"Кир Булычев. Сборник недописанных рассказов" - читать интересную книгу автора

которая выходит на улицу. Я не успел допить чай, как в стене обозначилось
отверстие.
В него пролез конец толстого кабеля. Это был спецкабель. Потом в
отверстие проникли спецлюди и приказали мне молчать.
До сих пор я молчал. Но сегодня, наконец, кабель прополз через кухню
и уполз в соседнюю квартиру. Я считаю своим долгом рассказать обо всем
людям.


Я долго стоял перед памятником Грибоедову у Кировских ворот. Как
живой, думал я, поддаваясь обаянию реалистического искусства. Как живой.
Памятник вздохнул и сказал:
- Ты меня разгадал.
И сошел с пьедестала.


Однажды у меня был длинный пушистый хвост, лучший в Москве. Даже из
Подольска приезжали люди полюбоваться на него.
Его у меня украли в гардеробе ресторана "Янтарь". Я до сих пор сужусь
с администрацией ресторана, которая не хочет компенсировать потерю, потому
что, согласно правилам, хвосты на хранение не принимаются.


К нам за столик сел сержант милиции. Он был немолод, худ, обветрен, и
ел бутерброд с красной икрой. Сержант обламывал те кусочки хлеба, на
которые не попало ни икры, ни масла.
Потом он приподнял по очереди погоны, а под погонами сидели большие
тараканы с печальными глазами. Сержант дал каждому таракану по кусочку
хлеба. Тараканы быстро грызли хлеб и косились на красную икру, которую
доедал сержант.


На параде седьмого ноября, на Красной площади, когда прошли танки и
тяжелая артиллерия, наступила тишина. Потом на опустевшую площадь медленно
въехала моя пишущая машинка.
Военные атташе разных стран заволновались на трибунах.
- Фотографируйте, фотографируйте, чего уж там, - говорили им.
Маршал Гречко взял под козырек. К тому времени, когда машинка
поравнялась с собором Василия Блаженного, места иностранных
корреспондентов опустели.
Через два месяца был подписан договор о всеобщем и полном
разоружении.


Я так спешил на свидание, что у меня выросли крылья. Я обрадовался,
что приду на свидание с крыльями за спиной, но не заметил, что мне их
помяли и общипали в автобусе. Я долго поправлял и чинил их за углом и даже
опоздал.
Она была так этим рассержена, что не заметила крыльев.