"Игорь Бунич. Меч президента (Историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

сумели этого сделать, так как по уши завязли в борьбе с сионизмом и
инакомыслием, категорически не желая заниматься чем-нибудь другим.
Теперь они решили заниматься только обеспечением собственной
безопасности, настороженно приглядываясь к тому, что когда-то называлось
"первой в мире страной победившего пролетариата". И более мелкие
государственные конвульсии приводили их тысячами к гибели или превращали в
ничто.
Погибшие при падении Ягоды, погибшие при падении Ежова, погибшие при
падении Абакумова, погибшие при падении Берия, выгнанные без пенсии и погон
- подобная память создала уже достаточно высокий генетический уровень
страха.
Многих этот страх погнал из системы в созданные до и после
августовского путча коммерческие структуры и банки на долю КГБ в деньгах
партии-родительницы, но многих этот же страх заставлял оставаться на месте,
чтобы суметь оказать сопротивление тем, кто еще раз может соблазниться во
имя собственных политических интересов украситься ожерельем из чекистских
голов.
Оставшимся приходилось отчаянно имитировать деятельность, поскольку,
после запрещения заниматься политическим сыском, делать было решительно
нечего.
Ловля рэкетиров, контрабандистов и торговцев наркотиками, восторженно
рекламируемая средствами массовой информации, которые при всей своей
нынешней вольнодумности и безответственности так и не смогли окончательно
вырваться из своего векового благоговения перед чекистскими подвигами, что,
в принципе, не было делом КГБ, создавала неразбериху в милицейских
операциях, межведомственные склоки и многое другое. Да и занимались этим
делом бывшие подразделения так называемой спецмилиции, которых на Лубянке не
пускали даже в столовую.
Таким образом, основной массе личного состава просто нечего было
делать, как заниматься тем же самым политическим сыском, методика которого
была хорошо известна, отточена почти до совершенства, а управлением огромной
армии информаторов могли позавидовать все другие спецслужбы мира, вместе
взятые.
Разница со старыми временами заключалась в том, что материалы сыска
оседали в оперативных разработках и не передавались в следственные отделы
для возбуждения уголовных дел.
Несколько попыток закрутить громкие дела, даже не по шпионажу, а по
нарушению государственной тайны, как, скажем, дело профессора Мирзояна,
поведавшего миру, что в России и не думали прекращать работы по созданию
новых образцов химического оружия, кончались скандалами, от которых, прежде
всего, страдало "чекистское" руководство. И, тем не менее, работа велась и
не малая...
На небольшом столике перед Савостьяновым лежала изящная папка из
красного кожзаменителя с ярлыком какого-то симпозиума по проблемам квантовой
механики.
Начальник управления МБ по Москве и Московской области раскрыл папку,
вытащил из нее несколько листков ксерокопий, скрепленных изящной
пластмассовой скрепкой голубого цвета, и еще раз просмотрел содержание
документов, увенчанных старым грозным грифом: "Совершенно секретно. Особой
важности".