"Игорь Бунич. Лабиринты безумия " - читать интересную книгу автора

танки и автомашины, коченели на обочинах трупы людей и лошадей. Раненым не
успевали оказывать помощь, они умирали от обморожения. А противника не
было - он растворился в лесу, избегая боевого соприкосновения с наступающими
армиями.
На Карельском перешейке по всей протяженности линии Маннергейма кипели
бои. Волна за волной советская пехота, поддерживаемая огнем артиллерии и
танками, шла на штурм. Волна за волной они ложились в снег, чтобы уже
никогда не подняться. Кинжальный огонь финских дотов скашивал всех. Но новые
и новые ряды красноармейцев шли в атаку. В тоненьких шинелях, зажав в руках
дедовские трехлинейки, проваливаясь по пояс в глубокий снег, подрываясь на
минах, они шли и шли на финские доты с той великой жертвенностью, на какую
способны только русские люди. Целую неделю шел штурм линии Маннергейма, но
кроме немыслимых потерь никаких результатов он не дал. Ни на одном участке
ни прорвать, ни даже вклиниться в оборону финнов не удалось. Армия истекла
кровью и откатилась на исходные позиции. И, как будто этого было мало, с
Карельского фронта пришла страшная весть - финны окружили 9-ю армия и часть
8-й армии. В котле оказалось более 50 тысяч человек. Пробиться к ним
невозможно. Их запасы истекают. В столь страшные морозы их неизбежно ждут
гибель или сдача...

Таков был подарок к сталинскому шестидесятилетнему юбилею, который
пышно отпраздновали в Москве 21 декабря. Вышедшая по этому случаю на
шестнадцати страницах "Правда", естественно, вся была посвящена описанию
великих деяний величайшего Вождя. Открывалась газета огромной статьей
Молотова "Сталин - продолжатель дела Ленина". Затем следовала не менее
объемная статья Ворошилова "Сталин и создание Красной Армии". "Сталин -
великий локомотив истории" - витийствовал Лазарь Каганович, чья статья была
перепечатана почти всеми центральными газетами.
Завершал хор Микоян, озаглавивший свою работу весьма скромно -
"Сталин - это Ленин сегодня". Заголовок статьи Микояна перешел на плакаты и
стал лозунгом эпохи - "Сталин - это Ленин сегодня!".
Склонный к сентиментальности Гитлер удостоил своего московского друга
невиданным набором теплых слов:

"...Пожалуйста, примите мои самые искренние поздравления. В то же самое
время я желаю вам лично самого доброго здоровья во имя счастливого будущего
народов дружественного Советского Союза. Адольф Гитлер".

Пока по СССР прокатывалась истерия того, что робкие историки
впоследствии назовут "культом личности Сталина", в Берлине начальник
генерального штаба вермахта генерал Гальдер принимает в тиши своего
завешанного картами кабинета советского военного атташе комкора Пуркаева. Им
было о чем поговорить.
Немецкие войска уже четыре месяца в нерешительности топтались у линии
Мажино. Попытка Красной Армии с ходу прорвать линию Маннергейма закончилась
полным провалом. Гальдер полагал, что если вермахт полезет на линию Мажино -
результат будет тот же. Он хорошо помнил Верден.
Гальдер переводит разговор с линии Мажино на линию Маннергейма. Пуркаев
пожимает плечами. Специфика местности - нет дорог, леса, много озер. Это не
дает возможности использовать танки с полной эффективностью. Комкор