"Ксения Букша. Inside out (Наизнанку) " - читать интересную книгу автора

часы: сок в нем переливался. То стебелек нальется плотно, то бутон. Какого
хрена ты пришел так рано? Еще десять минут. Ну и хорошо, браток, пусть
думает, что ты в нее влюбился. Вон она уже идет, наверное, тоже решила дать
тебе понять, что влюблена. Штейнман подобрался: игра продолжалась.

- Привет, Франческа! - сказал Штейнман и сделал ей шаг навстречу.
- Добрый вечер, - Франческа наклонила голову.
Вблизи нее воздух вибрировал, она была больше, чем то, что можно было
видеть: аура, сияние, потрескивание. Штейнмана слегка дернуло током.
Франческа оделась на этот раз в юбку до колен, красную, в багровых пятнах и
цветах, а сережки были маленькие и пронзительные, как капли горячего масла.
- Есть идеи, куда пойти? - спросил Штейнман.
- Нет, - Франческа подняла голову и посмотрела на запад.
Штейнман удивился. Она смотрела ровно на тот ресторан, о котором он
подумал. Назывался ресторан "Ротонда", лежал, как круглая таблетка, на краю
высокого здания.
- Туда? - уточнил Штейнман.
- Точно, - засмеялась Франческа. - Туда!

Ресторан было видно, но до него было не близко, главным образом,
потому, что заходить приходилось все время как-то сбоку. Они сначала шли
пешком по пологой лестнице, потом ехали в маленьком лифте с зеркальными
стенками, полом и потолком, потом опять пошли вверх по упругому резиновому
бульвару.
- Как ты любишь развлекаться? - спросил Штейнман.
- Никак, - ровно и доброжелательно ответила Франческа. - Не люблю
развлекаться.
- А, так ты трудоголик, как наш директор, - протянул Штейнман. -
Круглые сутки работает парень. Знаешь, такой Элия Бакановиц, ага?
- Ну да, я же из "Финмаркета", - напомнила Франческа.
Интересно, подумал Штейнман. Не может же она считать меня за такого
дурака, чтобы я ей верил. Ясно как день, что я давным-давно ее вычислил. И
она это отлично знает. Какого хрена тогда придуривается? Ладно, подумал
Штейнман, хочешь так, будем так. Как хочешь, крошка. Они уже пришли в
"Ротонду" и сидели там, богатые, заказывая блестящие вилки и мясные куски с
подливами, поглядывая вниз вбок. Отсюда было хорошо видно и сплошные
созвездия огней, и слепые пятна тьмы за забором. Между ними горела свеча.
Надо немедленно переходить к романтике, решил Штейнман и взял быка за рога.

- Мы с тобой одной крови, - медленно произнес Штейнман и поднял на
Франческу глаза. - Ты и я.
Франческа уставила очи на свечу.
- Мда? - сказала она. - Почему?
- Мы оба молодые профессионалы, - сказал Штейнман, - одинаково смотрим
на проблемы политкорректности... и на любовь, - это слово у Штейнмана
получилось несколько пафосно, но, в общем, неплохо.
- Мда, - снова сказала Франческа с трудноуловимым выражением в голосе.
- Следует признать, что ты мне действительно нравишься.
Штейнман осторожно поднял глаза и обнаружил, что Франческа за
разговором как-то незаметно умяла всю еду - и его, и свою. Он остолбенел.