"Дарья Булатникова. Пороги рая, двери ада [D]" - читать интересную книгу автора

дочке о продаже дома, потом, видимо, трубку взял зять. Закончив разговор,
Галина Петровна растерянно посмотрела на меня:
- Сказал, что завтра же меня перевезет, чтоб готова была. Они на днях
в отпуск на какие-то острова улетают, так чтоб я с Юлькой, младшенькой
внучкой, осталась. Ну и хорошо, чего тянуть время. Завтра, так завтра!
И она кинулась собирать свои нехитрые пожитки. Первым делом поснимала
со стен многочисленные фотографии, среди которых было два портрета
миловидной белокурой девушки и красивая цветная фотография двух кудрявых
девчушек с огромным розовым зайцем. Очевидно, это были дочка и внучки
хозяйки.
Я притащила с веранды несколько картонных коробок и стала ей помогать
укладывать вещи. Спать улеглись мы уже за полночь, договорившись, что я
завтра с утра поеду в город по делам, а ключ Галина Петровна оставит мне в
потайной щелке под крыльцом. Меня это устраивало, потому что богатый зять
старушки вполне мог оказаться кем-нибудь из наших знакомых, и лучше бы
было мне с ним не встречаться.

***

Утром я тщательно накрасилась, постаравшись изменить форму губ и
глаз, напялила черный парик, дурацкое балахонистое платье, купленное
накануне (я сроду таких не носила) и признала маскировку
удовлетворительной. Оставив старушку дожидаться зятя с машиной, я снова
совершила переход через овраг.
За ручьем я отыскала старую кряжистую вербу и, осторожно оглянувшись,
сунула пакет с деньгами в глубокую дыру под ее корнями, мало ли что -
пусть будет неприкосновенный запас. Дыру я завалила щебнем и растительной
трухой и присыпала прошлогодними листьями. Тайник, конечно, ненадежный, но
пока другого я придумать не смогла. Потом я снова отправилась в сбербанк и
опустошила банкомат еще на приличную сумму.
Уложив деньги в пакет, села на трамвай и поехала в направлении
центра. Я стояла на задней площадке и тряслась вместе со стареньким
вагоном. Мужчина, сидящий ко мне спиной, читал газету, и в глаза мне
бросилась фотография. На фотографии мы с Севкой радостно улыбались друг
другу. Внезапно в глазах у меня потемнело, и я почувствовала, как мир
уходит из-под ног. Ухватившись за поручни, я изо всех сил старалась
удержаться и не зарыдать. Тут трамвай остановился, и я, не глядя,
выскочила из него.
Сколько я просидела на скамейке у щербатого штакетника, пока немного
не пришла в себя, не знаю.
Потом, сгорбившись, поплелась вдоль трамвайных путей. На душе была
жуткая пустота, просто вакуум. За мной увязалась пегая собака с отвисшими
сосками и я, глядя на нее, думала, что мы с ней очень похожи сейчас -
одинокие, никому не нужные, думающие только о своих детях.
Дойдя до следующей остановки, я увидела газетный киоск и купила все
городские газеты, какие были, пачку сигарет и зажигалку. Вообще-то я
раньше почти не курила, но табачный дым, говорят, делает голос более
низким и успокаивает нервы. Отыскав в кустах скамейку, я уселась, закурила
и стала читать. В первой же газете было сообщение о том, что тела
известного в городе бизнесмена Всеволода Бушуева и его жены Алисы были