"Игорь Бунич. Меч президента (Историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

Сам Никита Михалков, у которого под тончайшим слоем напускного и
совершенно неестественного православия кипели идеи самого тривиального
национал-большевизма, почему-то считал своим долгом в том же духе воспитать
и вице-президента.
К чести Руцкого, надо сказать, что он и не пытался постичь ювелирную
огранку мыслей выдающегося философа, когда-то вызвавшего страшный гнев всех
трех великих вождей тоталитаризма: Ленина, Гитлера и Сталина. А на все
вопросы появлявшегося в кабинете Михалкова: "Саш, ну ты прочел Ильина-то?",
- виновато улыбался в усы, ссылался на нехватку времени, но твердо обещал
"прочитать и доложить".
Как-то даже сказал, что прочел, но Никита, поглядев ему в глаза,
вздохнул: "Врешь, не читал". Неизвестно на что надеялся Михалков, упорно
подсовывая Руцкому Ильина, но часто подчеркивал, что глава государства
Российского должен знать хотя бы, что ждет мир в случае развала этого самого
государства, от чего Ильин предостерегал еще более полстолетия назад.
Кстати, именно из-за Михалкова Руцкой впервые поссорился с
президентским фаворитом Бурбулисом, который презрев все просьбы Руцкого, так
и не дал Михалкову слова на помпезном митинге по случаю похорон трех жертв
августовского путча.
В окружении президента Ельцина было, мягко говоря не очень уютно.
Окружение наполовину состояло из старых партийно-номенклатурных вельмож
такого ранга, что их и "товарищами" страшно было называть. Естественно, что
они смотрели на новоиспеченного генерала как на выскочку, взятого в их круг
неизвестно за какие услуги, да и неизвестно зачем.
Руцкой ежился от их презрительно-надменных взглядов, которые
приобретаются только долгими годами работы в аппарате или секретариате ЦК
КПСС. Вторая же половина президентского окружения состояла из разных
профессоров политэкономиии, научного коммунизма, социалистического права,
народного хозяйства и тому подобного.
Ребята эти были сравнительно молодыми, но считали себя шибко умными, а
на Руцкого смотрели как на фельдфебеля, по какому-то медосмотру очутившемуся
в президиуме академии наук.
Армия - хорошая школа интриги, но армейская интрига, будучи все-таки,
как и все армейское, несколько прямолинейной, в корне отличалась от интриг,
характерных для высшего партэшелона и академических кругов специфически
советских гуманитарных наук. Да и армейскую интригу Руцкой познал лишь на
уровне среднего звена. Так что в окружении президента его быстро оттеснили
от патрона и, что говорится, задвинули в угол.
Попадать в высшие органы государственного управления с должности
командира полка, особенно в нашей стране, смертельно опасно. Тут даже речь
идет не о неизбежной "кессонной" болезни от столь стремительного взлета по
служебной лестнице, от которой вечно кружится голова и звенит в ушах, а о
специфике принятия решений и ответственности за них.
Когда генерал Дудаев объявил о независимости Чечни, взоры всех
обратились к Руцкому, прося у него оптимального совета как у
государственного мужа высочайшего ранга.
Что мог посоветовать Руцкой, чьи знания и опыт не простирались далее
кабины бомбардировщика? Высадить в Чечне десант, обеспечив этому десанту
плотное воздушное прикрытие. Захватить правительственные здания и жизненно
важные объекты в Грозном, как в Кабуле. Арестовать и "пристрелить при