"Энтони Бучер. Поиски Святого Аквина" - читать интересную книгу автора

Папа приподнял край шкуры, закрывавшей дверной проем, и
прошел в другую комнату. Фома последовал за ним. Время
было позднее, тавернам в эти часы уже давно положено
закрыться, и поэтому большой зал пустовал. Сонный хозяин
постоялого двора вскочил, потом опустился на колени, чтобы
поцеловать перстень на руке папы. Поднявшись на ноги, он
перекрестился и тут же украдкой огляделся по сторонам,
словно боялся, что его вдруг увидит контролер лояльности,
затем молча указал на дверь, ведущую к хозяйственным
постройкам. Оба священника вышли на улицу.
От рыбацкой деревни на западе доносился мягкий шелест
прибоя. На южном небосклоне высыпали чистые яркие звезды,
но к северу они казались гораздо слабее: мешало устойчивое
сияние, исходившее от развалин города, который некогда
назывался Сан-Франциско.
- А здесь твой боевой конь, - произнес папа с едва
заметной усмешкой.
- Боевой конь?
- Мы, возможно, бедны и гонимы, как ранние христиане, но
время от времени нам перепадают кое-какие блага от наших
тиранов. Я приготовил для тебя робосла - подарок одного из
главных технархов. Подобно Никодиму, он творит добро
украдкой, но это наш тайный приверженец, обращенный в веру
тем самым Аквином, которого ты отправляешься искать.
"Здесь" походило на безобидную поленницу, укрытую от
непогоды. Фома сдернул покров из шкур и в задумчивости
оглядел изящные функциональные обводы робосла. Затем,
улыбнувшись, он водрузил свои скудные дорожные припасы в
проволочную корзину для багажа и забрался в седло из
пенорезины сам. Света звезд было вполне достаточно, чтобы
он смог отыскать на карте нужные координаты и ввести данные
в электронную систему управления.
В тихом ночном воздухе послышалось бормотание на латыни,
и рука папы вознеслась над головой Фомы в бессмертном жесте.
После чего он протянул ее Фоме - сначала для поцелуя, а
затем для крепкого рукопожатия с другом, которого ему,
возможно, уже не суждено будет увидеть.
Когда робосел тронулся с места, Фома в последний раз
оглянулся назад. Папа благоразумно снял перстень с пальца и
теперь прятал его в полом каблуке.
Фома перевел взгляд на небеса, и по крайней мере на том
алтаре свечи во славу Господа горели в открытую.

Никогда раньше Фоме не доводилось ездить на робосле, но,
признавая врожденное несовершенство творений Технархии, он
все же предпочел довериться этому механическому чуду. Когда
после нескольких миль пути оказалось, что робосел
придерживается заданного маршрута, Фома установил позади
сиденья спинку из того же материала, произнес вечернюю
молитву (разумеется, по памяти, ибо обладание требником