"Михаил Булгаков. Полотенце с петухом (цикл Записки юного врача)" - читать интересную книгу автора

Прощай, прощай надолго, золото-красный Большой театр, Москва, витрины...
ах, прощай.
Я тулуп буду в следующий раз надевать... - в злобном отчаянии думал я и
рвал чемодан за ремни негнущимися руками, - я... хотя в следующий раз будет
уже октябрь... хоть два тулупа надевай. А раньше чем через месяц я не
поеду, не поеду в Грачевку... Подумайте сами... ведь ночевать пришлось!
Двадцать верст сделали и оказались в могильной тьме... ночь... в Грабиловке
пришлось ночевать... учитель пустил... А сегодня утром выехали в семь
утра... И вот едешь... батюшки-с-светы... медленнее пешехода. Одно колесо
ухает в яму, другое на воздух подымается, чемодан на ноги - бух... потом на
бок, потом на другой, потом носом вперед, потом затылком. А сверху сеет и
сеет, и стынут кости. Да разве я мог бы поверить, что в середине серенького
кислого сентября человек может мерзнуть в поле, как в лютую зиму?! Ан,
оказывается, может. И пока умираешь медленною смертью, видишь одно и то же,
одно. Справа горбатое обглоданное поле, слева чахлый перелесок, а возле
него серые драные избы, штук пять и шесть. И кажется, что в них нет ни
одной живой души. Молчание, молчание кругом...
Чемодан наконец поддался. Возница налег на него животом и выпихнул его
прямо на меня. Я хотел удержать его за ремень, но рука отказалась работать,
и распухший, осточертевший мой спутник с книжками и всяким барахлом
плюхнулся прямо на траву, шарахнув меня по ногам.
- Эх ты, госпо... - начал возница испуганно, но я никаких претензий не
предъявлял - ноги у меня были все равно хоть выбрось их.
- Эй, кто тут? Эй! - закричал возница и захлопал руками, как петух
крыльями. - Эй, доктора привез!
Тут в темных стеклах фельдшерского домика показались лица, прилипли к ним,
хлопнула дверь, и вот я увидел, как заковылял по траве ко мне человек в
рваненьком пальтишке и сапожишках. Он почтительно и торопливо снял картуз,
подбежал на два шага ко мне, почему-то улыбнулся стыдливо и хриплым
голоском приветствовал меня:
- Здравствуйте, товарищ доктор.
- Кто вы такой? - спросил я.
- Егорыч я, - отрекомендовался человек, - сторож здешний. Уж мы вас ждем,
ждем...
И тут же он ухватился за чемодан, вскинул его на плечо и понес. Я захромал
за ним, безуспешно пытаясь всунуть руку в карман брюк, чтобы вынуть
портмоне.
Человеку, в сущности, очень немного нужно. И прежде всего ему нужен огонь.
Направляясь в мурьинскую глушь, я, помнится, еще в Москве давал себе слово
держать себя солидно. Мой юный вид отравлял мне существование на первых
шагах. Каждому приходилось представляться:
- Доктор такой-то.
И каждый обязательно поднимал брови и спрашивал:
- Неужели? А я-то думал, что вы еще студент.
- Нет, я кончил, - хмуро отвечал я и думал: Очки мне нужно завести, вот
что. Но очки было заводить не к чему, глаза у меня были здоровые, и ясность
их еще не была омрачена житейским опытом. Не имея возможности защищаться от
всегдашних снисходительных и ласковых улыбок при помощи очков, я старался
выработать особую, внушающую уважение, повадку. Говорить пытался размеренно