"Михаил Булгаков. Минин и Пожарский (Либретто оперы в 5 актах, 9 картинах)" - читать интересную книгу автора

Мария. Нет, он приедет! Умоли его!
Минин. Шепни, чтобы не мешкал! Скажи, что грамота пришла, пришел наш
час! Скажи, зову его на подвиг - царство спасать!
Мокеев. Ну, так и быть! Дай хлеба и вели седлать мне. Но уговор - коня
зарежу, не буду я в ответе!
Минин. Зарежь, я слова не скажу! Эй, кто тут есть? Седлать гонцу коня!
Мокеев. К полудню завтра с князем буду у вас!
Минин |
} В добрый час!
Мария. |

Темно.


КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Осенний день. Лобное место и собор в Нижнем. Оружейная палата. Набат.
Встревоженный народ бежит со всех сторон к Лобному месту. У Лобного места -
группа воевод, старост и стряпчих нижегородских. У собора - слепцы и нищие.

Слепцы. Многие русские бояре нечестивцу отдались, нечестивцу отдались и
от веры отреклись.
Воеводы. Вот кашу-то заварил! Как-то расхлебаешь?
Народ. Зачем народ сзывают?
Слепцы. Видение, видение было. Распалися тучи грозные, и из-за туч
вдруг воспылал ослепительный луч. В блеске явился нам праведный муж...
Биркин. Замолчите, убогие! Не было вам никакого видения, не было!
Воеводы. Не было вам никакого видения!
Слепцы. Было видение! Сергий явился спящих будить!
Народ. Было видение!
Биркин. Не было Головы, старосты, дети боярские, остерегитесь!
Проклятый говядарь, Козьма Сухорукий, смущает народ. Знаем, что он умыслил.
Чаять нам от него большея смуты, большея гибели! Вот он, окаянный!
Минин (появляется на Лобном месте). Здравствуйте, граждане
нижегородские!
Народ. Здравствуй, наш староста! Здравствуй, Кузьма Захарыч!
Минин. Вчера на заре прискакал к нам гонец: Он грамоту привез из
Сергиева монастыря. И будто острый нож вонзили мне, когда ее я прочитал.
Женщины в народе. О, господи, спаси нас!
Минин. Пришел родной земле конец, последняя и горькая погибель. Топчут
польские кони царство от края до края. Люди, как звери, падаль едят, и дети
наши умирают.
Женщины в народе. О, горе нам, горе!
Народ. Кто нам защита? Кто нам прибежище?
Минин. Никто не защитит нас! И скоро, скоро всех нас с детьми и женами
задавят под ярмом!
Народ. Проклятые! Проклятые!
Минин. Избыть беду самим измыслить надо. Испил я чашу поругания и
больше пить ее не в силах. Зову с собою храбрых идти освобождать Москву!
Побьют нас - ляжем, но не дома, а честной смертью в поле брани. Ведь все