриад, сын Спаты " - читать интересную книгу автора

(Ликург был легендарным царем Спарты, который первым изменил
мировоззрение дорийцев, оставив им в наследие некий свод законов и правил,
которых до скончания мира поклялись придерживаться все спартанцы. Древний
царь, о котором сама Пифия изрекла, что он ближе к Богам, нежели к человеку,
озвучил закон, по которому спартанцам допускалось влюбляться в честных душой
мальчиков, но вступать с ними в связь - считалось позором, ибо такая страсть
телесная, а не духовная. Человек, обвиненный в позорной связи с мальчиком,
на всю жизнь лишался гражданских прав. По прошествии столетий на этот закон
смотрели сквозь пальцы. Многие цари сами грешили мужеложством.)

- Не переживай Фрасибул... Ты еще убедишься в том, что я прав.
- Спартанское оружие еще никогда не знало честных поражений, а ты
своими философскими изысканиями пытаешься доказать, что наши великие предки
были глупее двадцатипятилетнего юнца, который бреет свое лицо, точно порна
какая.
Офриад резко развернулся к своему обидчику и с дрожью в голосе изрек:
- Не стоит тебе, Фрасибул, уповать на крепость своего стана. Ведь чем
больше ствол древа, тем с большим шумом он падает наземь.
В это время послышались команды младших командиров, приказавших воинам
строиться в боевое построение. Посмотрев на мчащихся в их сторону рабов,
Офриад с радостью отметил, что его илот окажется возле спартанского строя
одним из первых. Звали его Симоей. Он был коренным мессенийцем. Был этот
илот очень своенравен, за что не раз бывал жестоко избит не только самим
Офриадом, но и его друзьями. Зато Симоей был прекрасным панкратиотистом.
Правда, на олимпийских играх ему ни когда не удавалось занять первое место
по этой дисциплине, но, тем не менее, этим великим искусством единоборства
данный илот владел в совершенстве. И даже несмотря на это, при возникновении
противоречий в их взаимоотношениях, Офриад всегда побеждал своего илота, так
как боролся, прибегая к запрещенным и порой тайным борцовским приемам, не
освоенным последователями этой школы единоборств.
Самоей был обязан Офриаду своей жизнью. Десять лет назад
пятнадцатилетний спартариот во время ежегодной криптии пожалел Самоея и не
перерезал ему глотку. Более того, он оставил в живых всю его семью. Когда же
юноша вернулся в свою эномотию без головы и честно признался в том, что ему
стало жаль поверженного им илота и его детей, он был осмеян и сурово
наказан. Три дня он провел в земляной яме, наполненной водой и
испражнениями, а на четвертые сутки был подвержен публичной порке. В знак
признательности, Самоей стал учить упрямого спартариотского подростка
премудростям панкратиона. И это ему очень помогло. Именно благодаря изучению
этой техники кулачной борьбы Офриад со временем изобрел свой стиль боевых
приемов с оружием.
Тяжело дыша, Самоей остановился перед своим хозяином, и, склонив
голову, преподнес ему поножи. Они сверкали в лучах утреннего солнца,
впрочем, как и все остальные доспехи спартанцев, так как были сделаны из
отполированной бронзы.
- Мой господин, простите, что не смог добраться до вас первым. Один из
шелудивых илотов Теламона подставил мне подножку. Ну, я ему задам во время
вашей битвы!
- Помоги укрепить панцирь, раб, и поменьше болтай. - Офриад, как и все