"Дарья Булатникова. Распылитель Пухольского" - читать интересную книгу автора

Командир охраны побагровел и не нашелся, что сказать.
-- В общем, -- продолжал Игнат, -- весь наличный состав сегодня же
отвести в баню на помывку и выведение вшей. Немедленно! А до вашего
возвращения я тут подежурю.
-- Так вроде с прошлой бани недели не прошло, товарищ Пирогов... --
удивился Харитоненко.
-- Отставить разговоры и исполнять приказ! -- оборвал его Игнат. -- Мы
бойцы революции, и не должны плодить зловредных насекомых! Вшивый
красноармеец-чекист -- это позор! Свиридов, лично отвечаешь за то, чтобы все
сегодня же прошли санитарную обработку. И машбарышня тоже. Талоны на помывку
имеются?
-- Так точно, имеются!
-- Отправляйтесь!
Вот так с ними и надо. Полчаса до бани, полчаса из бани. Не меньше двух
часов он пробудет в бараке один. Этого вполне хватит.
Когда затихли последние шаги и грохнули ворота, он подождал для
верности несколько минут и вернулся в кабинет. Повертел в руках маузер,
сунул его в кобуру коменданта. Застегнул.
-- Извини, товарищ Богоробов, но иначе нельзя, -- зачем-то бормотал он,
выволакивая в коридор тело начальника. Тащить было нелегко, мертвые
почему-то тяжелее живых. Игнат привык носить трупы с кем-нибудь вдвоем --
один за ноги, второй за руки. А тут помочь некому.
На лестнице пришлось взвалить мертвеца на плечо. Ничего, вниз -- не
вверх. Вот и спустились. Аккуратно, стараясь не запачкаться в крови, он
опустил ношу на пол и открыл дверь.
В распылитель мертвого Богоробова пришлось усаживать, подбирая то ногу,
то руку. А Игнату нужно было, чтобы он уместился весь. Пухольский,
специально предупреждал, чтобы ничего не торчало за пределы черного круга.
Наконец получилось.
Мертвец теперь сидел, прислоненный к металлическому щитку. Голова
опущена на согнутые колени, словно устал человек и уснул. Выходное пулевое
отверстие на затылке значительно больше, чем на виске, но густые темные
волосы слиплись от крови и засохли, так что если не присматриваться...
-- Ещё раз прости, товарищ Богоробов, -- снова забормотал Игнат. --
Тебе уже все равно, а нам дальше жить. И не дело, если узнают, что ты
проявил такую несознательность и слабодушие. Я, конечно, не знаю, не в
курсе, что и как было, но если ты и не сам, то все равно -- проявил
легкомыслие, позволив убить себя. -- Тут Игнат окончательно смешался. -- В
общем, прощай, боевой друг Паша, Павел Андреевич! Покойся с миром.
С этими словами он шагнул к столу, тиснул пальцем красную пипочку и на
мгновение закрыл глаза.
Потом открыл и уставился на опустевший распылитель. Никаких следов
мертвеца!
Игнат перевел дух и вытер со лба испарину. Может быть, он поступил как
трус, да так и есть. Теперь, когда никто не может увидеть Богоробова с
простреленным виском и стеклянными глазами, он мог себе в этом признаться.
Он ведь испугался, очень испугался, маленький винтик революции Игнат
Пирогов. Обычный винтик, который в любой момент могут выкинуть из огромной
железной машины и заменить другим. Никому не интересны мысли и чувства
крохотной детальки, она должна быть полезной и не мучиться сомнениями.