"Михаил Булгаков. Киев-город." - читать интересную книгу автора

что киевлянам все это непонятно.
Киев стихает к полуночи. Наутро чиновники идут на службу в свои
всерокомпомы, а жены нянчат ребят, а свояченицы, чудом не сокращенные,
напудрив носы, отправляются служить в "Ару".
"Ара" - солнце, вокруг которого, как земля, ходит Киев. Все население
Киева разделяется на пьющих какао счастливцев, служащих в "Аре" (1-й сорт
людей), счастливцев, получающих из Америки штаны и муку (2-й сорт),и чернь,
не имеющую к "Аре" никакого отношения.
Женитьба заведующего "Арой" (пятая по счету) - событие, о котором
говорят все. Ободранное здание Европейской гостиницы, возле которого стоят
киевские джинрикши, - великий храм, набитый салом, хинипом и банками с
надписью "Evaporated milk".
И вот кончается все это. "Ара" в Киеве закрывается,
заведующий-молодожен уезжает в июне на пароходе в свою Америку, а между
свояченицами стоит скрежет зубовный. И в самом деле, что будет -
неизвестно. Хозрасчет лезет в тихую заводь изо всех щелей, управляющий
домом угрожает ремонтом парового отопления и носится с каким-то листом, в
котором написано "смета в золотом исчислении".
А какое тут золотое исчисление у киевлян! Они гораздо беднее
москвичей. И, сократившись, куда сунется киевская барышня? Плацдарм
маленький, и всекомпомов на всех не хватит.


АСКЕТИЗМ

Нэп катится на периферию медленно, с большим опозданием. В Киеве
теперь то, что в Москве было в конце 1921 года. Киев еще не вышел из
периода аскетизма. В нем, например, еще запрещена оперетка. В Киеве торгуют
магазины (к слову говоря, дрянь), но не выпирают нагло "Эрмитажи", не
играют в лото на каждом перекрестке и не шляются на дутых шинах до
рассвета, напившись "Абрау-Дюрсо".


СЛУХИ

Но зато киевляне вознаграждают себя слухами. Нужно сказать, что в
Киеве целая пропасть старушек и пожилых дам, оставшихся ни при чем. Буйные
боевые годы разбили семьи, как ни где. Сыновья, мужья, племянники или
пропали без вести, или умерли в сыпняке, или оказались в гостеприимной
загранице, из которой не знают, как обратно выбраться, или "сокращены по
штату". Никаким компомам старушки не нужны, собес не может их накормить,
потому что не такое учреждение собес, чтоб в нем были деньги. Старушкам
действительно невмоготу, и живут они в странном состоянии: им кажется, что
все происходящее - сон. Во сне они видят сон другой - желанную, чаемую
действительность. В их головах рождаются картины...
Киевляне же, надо отдать им справедливость, газет не читают, находясь
в твердой уверенности, что там заключается "обман". Но так как человек без
информации немыслим на земном шаре, им приходится получать сведение с
евбаза (еврейский базар), где старушки вынуждены продавать канделябры.
Оторванность киевлян от Москвы, тлетворная их близость к местам, где