"Ксения Букша. Дом, который построим мы " - читать интересную книгу автора

хорошей компании, но ее смущала практическая сторона дела.

- Меня смущает практическая сторона дела, - пискнула мысль, положив
ножку на ножку. - Ведь если он - гениальный физик, а сам играет в баре на
гитаре, значит, он - русская рохля и не может извлечь прибыль из своего
гения. Мало нашего брата сгинуло в безвестности, приходя в голову таким
дуракам?

Веселуха играл, волнами расходились от него металлические вихри.
Гитарист как будто был центром помещения, а вокруг вращалась вся окружающая
жизнь, с вкусными запахами, салатами и разными людьми.

- Он не рохля и не дурак. Просто его лавочка прогорела, - ответил
Мировой Ум. - А в баре на гитаре он тоже не просто так играет. Ты послушай.

Мысль вслушалась: от "Венецианского карнавала" хотелось пить дорогое
вино и тратить деньги: в самый раз для бара. Бились рыбы в темных омутах, и
герцог приводил свои войска в долину, и молния из тугих жарких туч била в
ненасытную землю.

- Он что, всегда был таким?
- Его сделали профессором в двадцать восемь лет. В советское время
продавцы в магазинах приносили ему со склада все, что там было. Женщины
встают в позу, только завидев его на пути, - расхваливал Мировой Ум.
- Ну-ну, - хмыкнула мысль. - Тоже мне! Это ведь не он, а его мысли!
- Нет, дорогая, это его душа.

Мысль положила острые локотки на стол и вздохнула. Если все обдумать,
то человек-то весьма и весьма сомнительный. А если не обдумывать, то теплые
серые волны с серебристыми искрами, и хоть на Колыму за ним готова.

- Ян Веселуха, - повторяла она, - Ян Веселуха. Разве это русское имя -
Ян?
- Ты, кажется, придираешься, - хохотнул Мировой Ум.
- Ладно, а чем конкретно он занимается в физике? - спросила мысль.
- Временем, - ответил Мировой Ум и отключился.

Но ведь время - не стихия, не субстанция. В нем, как в доме, живут
люди. Время не накормишь музыкой, даже такой благородной и уверенной. Время
не зальешь светом призрачным. Нужно решить трижды триста задач и построить
железный замок на бетонном острове. Об этом думал Веселуха, глядя своими
серыми глазами на ночь, этого он желал всем сердцем, и грозная лилась музыка
с его струн, как будто свежим и дымным ветром в грозу веяло. Вечер делался
гуще и пьянее, и даже пираты на картинках опьянели, - валялись под столами и
прижимались к пушкам да мачтам. Снаружи был заманчивый и медовый
сентябрьский вечер.

А мысль слушала его, и пила пиво, и закусывала мало.

Наконец, ночь вступила в свои права, народ разошелся. Свечи все потухли