"Игорь Бунич. Меч президента (Историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

советовался...", "Мы с Ельциным обсудили...". Над этими присказками
посмеивались в Верховном Совете, а еще пуще - в прессе. Но Хасбулатов,
разыгрывая из себя простецкого, застенчивого пария, как-то виновато
улыбаясь, говорил: "Ну, что я могу сделать? Ну, действительно, мы с
президентом все решаем вместе". Но одновременно - и высокие каблуки, чтобы
быть повыше, и подушечка на стуле, чтобы голова держалась на уровне
ельцинской головы, и замечание, как бы между прочим, вот люди говорят, что,
дескать, верим только Ельцину и вам.
Вот, вроде, уже Ельцин всерьез воспринимает спикера, как равноправного
партнера, как главу законодательной власти. Президент ведет с ним какие-то
переговоры, заключает соглашения, вот уже они выходят под овацию зала
втроем: Ельцин, Хасбулатов и Зорькин - руководители страны, триумвират,
когорта равных.
"Что-то верный Руслан начал рычать на президента и покусывать его", -
замечает пресса, сравнивая спикера с его тезкой, знаменитой владимовской
овчаркой из охраны концлагеря.
И вот уже люди говорят, что верят только Хасбулатову, и удивляются,
почему президентом является Ельцин, а не он, если Ельцин - даже не депутат.
И не юрист. ("А ваш председатель, уважаемые депутаты не только
экономист, но и юрист").
Покусывает он президента вначале мягко: "Ну, президент не прав. Это мы
отменим", "Ну, конечно, Козырева надо снять с работы", "Снимем Попова и
Явлинского, если плохо будут себя вести".
И вот в речах Хасбулатова зазвучали мысли о приоритете и верховенстве
законодательной власти во властной триаде, о том, что депутаты - это венец
творения, что им подвластно все. Он сотворил этот странный
псевдопарламентский мирок с собственной микрожизнью, принципиально замкнутой
на себе.
Так ребенок создает между двух табуреток целое королевство, где он даже
не король, а некое высшее божество, способное заменить короля в любой
момент, когда тот ему чем-нибудь не понравится.
В этом маленьком придуманном мирке лишними были и избиратели, и
президент. В этом микромире верили, что стоит им отправить президента в
отставку, и он пойдет, что стоит им объявить о восстановлении СССР, и он
восстановится, что можно внести все что угодно в текст Конституции, и не
только бумага все стерпит, но и все заработает немедленно, что стоит
объявить самих себя пожизненно несменяемыми, и все с этим согласятся.
И в этом микромире - своя жизнь. Коммунистическая партия запрещена в
стране, запрещена на предприятиях, в учреждениях и воинских частях
(разрешена только в жилконторах), а в Верховном Совете самая крупная фракция
- это "Коммунисты России".
Всевозможные конституционные, либеральные и христианские демократы
неожиданно объединились в откровенно фашистский блок, на фоне которого даже
бабуринская фракция "Россия" выглядит поприличнее.
Депутаты крикливы и скандальны. Им не знакома не только парламентская,
но даже казарменная этика. Они нападают на Хасбулатова, обвиняя его в том,
что он - "ельцинский агент влияния", грозя выкинуть его со спикерского поста
простым голосованием в любой момент.
Справа и слева летят обвинения в "нерусскости". От этого никуда не
деться. Из нерусского русским не станешь. Даже у Сталина это не получилось,