"Фаддей Булгарин. Мазепа " - читать интересную книгу автора

смотрел на Мазепу, который приближался к нему медленно, прихрамывая. Подойдя
к Огневику на три шага, Мазепа вынул из-за пазухи пистолеты и отдал их
татарину, дал знак, чтоб он отнес их назад, в почивальню. Потом, оборотясь к
сердюкам, стоявшим в некотором отдалении, сказал:
- Сабли в ножны, ружья по местам!
- Ты видишь, - сказал Мазепа Огневику, - что я не намерен поступать с
тобой неприятельски. Вот ты стоишь вооруженный противу меня, безоружного, и
я вовсе не подозреваю в тебе злого умысла. Ты гость мой; поди со мною в мои
комнаты, и мы объяснимся с тобой дружески. Притом же ты окровавлен и,
кажется, ранен. Если б я желал тебе зла, то ты видишь, что, по одному моему
слову, ты лежал бы трупом на месте. Но я, напротив того, желаю тебе всякого
добра и рад случаю показать полковнику Палею мое к нему уважение и дружбу
ласкою и снисхождением к его посланцу. Пойдем со мной, пан есаул!
Огневик, казалось, колебался; наконец он вложил окровавленную саблю в
ножны, снял шапку и, поклонясь гетману, сказал:
- Я противустоял насилию, но покоряюсь беспрекословно ласковому
приказанию и готов исполнить все, что вы прикажете, ясневельможный гетман!
Мазепа подошел к Огневику и, потрепав его по плечу, примолвил:
- Я люблю таких молодцев! Пойдем-ка ко мне и переговорим спокойно и
по-приятельски, а там ты пойдешь себе, с Богом, куда захочешь.
Мазепа, опираясь на Войнаровского и на Орлика, пошел вверх по лестнице,
оставив в недоумении и негодовании сердюков, которые роптали, про себя, за
такое снисхождение к дерзкому пришельцу. Орлик втайне разделял чувства
сердюков. Огневик следовал за Мазепой, который пошел в свой кабинет, послав
служителя вперед засветить там свечи. Вошед туда, Мазепа сел в кресла и
сказал Войнаровскому и Орлику:
- Подите, детки, к доктору, в мою почивальню. Он, верно, соскучился в
уединении! Я позову вас, когда будет надобно. Велите татарину стоять у
дверей. Не опасайся ничего! - примолвил он, обращаясь к Огневику: - Мы с
тобой останемся наедине, и татарин станет у дверей не для стражи, а для
помощи мне, хворому, в случае надобности.
Войнаровский и Орлик вышли из комнаты.
- Ты, пан есаул, человек умный, а потому я с тобой стану говорить без
обиняков, со всею моею откровенностью. Скажи: что б ты подумал о теперешнем
случае, если б ты был на моем месте? Полковника Палея почитают врагом моим.
Тебя, его верного и неизменного сподвижника, находят ночью в моем доме
прячущегося от моих людей, и, наконец, когда велят тебе положить оружие и
объясниться, зачем ты ночью вошел в гетманский дворец, оберегаемый стражею,
куда не позволено входить без позволения даже верным моим генеральным
старшинам и полковникам, - ты стараешься силою выйти из моего дворца и бьешь
моих людей! Скажи, пан есаул, что б ты подумал об этом, будучи на моем
месте?
- Признаюсь, ясневельможный гетман, - отвечал Огневик, - что с первого
взгляда можно счесть меня преступником. Но клянусь пред вами Богом и
совестью, что я не повинен ни в каком злом противу вас умысле. Я проходил
вечером мимо вашего сада. Калитка была не заперта, и я вошел в него
погулять. Прилегши на траву, я заснул и проснулся уже поздно. Желая
возвратиться тем же путем, я нашел калитку запертою и потому хотел пройти
чрез сени, увидев отпертую дверь на заднем крыльце. Не зная расположения
дома, я запутался и попал в коридор. Послышав шаги в коридоре, я