"Игорь Бунич. Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске" - читать интересную книгу автора

собственного бессилия както на эти события повлиять. Тем более, что эти
события происходили на фоне все усиливающегося наступления воинственного
исламизма, волны которого уже захлестывали Ставропольский и Краснодарский
края. Тревожным эхом отдавалась и продолжающаяся Афганская война,
переместившаяся с предгорья Памира по всей линии бывшей границы Советского
Союза, где истекали кровью российские солдаты.
С еще меньшим удовольствием и с гораздо большей завистью за событиями в
Чечне следили из разных столиц, которые вполне можно было бы назвать
братскими, если бы не специфика межнациональных отношений, существовавшая на
территории рухнувшей коммунистической империи. В Казани президент Шаймиев
(бывший 1- й секретарь ЦК компартии Татарстана), откровенно говоря,
планировал именно для Татарии то, что происходило в Чечне, но у него не было
свободно-авантюрного полета мысли генерала Дудаева, поскольку Шамиев никогда
не был летчиком, а как профессиональный партаппаратчик не решался идти на
обострения со своими старыми друзьями из ЦК КПСС, хорошо зная их повадки по
собственному опыту. А потому, задавая себе вполне резонный вопрос: "Почему
Чечне можно, а Татарстану нельзя?", президент Шамиев всякий раз получал
ответ:
"Чечня столь же неотъемлемая часть России, что и Татарстан".
Однако, все подобные утверждения звучали скорее как выражение частного
мнения тех, кто их высказывал, вроде изгнанного из Чечни Доку Завгаева, чем
выражением твердой государственной политики. И тот же Шамиев, которому было
предложено тихо и мирно присоединиться к международным аферам с нефтью и
газом, узел которых все туже затягивался в Грозном, искренне не мог понять,
почему ему члену всесильной касты партократов, затеявших перестройку
исключительно для укрепления собственной власти и богатства, нельзя то, что
можно какомуто безродному генералу, о котором всего три года назад никто
решительно не знал. И хотя Шаймиев был тоже (хотя еще в меньшей степени)
мусульманин, как и Дудаев, и более того он за эти годы сподобился совершить
Хадж в Мекку вместе с бывшим 1-м секретарем Кемеровского обкома КПСС
Тулеевым, ислама президент суверенного Татарстана боялся не меньше, чем
частей российской армии, расквартированных на его суверенной территории. А
поэтому не понимал (а, возможно, и не знал) тех обязательств, которые принял
на себя генерал Дудаев в обмен на все те привилегии, вытекающие из
провозглашения им независимости республики Ичкерия - служить наконечником
московского копья в регионе.
После победоносного завершения операций в Абхазии армии генерала
Дудаева не представлялось удобного случая еще как-то себя проявить,
поскольку взятие Сухуми отрядами Шамиля Басаева явилось для многих (если не
для всех) весьма предметным уроком. На Дудаева с вожделением смотрели не
только его естественные союзники в так называемой "Конфедерации горских
народов Кавказа", но, казалось бы, и естественные противники из числа
возрождающихся кубанских, терских и прочих казаков, мучительно и долго
проходящих стадию бутафорской декоративности. А ведь всем хорошо известно,
что горский сепаратизм и в сравнение не идет с казачьим сепаратизмом,
потрясающим Россию в течение почти всей ее истории с тех времен, когда за
Тереком еще не было ни одной христианской души...
Вскоре, однако, Москва поручила генералу Дудаеву выполнить очередное
деликатное задание.
Обстановка на обломках развалившейся империи менялась с каждой секундой