"Лидия Будогоская. Повесть о фонаре" - читать интересную книгу автора

расплескивая воду на бегу.
А наперерез ему Маня Карасева. Руками за калитку цепляется, чтобы не
выпустить его.
Миронов как рванет калитку. Проскочил с ведром и со всего размаху
захлопнул калитку за собой.
Вырвался! Хоть и больше половины воды расплескал, но зато вода в ведре
осталась чистая.
А на андреевском дворе - крик, вой, точно режут кого-то. Это Манька
кричит. Верно, ей калиткой пальцы защемило.
Кинулся Миронов через дорогу на бугры, а позади него крик еще громче.
Это уже не Маня кричит, а ее мать, Карасиха. Криком кричит.
Карабкается, лезет Миронов на бугры. Ноги его скользят, сползают вниз
по мокрой траве. Это ведро тянет его вниз. Совсем из сил выбился Миронов,
прямо хоть бросай ведро.
А Карасева-мать вылетела из своей калитки. Скуластая, волосы прилизаны,
длинная сборчатая юбка колоколом раздулась. Вскинула она вверх руки и
кричит:
- Он мне ребенка покалечил! Этакий конь бешеный! Змей ядовитый!
В окнах андреевского дома, которые выходят на улицу, показались за
темными стеклами испуганные, злые лица. Все глаза смотрят в одну сторону -
на Миронова.
А Миронов уже вскарабкался на бугор и заметался у своей калитки.
Шмыгнуть бы ему сразу во двор и запереться. Так нет же, заперта калитка
изнутри.
Оставил Миронов ведро и полез на дощатый забор, царапая коленки и руки.
А Карасева остановилась посреди улицы и кричит неизвестно кому:
- Приготовляйтесь! Он скоро вам всех ребят перекалечит. Это он у нас
фонарь разбил! Он! Он! И как это его в школе держат, кабана дикого!
Миронов сорвался с забора вниз в огород, на рыхлую землю. Потом добежал
до калитки и втащил ведро во двор.

Стихло на улице. Ушла, верно, Карасиха. Что-то на этот раз она скоро
успокоилась.
Миронов нарвал у забора травы, чисто-начисто вытер ведро, потом сам
почистился и пошел к дому по узкой Дорожке между грядками.
В сенях он остановился - боится дверь открыть. Мать, уж наверное,
слышала все, что было на улице, и теперь поджидает его за дверью, скрестив
свои жесткие, жилистые руки на груди. Она всегда его так встречает, когда
готовит ему взбучку.
Постоял Миронов немного в сенях, потом тихонько приоткрыл дверь и
заглянул на кухню. Нет, не стоит мать за дверью. Повернулась к двери спиной
и моет посуду в лоханке. А Горчица кастрюлями гремит.
Спокойно, как будто ничего с ним не случилось, вошел Миронов на кухню.
Вылил воду в кадку, опрокинул ведро вверх дном и прошел в комнату за кухней.
Комнатка за кухней - три шага в длину и два в ширину. Белые шершавые
стены облеплены Горчицыными открытками и выцветшими фотографиями. В углу
железная ржавая печка, а рядом с печкой диван. Широкий, почти всю комнату
занимает. И такой старый, что все пружины у него наружу торчат. Этот диван
тоже привезла с собой когда-то Горчица.
Миронов уселся за шаткий столик перед окошком. Подпер рукой голову и