"Кир Булычев. Доказательство" - читать интересную книгу автора

- Сергей Семенович.
- ...Сергей Семенович. Вас влечет к земной славе, но вы отвергаете
ее. Может, опасаетесь, что в ней вам откажут?
- Сегодня - да. Завтра, когда я буду готов к разговору с ними, они не
посмеют отказать.
"Они" стояли за каждой фразой Суслина, одинаково одетые, в одинаковых
галстуках, поднимавшие тосты на одинаковых банкетах. Он вел с ними войну,
о которой противная сторона вернее всего не подозревала.
- Я не жду подарков, но и сам их никому делать не намерен. Они не
имеют права воспользоваться тем, что мучило меня, рождалось в родовых
схватках, но за что я не получил ни признания, ни благодарности.
- Какое отношение это имеет к науке?
- Не к науке. К личности. Вы знаете, в чем заключалась последняя
просьба Левитана?
- Это художник такой, - неожиданно сообщила бабушка с огурцами.
Рельсы за окном уже размножились, заполнили пространство вплоть до
стоявших в стороне пустых составов - поезд подходил к вокзалу.
- Левитан попросил брата сжечь все письма, полученные им от женщин,
от родных, от друзей, от Чехова, наконец, И брат на глазах умирающего
выполнил его просьбу. Принято осуждать Левитана, биографы обижаются. А для
меня он - пример.
Лера непроизвольно взглянула на бабушку. Но та только покачала
головой и ничего не сказала. Тогда сказала Лера:
- Но Левитан не жег своих картин.
- Уже никто не мог на них покуситься. А вот на его личную жизнь
набросились бы, как гиены. И уверяю вас, когда я умру непризнанным, а они
прибегут за добычей - добычи не будет. Ни листочка.
Лера поднялась. Поезд, дернувшись, замер у платформы.
Суслин шел по платформе рядом, молчал, как человек, наговоривший
глупостей на вечеринке и теперь переживающий тяжелое и стыдное похмелье.
Только на стоянке такси он вдруг потребовал, чтобы Лера дала ему свой
телефон.
После этого Суслин раза два звонил ей, но умудрялся попасть в
неподходящее время. Первый раз дома были гости, и надо было их срочно
кормить. Второй раз заболел гриппом Мишка. И все-таки Лера должна была
себе признаться, что она благодарна обстоятельствам, заставившим ее после
первых же фраз вешать трубку.
Как-то, встретившись на улице с Траубе, в необязательном и коротком
разговоре она почему-то спросила:
- А как там ваш Суслин поживает? Открыл свои биоволны?
- Если и открыл, то таит от окружающих. - сказал Траубе.
Он нес в руках связанные шнурками австрийские горнолыжные ботинки. В
первую же минуту успел сообщить профану - Лере, сколько они стоят и как
невероятно трудно их было достать. Суслин был для него ненужным
отвлечением, а Лера - субъектом, которого можно было приобщить к
поклонению ботинкам.
- Я ехала с Суслиным в Москву с симпозиума, он делился со мной своими
черными мыслями.
- Нечем делиться, - сказал Траубе уверенно.
Он был так весел и доволен собой, что Лере стало вдруг стыдно, словно