"Луис Буджолд. Игра Форов" - читать интересную книгу автора

же минуту.
Вероятно, я здесь единственный, кто уже убивал, неважно, в бою или
нет. Метцов и сержант, разумеется, не в счет. Новобранцы могут начать
стрелять по невежеству или из любопытства. Они слишком мало знают, чтобы
ослушаться безумца. Не знают они и самого печального - то, что произойдет
в следующие полчаса, останется в их памяти до конца жизни.
Что я могу - сейчас, в данную минуту? Только подчиниться приказу.
Единственно разумная вещь в повальном безумии, творящемся прямо на глазах.
Каждый следующий командир, под чьим началом придется служить еще годы и
годы, будет требовать одного - чтобы его приказы выполнялись как можно
точнее. Ты думаешь, что после этого сможешь наслаждаться службой на
корабле, младший лейтенант Форкосиган? А как насчет компании околевших от
холода призраков? Что ж, по крайней мере я не буду одинок...
Все еще с бластером в руках, Майлз отступил на несколько шагов назад,
выпав из поля зрения новобранцев и Метцова. Горячие слезы обожгли ему
веки.
Он сел на землю. Снял перчатки, расшнуровал ботинки. На землю упала
куртка, потом брюки. Поверх легло зимнее белье с обогревом, а на самом
верху аккуратно пристроился нейробластер. Майлз вышел вперед. Стержни,
поддерживающие ноги, казались ледяными.
НЕНАВИЖУ ПАССИВНОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ. КАК Я ЕГО НЕНАВИЖУ.
- Что вы, черт возьми, делаете, младший лейтенант?! - рявкнул Метцов,
когда Майлз прохромал мимо него.
- Хочу прекратить это, сэр, - спокойно ответил Майлз. Даже сейчас
некоторые из техников отодвинулись от него, словно физические недостатки
были заразными. Однако Паттас не сделал этого. Бонн тоже.
- Бонн уже попытался валять дурака. Думаю, сейчас он жалеет об этом.
А у вас тем более не пройдет, Форкосиган. - Голос Метцова дрожал, почти
прерывался - не от холода, разумеется.
Ты должен был сказать "младший лейтенант". Значит ли что-нибудь
фамилия? Майлз увидел, как по рядам новобранцев прошла волна беспокойства.
Да, у Бонна не получилось. Он, младший лейтенант Форкосиган, был здесь
единственным, чье личное вмешательство могло переломить ситуацию. Все
зависит от того, насколько далеко зашел потерявший от бешенства рассудок
Метцов.
Майлз обращался прямо к нему - и к новобранцам:
- Не исключено, хотя и маловероятно, что служба безопасности не
станет расследовать обстоятельства гибели лейтенанта Бонна и его людей,
если вы пошлете лживый рапорт и сошлетесь на некий несчастный случай. Но
гарантирую вам: обстоятельства моей смерти расследовать будут.
На губах Метцова появилась странная улыбка.
- А если не останется свидетелей?
Сержант Метцова держался столь же непреклонно, как и его командир.
Майлз вспомнил Ана - пьяницу Ана, молчуна Ана. Какие сцены наблюдал он на
Комарре? И если был свидетелем, почему ему сохранили жизнь? В
благодарность за что, за какое предательство?
- Из-з-звините, сэр, но передо мной по крайней мере десять свидетелей
с нейробластерами. - Серебряные параболоиды с места, где стоял Майлз,
казались огромными, как тарелки. Смена точки наблюдения сильно изменила
его мнение о ситуации. Она больше не казалась сомнительной. Все ясно.