"Михаил Булгаков. Заметки и миниатюры" - читать интересную книгу автора

карающей властью.
Нечего и говорить, что лишь только Колька Бакалейников получил первую
сахарную карточку с "Вас." и "Лис.", весь двор начал называть домовладельца
Василисой, а затем и все знакомые в городе. Так что имя Василий Иванович
осталось в обращении лишь на крайней случай при разговоре с Василисой в
упор.
Колька, ведавший в качестве секретаря домкома списками домовой охраны,
не мог отказать себе в удовольствии в великую ночь на третье число поставить
на дежурство именно Василису в паре с самой рыхлой и сдобной женщиной во
дворе - Авдотьей Семеновной, женой сапожника. Поэтому в графе: "2-е число,
от 8 до 10" - Авдотья и Василиса.
Вообще удовольствия было много. Целый вечер Колька учил Василису
обращению с австрийским карабином. Василиса сидел на скамейке под стеной,
обмякший и с помутневшими глазами, а Колька с сухим стуком выбрасывал
экстрактором патроны, стараясь попадать ими в Василису.
Наконец, насладившись вдоволь, собственноручно прикрепил к ветке акации
медный таз для варенья (бить тревогу) и ушел, оставив на скамейке совершенно
неподвижного Василису рядом с хмурой Авдотьей.
- Вы посматривайте, Васил...ис... Иванович, - уныло-озабоченно бросил
Колька на прощание, - в случае чего... того... на мушку, - и он зловеще
подмигнул на карабин.
Авдотья плюнула.
- Чтоб он издох, этот Петлюра, сколько беспокойства людям...
Василиса пошевелился единственный раз после ухода Кольки. Он осторожно
приподнял карабин руками за дуло и за ложе, положил его под скамейку дулом в
сторону и замер.
Отчаяние овладело Василисой в десять, когда в городе начали замирать
звуки жизни, а Авдотья заявила категорически, что ей нужно отлучиться на
пять минут. Песнь Веденецкого гостя, глухо разлившаяся за кремовыми шторами,
немного облегчила сердце несчастного Василисы. Но только на минуту. Как раз
в это время на пригорке за забором, над крышей сарая, к которому уступами
сбегал запушенный снегом сад, совершенно явственно мелькнула тень и с
шелестом обвалился пласт снега. Василиса закрыл глаза и в течение мгновения
увидел целый ряд картин: вот ворвались бандиты, вот перерезали Василисе
горло, и вот он - Василиса - лежит в гробу мертвый. И Василиса, слабо охнув,
два раза ударил палкой в таз. Тотчас же грохнули в соседнем дворе, затем
через двор, а через минуту вся Андреевская улица завывала медными
угрожающими голосами, а в номере 17-м немедленно начали стрелять. Василиса,
растопырив ноги, закоченел с палкой в руках.
Месяц сиял...
Загремела дверь, и выскочил, натаскивая пальто в рукава, Колька, за ним
Юрий Леонидович.
- Что случилось?
Василиса вместо ответа ткнул пальцем, указывая за сарай. Колька с Юрием
Леонидовичем осторожно заглянули в калитку сада. Пусто и молчаливо было в
нем, и Авдотьин кот давно уже удрал, ошалевший от дьявольского грохота.
- Вы первый ударили?
Василиса судорожно вздохнул, лизнул губы и ответил:
- Нет, кажется, не я...
Колька, отвернувшись, возвел глаза к небу и прошептал: