"Игорь Бунич. Золото партии (Историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

По традиции, все началось с регистрации офицеров, которым Фрунзе
торжественно гарантировал амнистию. Расстрелы начались мгновенно и быстро
перешли в массовую бойню. Убитых бросали в старые Генуэзские колодцы, а
когда те заполнились, заставляли обреченных рыть общие могилы. Переполненные
баржи выводили в море и топили. Семьи также уничтожались. Беспощадно
расстреливались даже женщины с грудными детьми. Врывались в госпитали и
больницы, расстреливая всех подряд, не обращая никакого внимания на флаги
Международного Красного Креста, под защитой которого Врангель оставил в
Крыму своих раненых. Затем последовал приказ всем жителям Крыма, под страхом
расстрела, заполнить анкеты и сдавать их в местные ЧК. Ленин, консультируя
Троцкого по проведению необходимых мероприятий в Крыму, мудро заметил, что
"Крым отстал на три года в своем революционном движении. Его надо быстро
подтянуть к общему революционному уровню России". Более всего расстрелы
свирепствовали в Севастополе, Ялте, Балаклаве и Керчи. В Севастополе первым
делом расстреляли более 500 портовых рабочих за то, что они работали на
погрузке уходящих транспортов генерала Врангеля. Списки расстрелянных не
стеснялись публиковать. Уже 28 ноября был опубликован первый список
расстрелянных в Севастополе: 1634 человека, включая 278 женщин. 30 ноября
был опубликован второй список: 1202 человека, включая 88 женщин. Только за
первую неделю в Севастополе опубликованы списки расстрелянных 8364 человек.
Помимо расстрелов, происходили массовые казни через повешенье. "Нахимовский
проспект, - вспоминает очевидец, - увешан трупами офицеров, солдат и
гражданских лиц, арестованных на улице и тут же казненных без суда. Офицеров
вешали обязательно в форме с погонами. Невоенные болтались полураздетыми.
Вешали "для назидания". Были использованы все столбы, деревья, даже
памятники. Исторический бульвар весь разукрасился качающимися в воздухе
трупами. То же самое было на Нахимовском проспекте, на Большой Морской и
Екатерининской, на Приморском бульваре". Исполнителями, разумеется, были
"интернационалисты", которыми командовал бывший офицер кайзеровской армии
Бемер (В 1918 году он был немецким комендантом Севастополя). Его первым
приказом в качестве советского коменданта было объяснение гражданскому
населению, что оно "не имеет право жаловаться на исполнителей советской
власти, поскольку оно содействовало белогвардейцам". С чудовищной легкостью
Бемер подписывал приказы о расстреле. В частности, сохранился его приказ о
расстреле 23 медсестер одного из госпиталей "за укрывательство офицеров" и
18 работников Международного Красного Креста за то же самое "преступление".
Те, кому удалось уцелеть, направлялись тысячами в концлагеря - предвестники
великого ГУЛАГа, который пышно стал расцветать в Архангельской губернии. А
чем же занимались Бела Кун и Землячка? Рассказывают, что Землячка иногда
лично участвовала в расстрелах и пытках, но это было, конечно, "хобби", а не
выполнение должностных обязанностей. Она и Бела Кун ночи напролет занимались
сбором, учетом и транспортировкой золота и прочих ценностей, обнаруженных в
Крыму. Террор, как всегда, был прикрытием. С офицеров, конечно, много не
возьмешь. Но кое с кого брали немало. Но вот чтобы кого-нибудь потом
отпустили, сведений нет. Может быть, кого-нибудь и отпускали, но на Западе
из таких не объявился никто. Выкуп брали, а потом расстреливали. Ценности
шли двумя путями: на Запад (ответственный Бела Кун) и на север - в Москву, в
Гохран (ответственная тов. Землячка)].
У Ленина были все причины для самого скверного настроения. Проклятый
"НЭП" озлобил все его окружение, большая часть которого вовсе не собиралась