"М.А.Булгаков. Китайская история" - читать интересную книгу автора

звезду. Колокола опять пошли звенеть и вызвонили наконец на хрустальном
полу поросль золотого гаоляна, над головой - круглое жаркое солнце и резную
тень у дуба... И мать шла, а в ведрах на коромыслах у нее была студеная
вода.
Ill


СНОВ НЕТ - ЕСТЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

Неизвестно, что было в двухэтажном домике в следующие четыре дня.
Известно, что на пятый день постаревший лет на пять ходя вышел на грязную
улицу, но уже не в полушубке, а в мешке с черным клеймом на спине "цейх №
4712" и не в желтых шикарных ботинках, а в рыжих опорках, из которых
выглядывали его красные большие пальцы с перламутровыми ногтями. На углу
под кривым фонарем ходя посмотрел сосредоточенно на серое небо, решительно
махнул рукой, пропел, как скрипка, сам себе:
- Карас-ни...
И зашагал в неизвестном направлении.
(*454)


IV
КИТАЙСКИЙ КАМРАД

И оказался ходя через два дня после этого в гигантском зале с
полукруглыми сводами, на деревянных нарах. Ходя сидел, свесив ноги в
опорках, как бы в бельэтаже, а в партере громоздились безусые и усатые
головы в шишаках с огромными красными звездами. Ходя долго смотрел на лица
под звездами и наконец, почувствовав, что необходимо как-нибудь отозваться
на внимание, первоначально изобразил на своем лице лучшую из своих
шафранных улыбок, а затем певуче и тонко сказал все, что узнал за страшный
пробег от круглого солнца в столицу колокольных часов:
- Хлеб... пусти вагон... карасни... китай-са...- и еще три слова,
сочетание которых давало изумительную комбинацию, обладавшую
чудодейственным эффектом. По опыту ходя знал, что комбинация могла отворить
дверь теплушки, но она же могла и навлечь тяжкие побои кулаком по китайской
стриженой голове. Женщины бежали от нее, а мужчины поступали очень
различно: то давали хлеба, то, наоборот, порывались бить. В данном случае
произошли радостные последствия. Громовой вал смеха ударил в сводчатом зале
и взмыл до самого потолка. Ходя ответил на первый раскат улыбкой № 2 с
несколько заговорщическим оттенком и повторением трех слов. После этого он
думал, что он оглохнет. Пронзительный голос прорезал грохот:
- Ваня! Вали сюда! Вольноопределяющийся китаец по матери знаменито
кроет!
Возле ходи бушевало, потом стихло, потом ходе сразу дали махорки,
хлеба и мутного чаю в жестяной кружке. Ходя во мгновение ока с
остервенением съел три ломтя, хрустящих на зубах, выпил чай и жадно закурил
вертушку. Затем ходя предстал пред некиим человеком в зеленой гимнастерке.
Человек, сидящий под лампой с разбитым колпаком возле пишущей машины, на
ходю взглянул благосклонно, голове, просунувшейся в дверь, сказал: