"Ксения Букша. Inside out (Наизнанку) " - читать интересную книгу автора

slightest correction..."
- Франческа!.. - ахает он, трогает, гладит.
- Леви!.. - тоже ахает Франческа, как будто открытие свершает.
Получай... но откуда такая печаль? - Штейнман, amigo, у тебя едет
крыша. Дыхание перехватывает, а в небе крутится дурацкое ночное солнце, все
испещренное индексами.

Им обоим показалось, что наступает день.
Воздух взрезало сразу тремя лучами. В пересечении трех лучей лежали
они. Самый грубый и непрозрачный луч был луч системы банка Бакановиц;
видать, директора снедало любопытство - как там наш Леви, как ему,
голубчику, работается. Второй луч, тоньше и профессиональнее, - на том конце
сидел нефтяник Серпинский: усы обвисли, кадык трясется, зубы скрежещут,
огонь желания разгорается. На конце третьего, почти невидимого луча сидел
рыжий Маккавити и крякал в усы, наклоняясь так и сяк, а лица его не было
видно.

Франческа инстинктивно заслонила глаза рукой. Штейнман откатился от
нее, вскочил и в ненависти заорал, обращаясь ко всем наблюдателям сразу:
- К черту! - зарычал Штейнман всем лучам сразу. - Катитесь к черту!
- Эй, ты что, - отчетливо и здраво сказала Франческа. - Все нормально.
- Какого хрена нормально! - Штейнман вскочил, весь истекая ненавистью.
- Подонки! - он бросился в противоположную сторону, споткнулся, упал,
покатился, упал куда-то дальше, и еще раз упал, и еще. - Сволочи!..
Ему казалось, что он падает не вниз, а вбок и вверх, в непредсказуемую
сторону, а лучи все следовали за ним, и дыхание Франчески слышалось все так
же близко, как и прежде. Кругом была пропасть.

12
Банкир и торговец Элия Бакановиц вздул губехи и дернул за все свои
финансовые рычаги так сильно, как только мог.

Рычаги затрещали. Комната наполнилась дымом. Подчиненные, которые из
жадности работали по ночам вместе с директором, закашляли и повернули
головы. Но Элия Бакановиц не кашлял, его лицо в дыму светилось, как луна. Он
схватил громкоговоритель, и над ночным городом пронесся его задиристый
вопль:
- Серпинский! Ты что, сявка, удумал? Бабу свою подослал? Хочешь сдать
нас Системе?

Серпинскому послышалось "подостлал". Он еще сильнее заскрежетал зубами
от злобы, скрутил из "Финмаркета" себе такой же матюгальник и забрехал в
ответ:
- Какого хрена! Это ты подостлал своего Штейнмана, чтобы сдать нас
системе!
- Глухня! Брехня! - изо всех сил завопил Элия Бакановиц. - Сейчас же
прекратить, а то я за себя не отвечаю!
- Сам прекращай! - проскрежетал нефтяник, подскочив к открытому окну.
Клочья его белых волос стояли дыбом, голубые безумные глаза трещали и
переливались, в них мигали разные диковинные значки.