"Кир Булычев. Похищение Тесея. Галактическая полиция ("Кора Орват 2")" - читать интересную книгу автора

поля в полном одиночестве с мячом в ногах.
Несколько секунд Хуан стоял на месте и раздумывал: послать ли мяч на
трибуну или вернуть своему вратарю. Тренер аргентинцев махал ему от кромки
поля, внушая дьявольские планы, и внушение достигло цели - словно нехотя и
даже не спеша Хуан побежал к нашим воротам, а наши нападающие, напрасно
прождав от него паса или аута, погнались следом. Но опоздали. Так что Хуан
встретился с неосмотрительно выбежавшим из ворот Харитоновым, обогнал его и
побежал дальше к воротам. Харитонов бежал за Хуаном Обермюллером, требуя,
чтобы тот остановился и перестал хулиганить, наши нападающие и защитники
бежали за Харитоновым и клеймили его последними словами, судья тоже бежал за
всеми...
Некоторые из болельщиков, что сидели в первых рядах, поняли, чем это
безобразие может кончиться, и стали выбираться на беговую дорожку, но тоже
не успевали. Снайперы, которые могли бы подстрелить Хуана, к сожалению,
истратили боеприпасы раньше, лишь один фоторепортер успел выскочить на поле
и упал на пути аргентинца. Но аргентинец, к сожалению, не обратил внимания
на этот подвиг и, вкатив мяч в ворота, сам упал туда следом.
- Ну где же ветераны?! - кричал Милодар. - Где ветераны с
пулеметами?
Ветеранов не было. Продажный судья засчитал гол, а герой-фоторепортер
поднялся, вытащил мячик из сетки и убежал с ним, давая этим понять, что
никакого гола и не было, потому что и мячика не было.
Кришнаит протянул Коре кунжутную лепешку, и Кора заподозрила, что он
втайне болеет за аргентинцев. Сосед с другой стороны, в наушниках, сидел,
закрыв глаза, и блаженно улыбался. Это был странный человек.
Когда после пятиминутной задержки, в ходе которой солдаты отбивали у
болельщиков то, что когда-то было нападающим Хуаном Обермюллером, и уносили
в госпиталь, игра возобновилась. На табло горели цифры "2:0" в пользу
Аргентины.
До конца первого тайма оставалось несколько минут, и стадион угрюмо
шумел, не в силах придумать, чем бы взять этих аргентинцев. И вдруг
откуда-то издалека донесся крик: - Плюш-кин... Плюш-кин... Плюш-кин... -
Плюш-кин! ПЛЮШ-КИН!
Стадион скандировал это слово, как будто кричал: "Ура!"
- Что это? - спросила Кора у толстого соседа. Тот не услышал.
- Кто это? - спросила Кора у Милодара. - Ах, отстань, - ответил
комиссар. - Ничего не выйдет!
Тут прозвучал свисток судьи, и команды, провожаемые воем и ревом
публики, спрятались в подземных туннелях зализывать раны и планировать новые
атаки. - Пойдем в буфет, - предложил Коре комиссар. Она сначала хотела
отказаться - такое состояние ста тысяч человек ее удручало и вызывало
дурноту, но Милодару почему-то нужно было, чтобы Кора испытала полный набор
мужских удовольствий. Так что Кора, чтобы не спорить с начальством, пошла с
ним под трибуны, где было шумно, накурено, воняло перегаром, валялись банки
из-под пива и бутылки из-под "Смирновской" водки, где мрачно шумели
рассерженные болельщики, словно пчелиный рой, готовый кинуться на прохожего,
который случайно задавил его матку.
Коре показались невкусными и пресными бутерброды, которые добыл для нее
Милодар, и пиво, принесенное кришнаитом, который на правах старого знакомого
.увязался за ними.