"Фаддей Булгарин. Иван Иванович Выжигин " - читать интересную книгу автора

- Следовательно, Миловидин равен вам, - примолвила тетка.
- Нимало, - возразил г. Гологордовский. - Это значит, что только
дворяне, равные родом, равны между собою, невзирая на различие в чинах.
Притом же одной древности происхождения недостаточно, чтоб быть моим зятем:
надобно богатство - и огромное богатство, для поддержания блеска соединенных
фамилий, а Миловидин гол как сокол.
- Правда, что отец Миловидина прожил все свое состояние на службе, -
сказала тетка, - но у него есть богатый и бездетный дядя, который не намерен
никогда жениться. Он очень любит своего племянника, содержит его в службе и
намерен сделать его своим наследником.
- Откуда эти вести? - спросил г. Гологордовский.
- У меня есть собственноручные письма дяди к Миловидину, - отвечала
тетка.
- Все это воздушные замки: стыдитесь, сударыня, унижать род свой до
такой степени, чтоб осмелиться предлагать мне союз с человеком без имени и
без состояния, - сказал г. Гологордовский важно и встал с своего места. -
Прошу вас не говорить мне впредь об этом, если хотите сохранить мою дружбу.
- Очень хорошо, - возразила тетка, покраснев с досады, - но позвольте
мне сделать одно замечание: неужели вы захотите уморить дочь свою от любви и
выдать ее замуж противу склонности сердца?
- Не заботьтесь об этом, сударыня, - сказал г. Гологордовский. - Девицы
от любви не умирают и даже бывают очень счастливы в супружестве
противовольном. Доказательством этому служит ваша двоюродная сестра, а моя
любезная жена, которая также была влюблена в офицера перед свадьбою, и три
раза падала в обморок прежде произнесения рокового да, перед брачным
алтарем. Все перемоглось наконец, и я надеюсь, что г-жа Гологордовская не
жалуется на несчастную свою участь, хотя муж ее не носит шпор и мундира. Не
правда ли, душа моя? - примолвил г. Гологордовский, поцеловав нежно жену
свою, в первый раз с тех пор, как я находился в комнатах.
- Да... правда... - отвечала жена с глубоким вздохом.
- Велите заложить линейку и оседлать мне верховую лошадь! - сказал г.
Гологордовский. - Милостивые государыни! не угодно ли вам прогуляться со
мною, версты за три? Я вам покажу нечто новое: корчму, которую строю теперь
на самой границе моей и под боком соседа моего Процессовича. Корчму эту я
назвал Рожон: это будет настоящий рожон в глаза моему любезному соседу. Не
правда ли, г. маршалек?
- Сущая правда, - отвечал маршалек с низким поклоном.
- Я велю в этой корчме продавать водку гораздо дешевле, нежели она
продается в корчме Процессовича, и таким образом переманю к себе всех его
мужиков. Не правда ли, г. комиссар?
- Точно так, - отвечал комиссар. - Если он вздумает выгонять своих
мужиков из моей корчмы, то я позову его в суд, на расправу, за насилие. Не
правда ли, г. пленипотент?
- Точно так, сущая правда, - отвечал поверенный. - Мы позовем его в суд
уголовный, pro exspulsione et violentia.
Пока г. Гологордовский продолжал разговаривать таким образом со своими
служителями, которые во время сватовства стояли в некотором отдалении, г-жа
Гологордовская пошла в комнаты одеваться, а тетка соединилась с барышнями и,
отведя их в темную аллею, пересказала, по-видимому, о следствии своих
переговоров. Не знаю, что происходило между ними, но я, к крайнему моему