"Игорь Бунич. Лабиринты безумия " - читать интересную книгу автора

на стороне британцев, ни на стороне германцев. СССР проводит свою
собственную политику, которую определяют интересы народов СССР, и больше
никто. (Бурные аплодисменты).
Если эти господа имеют такое страстное желание воевать - пусть воюют
сами без Советского Союза. (Смех, аплодисменты). А мы посмотрим, что они за
вояки. (Громкий смех, аплодисменты)".

Откровеннее сказать было невозможно. Пусть они воюют. Мы посмотрим, что
они за вояки. А когда того потребуют "интересы народов СССР", то и
вмешаемся. На чьей стороне? А это, как потребуют опять же "интересы народов
СССР". Простак Гитлер, видимо, совсем не понимал "новоречи", поскольку чуть
позднее публично заявил, что готов поддержать каждое слово из речи Молотова
на Верховном Совете.
Когда после шитой белыми нитками Гляйвицкой операции танки Гудериана
ринулись к Варшаве, советская пресса почти и не отреагировала на это
событие. Газеты были заполнены репортажами с грандиозного праздника
физкультурников на стадионе "Динамо", о фестивале в Сокольниках, о
торжественном празднике Международного дня молодежи в Москве, Ленинграде и
Киеве.
В угаре сплошных праздников и ликования советский народ просто не
заметил начала второй мировой войны, а весь мир, в свою очередь, как-то не
заметил нового закона СССР о воинской обязанности, увеличивающего чуть ли не
втрое численность Красной Армии. Похороненные на последних страницах газет
маленькие заметки со стандартным заголовком "К германо-польскому конфликту"
создавали впечатление ничтожной локальной войны, не имеющей никакого
значения ни для СССР, ни для остального мира. Вооруженный конфликт, отмечала
"Правда" начался из-за нападения группы польских военнослужащие на немецкую
радиостанцию в пограничном городке Гляйвиц. Германия, измученная
бесконечными польскими провокациями и подвергшаяся прямой агрессии со
стороны Польши, вынуждена была взяться за оружие.
Сдержанность советской прессы ни в коей мере не передает того
радостного возбуждения, которое охватило Сталина. Его план полностью удался!
Вторая империалистическая война в Европе началась, подтвердив гениальность
ленинского предвиденья и мудрость проводимой Сталиным политики. Теперь надо
браться за осуществление второй фазы плана - захвата Европы. Не торопиться,
не зарываться, взвешивать каждый шаг. В превосходнейшем настроении Сталин
принимает на свое даче Димитрова. Сам разливает харчо из старорежимной
"кузнецовской" супницы. Шутит. Димитров, конечно, не Бог весть кто, чтобы с
ним откровенничать. Бывший коминтерновский боевик, которого Сталин вытащил
из Германии после скандального Лейпцигского процесса и загодя готовит к роли
будущего президента Социалистической Балканской Федерации. Но Балканы еще
нужно захватить. Ну, это-то не за горами. Поэтому он, Сталин, после
расстрела Бела Куна приказал пока не трогать "балканских товарищей", вроде
Димитрова и Тито. Еще пригодятся.
"Мы не прочь, чтобы они (империалистические державы), - говорит Сталин,
пряча в усах довольную ухмылку, - подрались хорошенько и ослабили друг
друга. Гитлер, сам того не понимая, расшатывает, подрывает капиталистическую
систему. Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой,
чтобы лучше разодрались". Сраженный неземной мудростью Великого Вождя,
Димитров застывает с ложкой в руке.