"Лидия Будогоская. Повесть о фонаре" - читать интересную книгу автора

Лидия Будогоская

Повесть о фонаре

I

Вниз к реке ведет Гражданская улица.
Неровная улица: одна сторона высокая, буграми, другая - низкая. Бугры
заросли травой, и на низкой стороне песок. И журчит в канаве вода.
Утром высоко по зеленым буграм шагает Пилсудский.
У него искусственная нога. За спиной на ремне большой ящик.
Лицо обветренное и морщинистое.
Тяжело поднимается его искусственная нога. И все норовит ступить
куда-то в сторону, все в сторону. Но Пилсудский упирается крепко палкой в
землю. Шагает быстро. И таращит выпуклые черные глаза.
По дороге встречаются ему мальчишки. Бегут с сумками в школу. Мальчишки
кричат:
- Здорово, Поликарп Николаич!
И Пилсудский им кланяется.
На углу, где Главный проспект пересекает Гражданскую, Пилсудский
сворачивает. И дальше он уже шагает по ровному Главному проспекту.
Впереди над крутыми крышами домов выдаются густые деревья сада. А над
всем городом поднимается собор старинный, с куполами синими. И новая белая
каланча.
Необыкновенная каланча: в ней окна прорезаны узкие, длинные, одно над
другим, одно над другим.
Крыша плоская, а над ней иглой в небо шпиль.
Пилсудский торгует в будке за церковным садом. Семь лет уже торгует - с
двадцать третьего года.
На полках у него - волчки, куклы, папиросы, конверты, душистое мыло.
Мазь для обуви, перец. Нюхательный табак и зубной порошок.
В бочонке клюквенный квас. На тарелке конфеты - по пятаку и по
гривеннику.
Пилсудский целый день сидит в будке.
Когда каланча перед ним начинает светиться в темноте узкими окнами, он
запирает будку и, взвалив ящик на спину, шагает домой.
На углу около почты фонарь. А другой фонарь далеко - около банка.
В фонарях маленькие, как мышиный глаз, огоньки. Так их и зовут:
"мышиные глаза". И больше нет фонарей в городе.
Только в окошках тусклый свет. Окошки-то и освещают дорогу Пилсудскому.
Его нога скрипит, палка, постукивая, обшаривает камни тротуара.
Это на Главном проспекте. А на Гражданской улице даже и окошки не
светятся. Там дома отгородились от улицы густыми деревьями, высокими
заборами. Ничего нельзя разглядеть. И никто не проходит по Гражданской
вечером.
Один Пилсудский пробирается по буграм. Вздыхает, бормочет что-то и
подвигается вперед шаг за шагом, сгорбившись. Точно больше становится ящик
за день и всей своей тяжестью давит на спину.
Нога скрипит с каким-то треском, точно разламывается, и ступает куда-то
в сторону.